Слава. Сволочь ты.
Чомбе. Круто берет.
Миша (вдруг). Славка, дай ему с левой раза!
Запахло дракой. Ольга жмется к скамейке, Рая спокойна. Ребята выжидают.
Игорь (Чомбе). Здесь своя компания. Ну, чего связался с пацаном?
С лица Чомбе все еще не сходит слащавая улыбка. Вдруг он чуть приседает и резко отводит руку для удара. Но Слава опережает его ударом с левой. Чомбе отлетает и падает навзничь.
Миша (присвистнув). Аперкот.
Чомбе (мгновенно отрезвел, поднимается, держась за скулу). Выходит, на боксера напал. (Сплюнул.) Ладно, боксер. (Медленно приближается к Славе.)
Игорь (Чомбе). Не связывайся, говорю.
Чомбе (снял берет, спрятал в карман, продолжая надвигаться на Славу). Молчи, Бабец!
Ольга. Ой, Рая, что же все смотрят? Милицию надо позвать.
И снова удар Славы опережает удар Чомбе. Чомбе снова падает, но сразу поднимается, забирает у Федьки пустую бутылку, разбивает о постамент и, держа горлышко, как нож, снова надвигается на Славу.
(Не выдержав напряжения, кричит.) Милиция!
Слава неподвижен. Чомбе вот-вот замахнется, но, помедлив, неожиданно бросает осколок бутылки в кусты.
Чомбе. Ладно, девочки, без истерик. (Надевает берет.) Не будем, Федечка, благородной компании мешать… Бывай, боксер. За нами не пропадет. (Вместе с Федькой уходит налево.)
Игорь (тяжело вздохнув). Храбрый ты, однако, паренек.
Роман (после паузы). «С левой ему дай», — провокатор.
Получив от брата подзатыльник, Миша убегает в глубину сцены и скрывается в темноте.
Ольга (подходит к Роману, стоящему на авансцене слева, тихо). Господи, я чуть со страху не умерла… Рома, я на танцы не пойду.
Роман. И я не пойду. Я тебя на скамейке за обелиском буду ждать. Ты немного проводи ребят и вернись.
Ольга. Ладно.
Роман (ко всем, небрежно). Я, пожалуй, домой пойду.
Ребята молча прощаются с Романом. Он уходит в глубину сцены.
Слава (сел на скамейку, помолчал). Испортили настроение, подлецы.
Игорь (добродушно). Расстраиваться из-за дерьма. Пошли, мужики. (Наигрывая на гитаре, уходит направо, увлекая за собой Ольгу и Раю.)
Некоторое время Слава сидит один. Возвращается Рая, становится у Славы за спиной.
Рая. Славка.
Слава. Ну?
Рая. Если ты такой честный и принципиальный, отвечай как на духу: ты мне почему записки в пятом классе писал?
Слава. Вспомнила! Нравилась, потому и писал.
Рая. А теперь?
Слава. А теперь не пишу.
Рая. Я спрашиваю: теперь нравлюсь или нет?
Слава (помедлив). А теперь я тебе не буду отвечать.
Рая. Невзирая на честность и принципиальность? Почему?
Слава. Потому, что теперь у нас паспорта в кармане и мы за такие ответы уже отвечать должны.
Рая. Ха! Замуж я тебя, что ли, зову? (Помолчав.) Славка.
Слава. Ну?
Рая. Почему это? Смотрела, как ты дерешься, и чувствовала, что у меня к тебе отношение растет. Как в американском кино.
Слава. Звону в тебе — со стороны поглядеть, черт знает что в голову придет. Ну чего ты легкомысленную дурочку разыгрываешь из себя?
Рая. А может, тех, что со стороны глядят, я в расчет не беру. (Помолчав.) Славка, а слабо́ меня поцеловать.
Слава. Дурь на тебя нашла?
Рая. Ага. (Закрывает глаза, ждет, подавшись вперед. Несколько секунд спустя раскрывает глаза и видит, что Слава стоит с закрытыми глазами, с протянутой к ней за спину, но не обнимающей ее рукой. Рассмеялась.) Дурачок. Я ведь еще больше, чем ты, боюсь. (Убежала направо.)
