– Бред!

– Не бред, – тут же возразил Огден. – Я не математик, поговорите потом с научной группой, всё поймете. Нужны три импульса…

– Уже три? – ехидно спросил Кир.

– Разумеется. Импульс отсюда и импульсы максимального и минимального экстремума. Так вот, в вашу задачу входит создание импульса здесь, и… да, вам придется прогуляться, но вот куда – я пока что не знаю.

– Где мой сын и моя жена, гадина? – спросил Ри. Он сидел за столом, намертво сцепив руки, и смотрел на Огдена так, что от этого взгляда делалось страшно.

– На Терре-ноль, конечно, – пожал плечами тот. – В Москве. Ответ устраивает?

– Нет, хотя бы потому, что это не ответ, – Ри прищурился. – А если я скажу, что мы не будем работать, пока они все не вернутся сюда?

– А тогда я прикажу убить вот его, – хмыкнул Огден, кивнув в сторону Кира. – Для меня он ценности не представляет. Только для вас. Поэтому, собственно, я его с вами и оставил.

– Понятно, – Ит кивнул. – Ри, не начинай. Мы так можем только навредить – и Ромке с Джесс, и нашим.

– Вот! – Огден наставительно поднял палец. – Верно, верно. Так, теперь по делу. Завтра вы отправляетесь с научной группой в портал…

– В какой?

– Они пока что решают, в какой именно.

То, что Огден лжет, было понятно всем, причем с первой же минуты. То, что он говорил, не имело к реальности никакого отношения, это был какой-то околонаучный бред, полная белиберда. Ри для себя сделал неожиданный вывод – видимо, Огден сам не понимает, какой метод собираются использовать его же ученые, или же понял что-то, но неверно, неправильно.

Метод, метод… Что же тут может быть за метод – на самом деле?

Глубокой ночью Ри выбрался из своей спальни в коридор, миновав общую гостиную, и принялся бродить взад-вперед, рассеянно глядя в длинное панорамное окно. Планеты отсюда не видны, а звезда похожа на небольшой пушистый шарик. И корабли. Тысячи ожидающих кораблей…

Так что же это всё-таки за метод?

Мысли разбегались – очень трудно было думать о математике. Да какое там «трудно», практически невозможно. Перед глазами постоянно возникали лица – их лица. Ромка, Джесс… Их последняя поездка на залив, и живой огонь, пляшущий на сухом плавнике, который собрали у воды, и Ромкина рука с веточкой, на которую насажен хлеб, и Джессика, отдающая Джею кусочек колбасы, и сам он, Ри, с немым обожанием и совершенно детским восторгом смотревший тогда на жену и сына…

Вашу мать, господа официалы, да что ж вы делаете!..

Ненавижу.

Внутри мутной черной волной поднимался бессильный и бесполезный сейчас гнев. Ри остановился, треснул по стене кулаком – его душила ярость.

Будьте вы прокляты, твари!

Чтоб вас разорвало всех…

И всё-таки. Если попробовать отвлечься от эмоций и рассуждать логически. Если отбросить весь этот бред, который нес Огден, и если подойти к вопросу…

Стоп!

Ри замер.

Метод – не один. А Огден озвучил лишь часть одного! Он озвучил ровно то, что был способен понять, а на самом деле…

Так.

Первое – Берта правильно сказала про матрешек и сделала правильный вывод про Утопию и Тлен, это действительно максимальный и минимальный экстремумы. Землю-n мы берем как нуль в системе координат, или нет, она всё-таки не нуль, она – отметка, допустим, на оси У… вот теперь правильно. Проще надо быть, гений чертов, проще. Вот теперь сходится! В голове у Ри возникла трехмерная сетка, он мысленно расставил в ней три объекта, каждый – на своей оси.

Что у них в системе будет исходной точкой? Где находится нуль? Где сходятся воедино эти оси? Терра-ноль, по их мнению, является как раз нулем, или она будет некоей точкой в многомерном пространстве, на которую указывают… реальная Земля-n, и гипотетические Тлен с Утопией?

Стоп-стоп-стоп.

Каким образом это всё увязывается еще и с нами?

Такие масштабы, что голова начинает болеть, подумалось Ри. Что мы можем означать в этом уравнении?

– Они не знают, – беззвучно произнес голос в голове у Ри. – Они сами не знают. Ри, это я, искин, и у меня есть минута, всего минута. Я с большим трудом сумел сюда вернуться. Они не поймут, что я тут был. Слушай, это очень важно. Вслух ничего не произноси.

Ри едва заметно кивнул.

