Литмир - Электронная Библиотека

Лауреат Нобелевской премии Исраэль Роберт Джон Ауман предпочитает высказаться прямо:

«Мы смирились с тем, что палестинцы – по определению арабы. Но на самом деле подлинные палестинцы – это евреи. В Иерусалиме в 1912 г. евреи составляли две трети населения (64 %). Большинство остальных – христиане. Палестина никогда не была арабской. В Газе жили около пятисот человек, из них половина были евреи, а оставшиеся – христиане. Евреев погромами изгнали из Хеврона и многих других мест в 20-е гг., а затем с 1948 по 1967 г. Но это не значит, что нас там не было. И то, что мы забыли об этом базисном моменте, – ужасная ошибка! Мы подрываем наше право на эту землю».

В этой книге я буду часто прибегать к подобным фактам и надеюсь, что читатель отнесется к этому с пониманием.

Но мы опять отвлеклись.

Версальским пактом евреям было дано право на создание собственного государства в Палестине, т. е. на обоих берегах реки Иордан. До создания же еврейского государства территория Палестины переходила по мандату Лиги Наций в управление Великобританией.

Израильский узел. История страны – история противостояния - i_001.jpg

Вот такую территорию первоначально выделил цивилизованный мир евреям для создания Государства Израиль

Сохранил ли Версальский пакт свое значение поныне? В международно-правовом смысле сохранил, ибо формально ни одна из стран-участниц не денонсировала ни одного из документов, касавшихся создания еврейского государства. Однако сегодня многие правительства фактически отвергают решения Версальского договора. Конечно, большинство стран мира стыдливо признают за евреями право на собственное государство, но в лучшем случае они готовы оставить евреям лишь пятнадцать процентов «обетованной» Версалем территории.

В арабском мире сегодня двадцать одна страна. Территория же, которой владеют арабы, в пятьсот раз превышает площадь еврейского государства.

Предлагаемое ныне «урегулирование» оставит евреям полосу земли, ширина которой в самом узком месте всего пятнадцать километров. От обещанного в Версале маленького, но жизнеспособного государства, которое в состоянии принять пятнадцать миллионов евреев и обеспечить достойные условия жизни их потомкам, останется жалкое приморское гетто.

Лет пятнадцать назад я редактировал книгу Биньямина Нетаньягу, которая вышла в свет на русском языке под названием «Место под солнцем». А лет пять назад мне довелось редактировать книгу Авигдора Либермана «Ничего, кроме правды». Некоторые тексты и доказательная база этих книг были, на мой взгляд, сформулированы достаточно удачно, чтобы ознакомить с ними читателя. Свидетельства этих авторов положены в основу некоторых эпизодов нашей хрестоматии.

Б. Нетаньягу пишет, что после подписания Версальского пакта, после нацистского геноцида, после войн и интифад, развязанных арабами с целью уничтожить Государство Израиль, евреям говорят, что и пятой части обещанной им территории слишком много. А желание иметь страну хотя бы в минимально безопасных границах, т. е. не в пятнадцать, а в шестьдесят пять километров шириной, – доказательство агрессивности и экспансионизма.

3. Безумец Герцль

До поры до времени отличительные свойства пророков – слепота, глухота и немота. В крайнем случае, косноязычие. Будь ты Гомером – должно что-то случиться, чтобы ты прозрел, будь ты Бетховеном – должно что-то случиться, чтобы ты обрел слух, будь ты косноязычным Моше-рабейну – учителем нашим Моисеем – должно что-то произойти, чтобы ты заговорил.

Для Герцля этим «что-то» было дело Дрейфуса, которого обвинили в шпионаже, судили, а потом оказалось, что он невиновен. Редкое торжество справедливости, особенно редкое, если обвиняемый – еврей.

Однако, говоря по правде, не так торжество справедливости помогло Дрейфусу, как Дрейфус помог торжеству справедливости. Причем не по своей воле.

