Литмир - Электронная Библиотека

Несчастная мать не многое знала о презренной доле женщин из весёлых кварталов. Всё, что было ей ведомо, — это история девы Сиро из селения Торигай, что удостоилась чести предстать перед экс-императором Удой и сложить танка «У прибрежной птицы тидори…»[19]. А потому она согласилась без долгих раздумий.

Кормилица возликовала. «Ловко же я её провела!» — решила она про себя и поспешила к хозяину дома любви.

— Я сказала, что это для их же блага, и мать согласна отдать ребёнка. Но я хочу сегодня показать ей деньги…

Хозяин не раздумывая тотчас выложил нужную сумму.

— Вот, извольте взглянуть! — сказала старуха, вернувшись домой. — Человек этот очень богат, но не скупится на золото, до которого так падки другие. Вы должны нынче же вечером отправить к нему ребёнка. Я сама провожу! — Кормилице не хотелось, чтобы мать побывала в приюте любви.

— Делай, как сочтёшь нужным, — грустно молвила мать. — Только бедная девочка прежде не разлучалась со мной. Она будет плакать без матери.

Услышав эти слова, девочка возразила:

— Ежели на то ваша воля, матушка, я готова пойти куда надобно. Всё едино девушка, когда вырастет, покидает родимый дом и идёт жить к чужим людям… — Она рассуждала как взрослая.

— Что ж, попрощаемся, — покорно проговорила мать, прижимая к себе дитя. Она причесала Мияги, не отрывая глаз от её лица и безутешно рыдая.

— Ну хватит, пора, — торопила кормилица. — Денежки вы получили, так что ребёнок больше не ваш!

Не найдя, что ответить, мать только вздохнула.

Старуха взяла девочку за руку и скрылась за дверью.

Попав в оживлённый и шумный дом, наивное дитя пришло в восхищение.

— Здесь так чудесно! — радовалась Мияги.

— Какой прелестный ребёнок! — умилилась хозяйка. Она подала Мияги вкусные яства, нарядила в новое кимоно. Мияги мало смыслила в происходившем и лишь твердила в детском восторге, как она счастлива здесь. С первого дня она всей душой привязалась к хозяину и его жене.

Когда старуха собралась уходить, девочка попросила:

— Пусть матушка непременно навестит меня завтра!

Старуха пообещала, но, вернувшись домой, сказала другое:

— Девочка очень довольна. Ей хорошо там — у неё есть игрушки и книги. Не извольте о ней беспокоиться. Кстати, может быть, вы дадите два рё из тех денег? Ваш супруг, перед тем как скончаться, задолжал мне, а вернуть не успел. — И старуха поделила принесённые деньги. Возможно, она последовала законам династии Чжоу[20], которые, как говорят, дозволяли взимать за посреднические услуги пятую часть дохода. Похоже, древние тоже пеклись о своих интересах…

— Я сама должна пойти туда, поговорить с хозяином, — настаивала мать. — Я должна быть уверена, что моей дочери хорошо.

Но кормилица возражала:

— Сперва надобно обновить ваше платье. Затем дождаться благоприятного дня…

Старуха всеми средствами старалась помешать матери. Та же, не понимая её уловок, плакала и умоляла:

— Дай мне увидеть моё дитя, взглянуть хоть одним глазком…

Она не осушала глаз, от тоски занемогла — и вскорости умерла.

Наступила пятнадцатая весна Мияги, и волосы ей уложили в высокую причёску. Однажды хозяин послал за ней:

— Тебя зовёт гость. Выйди и позаботься о нём, — приказал он.

Мияги была умна и сразу же всё поняла: «Я стала такой же девой любви, о которых читала в романах! Что ж, мне некого в том винить — ведь матушка сама отдала меня в этот дом…»

И Мияги примирилась с судьбой, хотя временами ей становилось невыносимо горько. Она всё более постигала тайны своего ремесла, и слава её становилась всё громче.

— Она просто красавица, — согласились все. — Куртизанки, достойной Мияги, давно не было в Кандзаки!

Многие оказывали ей внимание. Имя «Мияги» выбрал для неё сам хозяин — уж и не знаю, что он желал выразить этим.

…Вот как случилось, что она встретилась с красавцем Дзютабэем Кавамори и полюбила его. «Я не желаю видеть других мужчин», — сказала она ему. «Прекрасно!» — воскликнул тот и обсудил это дело с хозяином заведения.

— Как вам будет благоугодно, — ответил тот Дзютабэю. — До тех пор, пока вам не захочется взять её в жёны, Мияги не будет прислуживать посетителям наравне с прочими девушками. — Словно хотел сказать: «Этот цветок запрещается трогать».

Наступила весна. В начале третьей луны Дзютабэю пришла в голову мысль отправиться на прогулку:

— Поля и горы сейчас прекрасны. Поедем куда-нибудь вместе — куда ты пожелаешь!

Мияги слыхала, что как раз расцвела сакура близ храма Икута, в уезде Убара.

— Мы отправимся морем, — сказал Дзютабэй. — Погода благоприятствует нам.

