пристанища; будет он смотреть на свои прежние пожитки, пашни и

угодья, оставленные за Днепром, и приходить в негодование. А

я в Малой России не имею угодных мест и земель, чтоб им дать

на поселение. Да и левой стороны посполитый народ станет

нарекать на меня, потому что ся сторона тою стороною живится: возят лес на городовое и на дворовое строение и на дрова, промышляют там звероловством и рыболовством. Указал бы великий

государь поселиться тем людям в слободских местах около Сум, Ахтырки, Харькова, Богодухова, Ольшанки, Змеева, Торца и в

иных тамошних местах. А как те люди там поселятся, тогда

указал бы великий государь отдать весь тот край - полки: Сумский, .Ахтырский, Харьковский и Рыбинский - под мой гетманский

регимент: этим можно бы народ малороссийский возвеселить и

на ту сторону Днепра не отпустить в вечное порабощение под

иго мусульманское, в пожиток поганству. Я же, гетман, паче

прежнего со всяким усердием радетельство мое казать буду. А

если великий государь не укажет им так поселиться, то опасно, 363

чтоб те люди, не истерпя своей нужи, не отошли бы в задне-

провскую сторону, не поселились бы там под бусурманскою

властью и потом не чинили бы смут и ссор.

Об этом снова заявлял Самойлович с своим особым

посольством и в Приказ, но получил ответ, что надобно дожидаться

царского указа. Московское правительство никогда не согласилось

бы сделать того, что-было угодно для малороссиян, но что казалось

опасным в видах московской политики.

Получивши известие о перемирии, гетман сообщил в Сечу, что в~ течение перемирных двадцати лет запорожцы могут ловить

рыбу от верху до низу в Днепре, но должны соблюдать мир с

татарами и предавать наказаниям своевольников, которые

задумают идти за татарскою добычею. 15-го апреля последовал

универсал ко всему малороссийскому народу с объявлением о

постановленном мире, по которому правая сторона, кроме Киева с его

окрестностями, должна оставаться в турецком владении вполне

незаселенною, и ни с той стороны на сю сторону, ни с сей на

ту не позволялось переходить на жительство. Гетман приказывал

воинским людям не ходить с ватагами и не чинить убытков

крымскому и турецкому государствам под страхом смертной кары за

непослушание, и всякий, кто замыслит с места своего жительства

на левой стороне переходить на правую сторону и иным подавать

собою пример к непостоянному житию, тот подвергнется без

милосердия отобранию всегр своего имущества и всегдашнему

сидению в тюрьме.

3-го ноября 1681 года в Переволочне происходило

трогательное и радостное для русских событие - последствия мира с

Крымом и Турциею. Татары привезли боярина Василия

Борисовича Шереметева, взятого в неволю под Чудновым в 1660 году

и с тех пор сидевшего в тяжком заключении в Мангупе. На

одном днепровском берегу стояла орда с Каплан-мурзою, на

противоположном - пешие и конные царские ратные люди. С

русской стороны положили в лодку окупные деньги и отправили

к другому берегу, а с противоположной стороны повезли татары

в лодке боярина. Его принимал князь Петр Иванович Хованский

и козацкие старшины с гадяцким полковником. Когда

приблизилась лодка к берегу, князь Хованский отдалился от других и

поехал в шатер государев, нарочно устроенный для приема

освобожденного-боярина. Приставшего к берегу Шереметева

встретили залпом из пушек и мелкого оружия, потом подвели ему

коня и проводили с немалым числом конных к государеву шатру.

Когда боярин подъехал к шатру, забили барабаны и литавры, заиграли трубы, сделаны были ему две почетных встречи и все

<здравствовали> его с освобождением от неволи, продолжавшейся

21 год. Боярин кланялся всем до земли, потом сели все за

364

накрытый стол и тешились дружескою беседою. <И мы, -

говорит гадяцкий полковник, - не могли отговоритись, чтоб не

учинить тому освобождению здравствования>. На другой день

последовало освобождение сына князя Ромодановского Андрея, а

потом и множества других русских невольников по росписи.

С заключением мира совершенно исчезает из истории Юра-

ска Хмельницкий. Конец его не записан ни в каких известных

нам современных ему документах, и в бахчисарайском договоре

уже нет о нем помина. В летописи Величка рассказывается, что, проживши несколько лет в Немирове, этот поставленный от турок

князь малороссийской Украины отличался страшными тиранст-

вами над подданными, перемучил многих совершенно невинных, и однажды приказал схватить и привести к себе богатого иудея

Оруна. Иудей, остерегаясь беды, убежал, вместо него взята была

и приведена к Хмельницкому его жена. Юраска, обвиняя и мужа

и жену за то, что без его дозволения отправили свадьбу своего

сына, приказал живьем облупить еврейку. Орун, узнавши о

таком варварском поступке над своею женою, приехал в

Каменец, подал паше жалобу на Хмельницкого и выставил на вид

ряд свирепостей, совершенных им над многими другими. Каме-

нецкий паша донес о том в Константинополь. От верховного

двора получено было повеление произвести о его поступках

розыск и судить его. Юраска, призванный в Каменец, не мог

оправдать себя против улик, представленных Оруном и другими

лицами. Трое пашей вывезли Юраска из Каменца к Дунаю, у

конца моста дунайского произнесли ему смертный приговор, а

янычары, по данному приказанию, накинули ему на шею снурок

и удавили. В этом рассказе есть правдоподобное, потому что он

сходится с известными нам из современных документов

сведениями о том, что Юраска Хмельницкий, властвуя в Немирове, был чрезмерно жаден и свиреп. Но, вероятно, расправа’ над

Хмельницким произошла не на Дунае, а в Константинополе, потому что посыланный в Турцию от польского короля Гольчев-

ский, в октябре 1681 года, встретил Юраску на дороге в

Константинополь; его вели 50 турок, а с ним было несколько ко-

заков; он казался очень хворым, и говорили, что обещал он

принять ислам. В народе сложилась о Юраске такая легенда.

Когда турки проводили Юраску к Чигирину, то, подступивши

к Суботову, визирь приказал ему выстрелить из пушки в верх

церкви, построенной Богданом Хмельницким, и тем доказать, что он искренно побасурманился. Юраска сделал угодное

мусульманам и услышал над собою такой Божий приговор: проклят

ты, и земля тебя не примет, и будешь ты скитаться по земле

ни живым, ни мертвым многие века! - С тех пор ходит он по

Украине ни жив ни мертв, и чумаки где-то видели его.

365

XIII

Попытки со стороны Турции к заселению

правобережной Украины. - Дука и Драгинич. -

Письма и универсалы их. - Жалобы Самойловича. -

Объяснения с московским Приказом через Мазепу. -

Назначение мест для поселения прочан. - Польские

интриги. - Враги Самойловича. - Кончина царя

Федора. - Утверждение мирного договора с Турциею

в Константинополе. - Критика этого договора, составленная Самойловичем.

Тогда как с русской стороны свято исполнялся мирный

договор, постановленный в Бахчисарае, и Самойлович всеми мерами

старался не допускать заселения правобережной Украины, с

турецкой стороны не с такою честностью относились к этому

вопросу. Турецкий султан отдал Украину, как свое завоеванное

достояние, во владение молдавскому господарю Иоанну Дуке. В

противность статьям мирного договора, Дука приказал заводить

там слободы, нарек новым козацким гетманом Яна Драгинича, а

последний тотчас назначил полковников козацких в Корсун и

другие города, которые предполагалось возобновить. Эти лица носили

тогда название осадчих или осадников, оттого что их главное дело