Он не смог понять, о чем она думает, по выражению её лица, и это вывело его из себя. Скорее всего, в глубине души, она насмехается над ним!
— В отличие от тебя и твоих сородичей, Врекенеры создают пары на всю жизнь. Так что нет — я не наслаждался ордами любовниц, как это делала ты.
Еще одна вспышка голубого пламени.
— Такое впечатление, словно ты переспала с каждым мужчиной, кроме того, кто предназначен тебе судьбой. От меня ты всегда убегала.
— А что, по-твоему, я должна была делать каждый раз при встрече? Бросаться в твои объятия, надеясь, что ты не станешь колоть меня вилами? У меня не было ни одной причины, чтобы не бежать от тебя.
На это у него не было ответа. Он не ее пара. Она отлично дала ему это понять, продолжая легко и непринужденно жить своей жизнью.
Без меня. Словно для нее он никогда не существовал.
Возможно, именно это и бесило его больше всего… то, как легко она его забыла, в то время как он, просыпаясь, думал лишь о ней.
Глава 21
Ланте, как ни странно, начинала ощущать зарождающееся чувство вины.
Увиденное в его воспоминаниях, заставило её смягчиться по отношению к нему. Теперь же, когда она оправдала его во всем, в чем когда-то обвиняла, ей стало сложно придерживаться наихудшего из ненавистного ей.
Фактически, она почти видела, как они с Троносом приходят к взаимопониманию, за исключением четырех вещей.
Теперь он ненавидел ее за свои увечья. За потерю "лет и детей". Он рассматривал ее как военный трофей. И у него патологический уровень ревности и недоверия.
Она никогда не сможет убедить Троноса, что его родной брат пытался убить ее, когда она была совсем девчонкой. Никогда не сможет убедить его, что она больше, чем девушка легкого поведения, и что ей отвратительны его комментарии шлюха-стыдно.
Факт того, что она стала лучше понимать причину его ревности и гнева, не означает, что она сможет принять его отвращение.
Так почему она чувствовала всевозрастающее влечение к Троносу? Прямо сейчас, он с решительным выражением лица, укрывает её своими крыльями, а на его, покрытой шрамами, коже блестят капельки пота.
Шрамы придавали его внешности вид закаленного в боях воина, очень опасного, каким он и стал. И Ланте находила это весьма сексуальным.
И рассматривая эти отметки, она обратила внимание на некоторые особенности тела Троноса, которые не замечала прежде.
Какой гладкой была его, уцелевшая от шрамов, загорелая кожа. Как чувствительна его плоть к ее прикосновениям. Как его мышцы бугрятся под ее пальцами.
Штаны сидели низко на его бедрах, и Ланте поняла, что у него отсутствовала линия загара. Она слышала, что Врекенеры осуждали наготу во всех её проявлениях. Но, все же, переходя к бессмертию, он, должно быть, валялся голышом на солнышке.
Как интригующе.
Он говорил, что она снилась ему каждую ночь. Он думал о ней, когда солнце ласкало его сильное тело? Когда она представила Троноса, прикасающегося к себе и фантазирующего о ней, ее дыхание участилось.
Когда она поудобнее устроилась у него на коленях, он проскрежетал:
— Меланте, нам надо как можно скорее найти портал. — Казалось, что он изо всех сил старался не уставиться на ее влажную ложбинку… и проигрывал.
Мельком глянув вниз, она увидела, что он затвердел. Если она еще чуть-чуть приблизится к нему, то ощутит бедром его эрекцию.
— Я только за.
Единственное, чего она боялась больше, чем драконов и армии демонов, это забеременеть от Врекенера. Тронос умен и неожиданно сексуален. Если ему удавалось сдерживаться от оскорблений.
Она не может дать ему несколько дней, чтобы он выяснил ее слабые места.
Она попыталась сконцентрироваться, чтобы ощутить портал среди всего этого хаоса в горах. Голод и жажда не позволяли ей в достаточной мере сосредоточиться. К тому же её сводил с ума зов золота. Она провела ладонью по щекам, но золотой пыли там не было. Могла ли она все еще ощущать тот храм?
— Есть что-нибудь?