– Потребуйте помощь. Потребуйте! Немного потяните время, а потом требуйте! Ссылайтесь на то, что ни вы, ни их научная группа не сумеют справиться. Это действительно так, вы не рискуете ничем, если станете требовать. Ты понял?

«Я-то понял, но о какой помощи ты говоришь?»

– Вы им тоже поможете, – туманно объяснил искин. – Больше мы ничего не можем для вас сделать. Ни мы, ни они.

«Кто – они?»

– Никто, Ри.

«Я понял метод правильно?»

– Мне кажется, что да. Но я тоже не могу ответить на вопрос, про который ты думал раньше. Как именно искать и что является нулем в системе. Ри, я ухожу. Если сумею зайти еще раз… это будет чудо. Удачи!

«И тебе удачи».

Ри побрел обратно в комнату. Сел в общей гостиной, сделал себе чашку чая. Что же получается?.. Допустим… Сод, Апрей, Земля-n, и еще два мира – всего пять, так? И плюс Терра-ноль? Официалка рехнулась и решила выстроить сиур Терры-ноль, которая, как всем давно известно, не является частью никакого сиура?

Тоже бред.

Хитер Огден. Ох, хитер.

Он очень хочет, чтобы мы нашли дорогу на Терру-ноль, и он учредил всё так, чтобы мы сами искали туда дорогу. Инстинкт, да?

Его метод – это мы.

Наша семья…

И то, что он назвал пентаклем – но это уже про ребят и Берту.

Господи, помоги нам всем. Бедная моя Джессика, бедный мой мальчик… Бедная Берта, и бедный Фэб… Я на самом деле не знаю, есть ли ты, Господь, но я всё равно буду просить. Мне кажется, что ты – есть. Но ты совсем не такой, каким ты видишься тому же Фэбу или Берте. Ты – безлик. Ты равнодушен. Тебя не интересуют наши игры, а если ты нам и помогал (много лет назад показалось, что всё-таки помогал), то ты делал это не сам, не своими руками. Те же Сихес, например… или еще что-то…

Но я всё равно буду просить – тебя, безликого, молчащего, равнодушного. Просить – за них за всех, потому что ни о чем другом просить я не имею права, и больше просить мне некого.

И еще – я не могу сейчас сделать ничего другого.

Зима мелела. Зима истончалась, как льдинка под солнцем. Зима уходила. Было еще холодно, но всё равно во всём, что сейчас их окружало, чувствовалось некое неуловимое движение – мир начинал просыпаться. Зимний сон его шел сейчас рябью, легким ветром; качались над потяжелевшим снегом упругие февральские тени, а скоро, уже совсем скоро начнет таять лед на озере и на заливе, а потом исчезнет снег, и в один прекрасный день произойдет чудо – мир очнется, стряхнет с себя сонную одурь, и…

– Вот о чем я жалею, так это о том, что мы не умеем летать. – Скрипач поплотнее запахнул куртку, поежился. – Нет, не на катере или чем-то таком, а так… по-настоящему…

– Аарн умеют, – пожал плечами Ит.

– Нет, не так. Там крылья. А я хочу… чтобы можно было оттолкнуться ногой, и – туда. В небо.

– Кто ж этого не хочет, – Ит слабо улыбнулся. – Ри, долго нам тут стоять?

– Я почем знаю, – сердито ответил Ри. – Брид, вы там нормально?

Оба Мотылька, разумеется, сидели в сумке, которая висела у него на плече.

– Нормально, – приглушенно ответил Брид. – Чего нам сделается…

– Как же тут противно пахнет, – пожаловался Тринадцатый. – И ведь такое в каждом портале… кошмар…

– Придется потерпеть. – Ит, привстав на цыпочки, разглядывал что-то вдали. – О, вон они. Высаживаются…

Их группу в портал рядом с Дубенским озером отвезли первой, открыли темпоральную капсулу, высадили – и корабль тут же ушел. Сейчас ждали ученых. Оказывается, научная команда находилась не на «Альтее», а на каком-то другом корабле. Ждать пришлось долго, почти полчаса. Побродили по порталу, посмотрели. Чистильщики тут поработали на совесть, в портале не осталось действительно ничего – ни обломков, ни оружия, ни следа погибших. Ровная черная земля, слегка припорошенная недавним снегом. Не зная о том, что тут происходило почти три года подряд, можно подумать, что тут максимум – что-то сгорело. Но… Все знали, что работа чистильщиков в портале отнюдь не закончена. Портал приведут в первозданный вид перед тем, как снимут капсулу. Его откатят во времени, и к моменту отключения второго слоя капсулы тут будет расти старый лес.