— А кто он такой? — спокойно спросил Павленков, с кряхтеньем поднимая упавший стул, на котором сидел до прихода гостей.

— Погоди… — хрипло сказал Лешка и шагнул поближе. — Вы меня не узнаете?

— Нет, — Павленков мельком оглядел Лешку.

Начальник ГРУ наконец сел на стул. Он потрогал разбитую губу и с отвращением посмотрел на испачканную кровью руку. Достал белоснежный носовой платок и вытер пальцы.

— Я — Ковалев…

Павленков близоруко прищурился, вглядываясь в лицо Ковалева, и отрицательно покачал головой.

— Мы с вами не встречались…

Тревога все больше охватывала Ковалева.

— Вы знаете, что идет штурм бункера? — спросил он.

— Нашего?! — радостно удивился Павленков. — Давно пора! А я уж, право, думал, что про нас забыли!.. Да вы не нервничайте так, вы меня с кем-то спутали, я — Павленков! — он сказал это с некоторой долей превосходства.

Ковалев, холодея от страха, схватил трубку единственного телефона, стоявшего на краю стола, но не услышал ни звука…

— Третьи сутки! — пожаловался Павленков. — И никто ничего не объясняет…

— Так вы под арестом?.. — все еще не веря, спросил Каверзнев. — Или нет?

— Да. А вы что подумали? — Павленков на секунду задумался и разразился грязной многоэтажной бранью.

Академик яростно матерился, поминая президента, его помощников и министров, он размахивал руками, называя по отдельности каждую часть тела, которой награждал то министра обороны, то министра иностранных дел и председателя КГБ, а растерянный Ковалев смотрел на не менее растерянного Каверзнева.

— Он не врет… — уныло сказал Ковалев. — Похоже, мы пролетели…

Лешка закурил. Перед глазами его снова всплыли документы из папки «Только для президента».

«… В лаборатории биологии мозга в период с 1984 по 1991 годы были разработаны следующие методики:

1. „Исполнитель“ — программа подготовки профессиональных убийц — предусматривает потерю памяти о событиях, предшествующих исполнению акции, самой акции и уходе с места исполнения. Исполнитель действует как автомат, но процесс подготовки исполнителя занимает слишком значительное время, измеряемое годами.

2. „Солдат“ — программа подготовки телохранителей, боевиков специальных подразделений и диверсантов. Позволяет при воздействии внешних раздражителей (например, выстрела) включать механизмы подкорки головного мозга, что резко уменьшает время реакции, способствует мгновенному выбросу в организм большого количества тонизирующих веществ (например, адреналина) и усиливает физические возможности. Эта же программа способствовала проявлению у сотрудников 9-го управления КГБ (охрана высших лиц) экстрасенсорных способностей, позволяющих предугадать появление в зоне ответственности потенциального террориста или группы террористов…»

В кабинет вбежал Белов.

— Выходы перекрыты! — сказал он и сплюнул на пол. — В оба конца… Сверху опустились бронированные заслонки, просто так их не возьмешь, да и неизвестно, сколько человек и с какими подарками ждут за ними… Вот так, ребятки!.. Что он? — Белов кивнул в сторону Павленкова.

— Обвели нас, как кутят! — мрачно сказал полковник. — Он сам сидел под арестом… А кстати, кто вас заменил? — спросил он Павленкова. — Кто арестовал?

— Шилов… Генерал-майор Шилов, — ответил Павленков. — Мой заместитель…

— Это тот, который был советником в Афгане у Наджибуллы? — спросил Белов с интересом.

— Он, собака!.. — ответил начальник ГРУ. — Я еще неделю назад получил информацию, приехал к Галкину, доложил, а он, сволочь, слушать не стал… Тогда его надо было снимать! И в Лефортово… В тюрьму…

— Все-таки вы с нами… Это хорошо… — тихо сказал полковник. — А что же нам делать?

В эту минуту зашипел динамик на стене, и от неожиданного незнакомого звука все замерли.

— Командование и лично генерал Шилов поздравляют вас с прибытием! — произнес густой бас. — Нам нужен Алексей Ковалев, а остальные, кроме Павленкова, конечно, если они сдадут оружие, через пару дней могут ехать домой, к семьям.

Белов выругался.

— Ковалев, вы меня слышите? — спросил бас.

— Слышу… — ответил Лешка.