И вот, выбрав день, они поехали любоваться цветущей сакурой…

Под ветвями, усыпанными цветами, было людно. Пирующие, натянув меж деревьями занавеси, пили сакэ и веселились вовсю. Но когда появилась Мияги, все в восхищенье признали, что красота её превосходит прелесть лепестков сакуры. «Мияги — самый прекрасный цветок!» — таково было общее мнение. Все взоры были прикованы к ней. Дзютабэй преподнёс Мияги припасённый к этому случаю богато изукрашенный веер. А Мияги, скромно потупив взор, прислуживала ему, следя за тем, чтобы чарка его всегда была полна. Сам Дзютабэй был в приподнятом настроении — то ли оттого, что день был погож, то ли оттого, что он был молод и явно гордился тем впечатлением, которое производила Мияги на окружающих.

Однако среди пирующих оказались такие, кому появление Дзютабэя с Мияги отравило всю радость дня. «Ну и красотка! Вот повезло… Нам бы такую!» — перешёптывались они, и пуще других завидовал Фудзидаю, начальник почтовой станции Кояно[21], приехавший повеселиться в компании лекаря по имени Тома и некоего молодого монаха. Они без конца переговаривались о чём-то и совсем утратили интерес к сакэ. Что же они задумали?..

Представив дело так, будто им срочно надо вернуться домой, а пешком теперь не успеть, Фудзидаю с приятелями наняли в гавани Минумэ-но-вада быстроходную лодку, взяли нескольких лишних гребцов и, точно «Небесная птица»[22], домчались в Кояно на крыльях ветра. Весь путь обратно занял у них не более часа. Едва переступив порог дома, Фудзидаю отправил посыльного к Дзютабэю. «Дзютабэй! Повелеваем тебе предстать перед нами! — гласил приказ. — Государев гонец изволит быть проездом через Кояно и останется здесь до утра. Тебе надлежит принять высокого гостя и позаботиться об удобствах. Поторопись с приготовлениями».

Старый слуга, присматривавший за домом в отсутствие Дзютабэя, поспешил к начальнику станции.

— Хозяин уехал по делу и до утра не изволит вернуться. Сделайте милость, назначьте кого-то другого, — умолял он.

Но Фудзидаю был непреклонен.

— Я уже сообщил, что ваш дом готов к приёму гостей. Государев гонец скачет сюда.

— Но хозяина нету дома, — не унимался слуга. — Я не могу принимать высокого гостя в отсутствие господина.

Фудзидаю грозно нахмурился:

— Старый болван! Ты смеешь пренебрегать делами государственной важности?! Моя мать тяжко больна и прикована к постели, иначе я не остановил бы свой выбор на вас. Поторопись! Они с минуты на минуту будут здесь.

Старый слуга поспешил домой, но попросить совета ему было не у кого. Он только вздыхал и в отчаянии молился: «О милосердная Каннон[23] храма Накаяма-дэра! Сделай так, чтоб у молодого хозяина выросли крылья и он вернулся домой!» Но боги не вняли его молитвам…

Тем временем от Фудзидаю явился новый посыльный: «Государев гонец негодует. Он сказал: «Человека, которому приказали принять гостей, не оказалось дома. Это неслыханная дерзость. Мы не остановимся в вашем селенье, а будем скакать всю ночь — до станции Сумиёси». Государев гонец приказал подать светильники, и нам пришлось спешно готовить факелы. Перед тем как отбыть, государев гонец повелел: «Немедля доставить Дзютабэя домой и со всей надлежащей суровостью наказать его за оскорбление. Подвергнуть его домашнему заключению». Гонец проследовал через наше селенье».

вернуться

19

Коммент. 6 (МОГИЛА МИЯГИ)

…история девы Сиро… что удостоилась чести предстать перед экс-императором Удой и сложить танку «У прибрежной птицы тидори…» — Имеется в виду укарэмэ Сиро, героиня «Ямато-моногатари», сложившая танку: «Есть предел высоты / Полёта / У прибрежной птицы тидори, / Потому и горами, над которыми встают облака, / Любуются издали — вон они! (Пер. Л. Ермаковой). (Укарэмэ — девушки, увеселявшие вельмож танцами и стихами, а затем проводившие с ними ночь.)

вернуться

20

Коммент. 7 (МОГИЛА МИЯГИ)

Династия Чжоу — династия в Древнем Китае (1027-249 гг. до н. э.). Была основана У-ваном, вождём племени чжоу, свергнувшим власть императора династии Инь.

вернуться

21

Коммент. 8 (МОГИЛА МИЯГИ)

Начальник почтовой станции обычно обладал также полномочиями старосты селенья.

вернуться

22

Коммент. 9 (МОГИЛА МИЯГИ)

«Небесная птица» — аллюзия на быструю, как ветер, волшебную ладью «Ама-но тори-бунэ» («Небесная птица»), упоминавшуюся в древнем своде мифов «Кодзики».

вернуться

23

Коммент. 10 (МОГИЛА МИЯГИ)

Каннон, или Кандзэон (санскp. Avalokitesvara) — буддийское божество. Культ Каннон был чрезвычайно популярен в средневековой Японии. Каннон почиталась как богиня милосердия, заступница страждущих.

5
{"b":"230755","o":1}