Конечно, сионизму Герцля предшествовал не только процесс Дрейфуса. Герцль не был набожным евреем и не молился о возвращении евреев в Эрец-Исраэль. Вряд ли он читал труды рабби Йегуды Алкалая, который в Сербии в сороковых годах девятнадцатого века вырабатывал пути национального спасения евреев. Вряд ли он знаком был с работами рабби Цви-Гирша Калишера, который в Польше в шестидесятые годы того же века подхватил эстафету рабби Алкалая. Но секулярного мыслителя Моше (Мозеса) Гесса он читал. Да-да, того самого Моше Гесса, который долгое время рассчитывал на коммунистическое переустройство общества. Согласно его мнению, это должно было решить еврейскую проблему в Европе. Вы, конечно, помните, что именно Моше Гесс приобщил к коммунизму своего ученика Карла Маркса, оказавшегося существом неблагодарным. В конечном счете Гесс отказался от коммунистического прожектерства в пользу идеи восстановления еврейской государственности, чего о Марксе никак не скажешь – тот «пошел другим путем», но сейчас не об этом.

Гесс в 1862 г. написал книгу «Рим и Иерусалим». Но еще задолго до этого он выступил с идеей гуманистических Соединенных Штатов Европы. Сейчас, когда через полтораста лет это объединение, хоть и под другим названием, состоялось, вряд ли благодарная Европа вспоминает одного из своих пророков. Еврей все-таки… Гесс участвовал в немецкой революции (1848 г.), был приговорен к смертной казни, но смерти предпочел женитьбу на проститутке и побег во Францию. (Вот чья судьба заслуживает авантюрного романа!)

А еще Герцль познакомился с книгой бездарного приват-доцента Берлинского университета Дюринга «Еврейский вопрос как вопрос расы, обычаев и культуры». Читатель, безусловно, не забыл, что бессмертную рекламу этому автору обеспечил Фридрих Энгельс своей работой «Анти-Дюринг». «Специалист во всех науках», Дюринг был, по свидетельству публициста Я. Басина, выдающимся для своего времени антисемитом…

Почти за полвека до того, как нацистская Германия приступила к «окончательному решению еврейского вопроса», Теодор Герцль, парижский собкор влиятельной венской газеты «Нойе Фрайе Прессе», удачливый автор модных водевилей, салонный завсегдатай и ветрогон, недавний член секты сатанистов, поделился со своим приятелем Шиффом социальным диагнозом, который он поставил Европе: антисемитизм нового типа.

Шифф обеспокоенно и внимательно посмотрел в глаза Теодору и ответил, что отдельный индивидуум, которого общечеловеческие катаклизмы беспокоят более личного благополучия, скорее всего, умалишенный. Впрочем, продолжил он, у художников пера это бывает; вполне возможно, что ничего страшного с Герцлем не произошло, хотя было бы небесполезно обратиться, ну, скажем, к Максу Нордау, он, правда, тоже литератор, но достаточно опытный психиатр.

В 1895 г. Герцль встретился со своим другом, известным писателем Максом Нордау.

– Макс, – спросил Герцль, – думал ли ты о том, что евреи Европы находятся перед лицом смерти?

– Я изумляюсь тому, что они об этом не догадываются, и думаю о том, что будет, когда догадаются.

– Здесь нечего думать, они строем пойдут к левым делать революцию.

– Это вызовет еще большую ненависть к евреям и обеспечит антисемитам новые козыри, несмотря на то, что евреи добиваются превосходства только потому, что им отказано в равенстве.

– Подобное развитие событий, – подхватил Герцль, – может привести к катастрофе не только евреев, но и Европу в целом.

– Ну, и какой же ты видишь выход из данной ситуации? – поинтересовался Нордау.

– Единственным выходом, – ответил Герцль, – могло бы стать немедленное создание еврейского государства и переселение в него преследуемых евреев. Ибо в мире нет такой силы, которая могла бы их защитить. Нет… Ты скажешь, что на земле живет много народов, которые не имеют своего государства: цыгане, баски, сариколе, тутси, гуджарати, курды, валлийцы, дагоны, удэгейцы… Но у нас другой случай… Впрочем, – подвел черту Герцль, – Шифф утверждает, что я сошел с ума.

4
{"b":"230994","o":1}