— Ваши жена и сын находятся у нас. Им не сделали ничего плохого и делать не собираются. Просто нам нужны гарантии вашей благоразумности… Признаться, я давно мечтал познакомиться с вами и проверить, действительно ли ваши способности так удивительны! Павленков, кстати, думал о том же!..

Белов сел прямо на зеленое сукно стола и с грохотом бросил автомат.

— Алексей, вы дорожите сыном? — спросил бас, не обращая внимания на шум.

— Да… — Лешкины губы от волнения пересохли.

— Тем лучше. Надеюсь, вы не будете защищать бывшего секретаря обкома? Ведь вы не только не любите, но даже ненавидите коммунистов, так?!

Лешка промолчал.

— Для более четких ответов вам необходимо услышать голос сына? — спросил бас. — Или жены?

— Нет! — быстро ответил Лешка.

Он представил, как Костю тащат к микрофону, а ведь это был его сын, точно такой же упрямый мальчик, каким в детстве был он сам, Лешка Ковалев, и если его заставлять что-то делать, заставить было практически невозможно… Можно уговорить, объяснив причины, но Шилов этого не знал. А Ковалев не хотел, чтобы его сына заставляли. Не хотел, чтобы его ломали…

Белов, на секунду задумавшись и что-то вспомнив, вскочил со стула и вышел в приемную.

— Первое наше требование, — продолжал бас. — Чтобы вы, Ковалев, перед телекамерой прочитали речь. Но прочитали так, чтобы солдаты, да и остальные наши сограждане, увидевшие вас по телевизору, повернули оружие против придурков, подчиняющихся президенту, развалившему великую страну. Я знаю, вы можете такую речь прочесть, и знаю, что вам поверят! Эту же речь мы запустим по радио. Вы выполните наши требования?

— А вы потом нас отпустите?

— Конечно! — бас хохотнул. — Но вам самому после этого не захочется уезжать, уверяю вас. Ни одна страна, называющая себя демократической, вас не примет.

— Какая сволочь!!! — выдохнул полковник.

— Не большая, чем ты, говнюк! — мгновенно откликнулся бас. — Ты вспомни, чем занимался, чтобы заслужить полковничьи погоны! Напомнить?!

Каверзнев промолчал, но шея его пошла красными пятнами.

— Где сейчас атомные бомбы? — спросил Лешка.

— Как где? — удивленно переспросил бас. — Там, где положено! В арсеналах! А вы думали, в другом месте? — он удовлетворенно засмеялся.

— Мы думали, здесь… У вас… — пробормотал Ковалев, хотя уже все понял.

— Да нет, ядерные бомбы все на месте! Просто нам надо было вас заполучить. А что, красиво все было задумано, а? А как исполнено?! Павленков, где ты там, оцени!

— Язык бы тебе вырвать, гад! — устало сказал Павленков. — Да в ухо вбить, чтобы он с мозгами твоими погаными смешался…

— Тяжело проигрывать, я знаю… — сочувственно сказал бас. — Но мне приходилось, теперь вам пора. Ладно, лирика потом, после дела. Ковалев, вы согласны?

— Да.

— Кстати, вашим сопровождающим в случае вашего полного подчинения гарантируется жизнь.

— Я согласен. Но хотел бы убедиться, что моя жена и сын живы.

— Да не будьте вы ребенком! Живы они, живы. Просто я и мои люди не уверены, что вы не передали часть ваших способностей вашей жене и сыну. Глянет такая ведьма — и понос проберет! — бас, довольный своей шуткой, снова засмеялся.

— Проберет еще! — мрачно сказал Белов. — Если я смогу до тебя добраться…

— Дурак! — нисколько не обидевшись, констатировал бас. — Ты мозгами своими тупыми пораскинь, если бы я был настолько глуп, разве вы попались бы? Ты же сам, на блюдечке с голубой каемочкой, доставил мне Ковалева! Он, дорогой мой, а не атомная бомба самое страшное оружие, понял?! Ты поразмысли, благодаря чему страна семьдесят лет спокойно жила и ни одна чурка на сраном Кавказе не хваталась за оружие?! А?! Подумал? А все потому, что телевидению, газетам и радио люди верили! Они верили тому, что им говорили, а не тому, что видели. Вот сейчас все это вместо телевидения, радио и газет будет делать Ковалев! Вот так!