После взятия Солтыковой-Девицы войско двинулось к Соснице; на доросе пойманные языки наговорили, что в Соснице находятся

московские посланники, что они привезли с собою от своего

государя тридцать больших возов, нагруженных деньгами, чтоб раздать

эти деньги в жалованье козакам. Поверивши этой басне, поляки

подступили к сотенному городу Соснице. По принятому поляками

обычаю, прежде всяких военных действий послали они

приглашение сдаться. В Соснице не было сотника, он находился в Березной; козаки сосницкие сообразили, что при своем малолюдстве не в

силах будут отстоять себя, и согласились. Поляки более всего

старались добраться до московских людей с денежными возами, о

которых им наболтали языки. Жители Сосницы выдали ехавших через

их город московских людей. Последние уверяли, что никаких денег

у них не было; они, напротив, ехали в Киев - забрать там

сложенную казну, составившуюся из податей, собираемых х украинских

жителей в пользу царя. Московских людей подвергли пытке огнем, но они ничего не сказали под огнем более того, что прежде говорили, а только прибавили, видно, в утешение полякам, что вторжение

польских войск в царские владения произвело большой переполох

в самой Москве. Поляки заковали московских людей и держали под

караулом; козацких же посланцев, из Батурина от Бруховецкого

ехавших к царю в Москву и пойманных, казнили смертью как

изменников. Так поступлено было с ними потому, что поляки

признавали всех малороссиян вообще польскими мятежными подданными, а не иноземными неприятелями.

19

По взятии Сосницы король с войском двинулся к Новым Мли-

нам. Местечко было не укреплено, а потому вовсе не

сопротивлялось; польское войско прошло через него и расположилось

станом за его пределами, разбивая шатры и разводя огонь. Канцлер

Пражмовский, ехавший с важными бумагами и со множеством

дорогих вещей, расположился ночевать в самом местечке. Про

это проведал конотопский сотник Нужный, и со своими козаками

ворвался в местечко, пользуясь продолжительностью зимней ночи.

Канцлер едва успел выскочить и уйти от полона, но козаки

захватили много ценных вещей, серебряную посуду королевского

буфета, все бумаги канцлера и ддже взяли канцлерскую

серебряную чернильницу.

Сначала у короля была мысль идти на Батурин, где, как

доносили языки, остановился тогда гетман Бруховецкий с главными

силами козацкаго войска. Для точнейшего дознания отправили

туда подъезд. Воротившись назад, подъездчики донесли, что ба-

туринская крепость довольно сильна, взять ее трудно, людей у

Бруховецкого много, и козаки не допустили польских

подъездчиков до хуторов, окружавших город Батурин. Сообразно такому

донесению, король отменил намерение добывать Бруховецкого в

Батурине и двинулся с войском далее на север.

Между тем литовский гетман Сапега и польный литовский же

гетман Нац шли на соединение с королем. Московское войско под

начальством князя Борятинского перегородило им путь под

Брянском; там произошло сражение и окончилось без решительной

выгоды и для той, и для другой стороны. Однако, в Путивле стоял

князь Куракин и к нему шел в соединение князь Яков Кудене-

тович Черкасский; эти московские воеводы намерены были не

допустить литовского войска соединиться с коронным. Король

услыхал об этом и повернул с войском своим к Путивлю. Князь

Черкасский уклонился от битвы и ушел лесом, а король не стал

добывать Путивля: ему языки донесли, что туда прибыли свежие

силы московского войска. Король повернул к Новгород-Северску

и оттуда двинулся к Глухову.

Король расположился обозом за несколько верст от Глухова, а к городу отправил передовой отряд на выведку. Осажденные

сделали вылазку, отогнали поляков, но последние успели схватить

несколько полоненников, годных быть языками. Они сказали, что

глуховцы ожидают прибытия сильной московской рати для

пополнения гарнизона. Полякам надобно было предупредить

прибывающих. Король, не выходя сам из обоза, отправил Чарнецкого

с пехотою и артиллериею на приступ.

В городе Глухове были козаки глуховской сотни под

начальством Дворецкого и жители окрестностей, ушедшие в осаду. Но там

был начальник и выше - генеральный судья Животовский. Был

20

там и гарнизон великорусских ратных людей под начальством

Авраама Лопухина. Город был опоясан двойным валом и двумя рвами; глуховские козаки делали необходимые поправки в укреплениях и

готовились биться с врагом, хотя бы многочисленным и

сильнейшим. Удержать Глухов было не .маловажным делом; от судьбы его

зависели дальнейшие обороты войны: взятие Глухова открывало

полякам путь в пределы Московского Государства, и потому полезно

было для русского дела задержать их под Глуховом, пока тем

временем от Батурина могли двинуться Бруховецкий и Ромодановский

и ударить на королевское войско сбоку. Если бы поляки миновали

этот город, как сделали с Батурином, то могли бы нанести царским

владениям чувствительное опустошение.

Прежде всего Чарнецкий потребовал добровольной сдачи

города. Ему отвечали отказом. Тогда Чарнецкий начал приступ.

С трех сторон ударили на Глухов. Прямо против входа, который назывался <водною брамою>, поляки на скорую руку

насыпали шанец, утвердили на нем пушки и стали из них метать

ядра и гранаты; под прикрытием этих выстрелов пехота бросилась

с другой стороны на вал, а с третьей стороны начали такой же

приступ охотники и военная прислуга - лузьная челядь. Но

пальба из орудий не причинила глуховцам вреда; польский шанец с

поставленными на нем орудиями расположен был на далеком

расстоянии от города: выстрелы, пускаемые польскою артиллериею, достигали городских валов уже на отлете. Глуховцы бодро отбили

неприятельский приступ на обеих сторонах, несмотря на то, что

польские воины шли очень отважно: один другого вызывал на

поединок, когда кто опережал кого, поспевая на приступ. Отбивши

приступ, козаки сами сделали вылазку и нанесли вред

неприятелю выстрелами из ручных самопалов.

Так неудачно для поляков окончился приступ в первый день; Чарнецкий и старые паны говорили тогда королю: <Нам следует добыть этот городок, иначе будет нам срам. Мы

обошли уже несколько таких городков, что и потверже укреплены.

Как можем отважиться идти в глубь Московского Государства, когда не в силах овладеть пограничным местечком?>

Король послушался и приказал подвинуть обозы. Решили

осадить Глухов, вести подкопы, произвести внезапный взрыв - и в

то время двинуть пехоту чрез образовавшиеся от взрыва проломы

в город.

Начали вести подземную галерею; она после некоторого

протяжения раздвоялась: одна ветвь пошла к <водной браме>, другая

к другой <браме> и сделана была несколько глубже первой. Чтоб

осажденные не догадались о подкопах, поляки продолжали делать

приступы к городским валам, пока подкопы будут совсем готовы, но земля была мерзлая и неудобно было копать ее. Когда, наконец, 21

были подкопы готовы, вкатили туда несколько десятков бочек

пороху. Одна из проведенных мин взорвана была не под самыми

воротами <водной брамы>, куда ее направляли инженеры, а

захватила часть вала: в прорву ринулась пехота, драгуны побросали

лошадей и спешились, даже королевская гвардия поспешила к

делу с мотыками и топорами, но с своей стороны осажденные

устремили всю силу к опасному месту. Схватка завязалась

отчаянная. Поляки влезали на вал, с гордостью водружали на нем

свои хоругви, как знак победы, но потом падали стремглав с

вала, сбиваемые выстрелами Козаков; некоторые по кучам земли