Слава, словно стряхивая наваждение, потряс головой, сел на скамейку, встал и только тут заметил, что в трех шагах от него стоит мрачный Чомбе. Понимая, что Чомбе здесь не один, смотрит направо и видит медленно приближающегося к нему Федьку.
Чомбе. Говорил я, боксер, что за нами не пропадет.
Федька (поднял камень, свистнул кому-то, позвал). Эй, Сократ! (Замахнулся камнем.)
Слава инстинктивно присел, но камень полетел не в него, а вверх, в фонарь.
Одновременно со звоном стекла сцена погружается в темноту. Когда глаза зрителей привыкают к темноте, то на фоне прежде незаметного далекого фонаря они видят три тени. И с первым ударом начавшейся драки на танцплощадке громыхнул джаз.
По быстроменяющимся местами теням зрителю невозможно уследить за подробностями драки. Справа появляется четвертый силуэт. Он вмешивается в драку, но мы не в силах понять, противник это Славы или его друг. Драка продолжается в молчании до тех пор, пока на сцене явственно не сверкнуло лезвие ножа. Тогда мы слышим хриплый голос: «Брось, подлюга. Брось, говорю!», затем сдавленный стон. На некоторое время тени застывают и затем растворяются в темноте.
Долгая пауза. Затем справа, сквозь грохот джаза, пробивается тревожный, все нарастающий вой сирены «скорой помощи». Звук все ближе, он заполняет собой зал. И вот из-за кулис справа появляются фары автомашины, и в их ярком свете мы видим распростертое у постамента тело Славы.
Фары гаснут. Пауза.
Затем освещается кабинет директора школы. Анна Петровна — у окна, Миша пристроился с тетрадкой на кончике письменного стола.
Анна Петровна (диктует). «Но навсегда коллектив нашей школы сохранит память об учениках, погибших на фронтах Великой Отечественной войны…» Пожалуй, все… А ведь первый раз ты в этот кабинет сам пришел. Прежде приводили тебя.
Миша (помолчав). Спасибо, Анна Петровна. Я, значит, пойду?
Анна Петровна (вдруг). Устала я, Воробьев. Ус-та-ла. На пенсию пора. Как считаешь, Воробьев, пора мне на пенсию или нет?
Миша. На пенсию старух отпускают, а вы бодренькая еще.
Анна Петровна. Правильно. Бодренькая старушка еще. Утешай меня, Воробьев, утешай. Молодец.
Миша. Помните, я стекло мячиком разбил? Я через забор, и вы через забор. Я через овраг, и вы через овраг. А там крапива по грудь. Около мостика догнали меня.
Анна Петровна. Догнала. (Вздохнула.) Только не бодрость это, Воробьев, — долг. (Собирает в портфель бумаги, напевает.) «Мы вольные птицы, пора, брат, пора!..» (Положила руку Мише на плечо.) Ну?
Миша (запел во весь голос). «Туда, где за тучей белеет гора…»
Анна Петровна. Тшш! Я спрашиваю, пора мне на пенсию или еще на годик остаться, хвосты вам покрутить?
Миша. A-а. Советуетесь, да?
Анна Петровна. Советуюсь, Воробьев… А как же ты мог в кабинет директора с этой веревкой войти?
Миша. Это не веревка, это лассо.
Анна Петровна. «Лассо»… Не в ковбоев, а в космонавтов надо играть…
Да, войдите.
(Посмотрела на часы, на девочек.) Что случилось?
Ольга. Анна Петровна, Славку убили.
Анна Петровна. Что за чушь? Какого Славку?
Ольга. Нашего. Пирогова, из девятого «Б». Ножом.
Рая беззвучно заплакала и отвернулась к стене. Миша на цыпочках подходит к дальнему стулу, садится. Весь последующий разговор слушает с открытым ртом, поворачивая голову в сторону говорящего.
Анна Петровна. Садитесь, девочки. Шмаринова, возьми себя в руки. (Усаживает ее, Ольге.) Кто?