Она действительно ощущала крошечную вибрацию силы портала, словно эхо.
— Возможно. Я не уверена.
— Старайся… лучше.
Она пристально посмотрела на него.
— Отвяжись, — отрезала она, и сразу же пожалела об этом. Почему она так враждебна к нему? Она не из тех женщин, что всегда остаются хладнокровными, но и не из тех, кто ходит кругами, провоцируя мужской гнев; не с ее историей взаимоотношения с противоположным полом.
Так что если Тронос продолжит вести себя как придурок? Не похоже на то, что она собирается удерживать его; им нет нужды обсуждать свои проблемы и искать пути к великому взаимопониманию. Ей всего лишь нужно отвлечь его, чтобы спокойно вернуться в Роткалину. И если бы она отвлекла его достаточно сильно, он взял бы ее прямо там!
Продолжаем очаровывать. Она наклонилась к нему, медленно придвигаясь к его эрекции.
— Расскажи мне секрет.
— Что?
— Каждый раз, когда ты укрывал меня, как сейчас, крыльями, я узнавала один из твоих секретов.
— Я не понимаю, почему ты каждый раз ведешь себя по-разному? — спросил он охрипшим голосом.
Испытываешь дискомфорт, Тронос?
— У тебя мало опыта общения с женщинами, не так ли? — Он не знает, как вести себя с ней… выполнение ее плана все больше упрощалось.
Это было даже не честно. Что в принципе не плохо, потому что Чародеи заботились о честной игре, только когда им это было выгодно. В противном случае, они пренебрегали правилами.
— Женщины никогда не были на передовой сражений, а я провел там большую часть своего времени, так что нет.
Не были? Они с Сабиной бились на передовой в составе Правуса против армии мятежных вампиров. Прикуси свой новый язычок, Ланте, прикуси его!
— Но теперь ты в компании женщины, и она устанавливает новое правило. Пока ты укрываешь нас крыльями, ты должен рассказывать мне свои секреты, — тихо сказала она. — Будем считать это нашей исповедальней, сауной правды под крылом.
Он приподнял бровь.
— Сауна правды под крылом? Странная чародейка. Ты всегда отличалась богатым воображением.
— Я знаю кое-что, что ты мог бы рассказать мне. — Она пальчиком провела по влажной коже его груди, опускаясь вниз к поясу штанов.
Он резко выдохнул. Фух.
— Почему у такого ангела, как ты, нет линии загара?
Он откашлялся в кулак.
— В наших домах в Воздушных Территориях, нет крыш, потому что они нам не нужны, мы ведь находимся выше облаков. Как я уже говорил, во время моего перехода к бессмертию, я искал тебя. Зачастую, возвращаясь домой, я принимал душ, бессильно падал в свою постель и засыпал прежде, чем успевал снова одеться.
— Хотела бы я увидеть это, — честно ответила она.
— Что это, Меланте?
— Это мое понимание того, что мы можем умереть в любой момент. И это моя обязанность, как чародейки доиграть наилучший расклад до самого конца!
— Это то, что я для тебя? Очередной расклад, с которым ты имеешь дело?
Да, конечно.
— Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты такой бука, потому что не увидел то, что так хотел. Обеспечь мне безопасность, и я покажу тебе все, что угодно. — Она шире развела бедра, открываясь для прикосновения.
Казалось, что он еле сдерживается, чтобы не застонать. Он поменял свое положение, видимо тесные штаны мешали кровообращению в определенных местах.
— Нет ли и у тебя личного вопроса ко мне? — спросила она.
— Ты говорила, что тебе снились чувственные сны обо мне. — Он прищурился. — Скажи, чародейка, в тех снах моя кожа была испещрена шрамами?
Он постоянно специально накручивает себя. Ненавидеть меня у него получается лучше всего.
Она избавилась бы также и от этого.
— Да, ты был покрыт шрамами. И я сверху донизу прошлась губами по каждому из них. Ты был очень чувствителен, но ты и твое большое дрожащее тело жаждали больше.
Нахмурившись, он посмотрел на нее.
— Ты не… ты не врешь.
— Нет.
Огрубевшим голосом он ответил ей:
