-Их внешность.
Ну да, люди как люди. Один толстый. Очень толстый. У него вообще нет волос на голове. В ясный день его макушка будет не хуже солнца. Он такой маленький, но, как я уже сказал, толстый. Нет, в этом конечно нет ничего предосудительного. Но эта его любовь к поглощению забирала у меня время. Все свое свободное время лидер страны уделял еде. Он садился за стол вместе со своей семьей и ел. А стол, стол очень длинный, вытянутый и одно на другом забитый тарелками. На них мясо, овощи и много выпивки. Пока он, упиваясь всем этим, вел приятные неспешные разговоры, мне приходилось его дожидаться. К вечеру он заканчивал, подписывал несколько бумажек и ложился спать.
Что касается второго лидера, то это вообще была женщина. И ладно бы просто женщина, но это была еще и молодая женщина. У нее огненно рыжие волосы кучеряшками. Бедняга не имела друзей, потому, что все просто не могли к ней приблизиться. Стоило чуть ближе подойти, как в вас летели заостренные оранжевые хищники. Сама она была ни красива, ни уродлива (насколько я понимаю в людях). По сравнению с огромной рыжей головой она имела очень хрупкое тело с длинными ногами не толще рук. Эта вообще почти никогда не ела. Она одевалась в короткие платьица и красила губы в ярко красный. А на и без того длинных ногах почти всегда были высокие палки. Подозреваю, это обувь.
-Поведение.
Что касается поведения наблюдаемых людей, то оно тоже имело некие интересные моменты. Толстый, например, был очень себе добрый малый, точнее немалый. Он всегда, когда я его видел, а видел всегда, шутил. Вокруг него скапливалось, чаще всего тьма народа. Они всегда были с ним, лидер не часто оставался наедине с собой. Как тучная, весомая, во всех известных мне смыслах этого слова, персона, он с высокоподнятой шарообразной головой шел впереди. Несколько человек на уровне с ним, остальные – сзади. Но все сидят рядом с ним и решают все проблемы вместе. Он не оскорбляет никого, никто не жалуется. Напротив – все радостны и счастливы с таким лидром. Он чуть ли не каждый день выходит к народу и разговаривает с ними о проблемах их земных. Люди, видно, любили его и часто смеялись не над ним, но вместе. Такой вот он был весельчак. Да и мне тоже было не в тягость следить за таким смешным и смешливым, как это называется? Политиком.
Женщина. Да, она совсем не толстая, но это не избавляет ее от проблем. Во-первых, она всегда одна. Нет, это не проблема. Не проблема, когда вы в большом свободном космосе. Это не проблема, и когда вы на заполненной жизнью Земле, это даже преимущество, которое трудно найти. Но, когда в ответе вы за многие-многие жизни, пускай и ничтожные, это может стать точкой преткновения, и породить известные неприятности. Женщина жила в большом, по земным меркам, доме. Ее окружали фигуры из золота и других цветных кристаллов. Из дома с просторными, высокими комнатами, она могла выйти в дивной красоты сад. Он, я считаю, неоправданно красив. Отсюда я видел его как зеленый квадрат с тысячами разноцветных точек, которые оказались цветами. Она часто проводила в саду день, до глубокой ночи. Ходила, поливала цветы, сидела на выкрашенных скамьях посреди роз. Ее рыжие волосы и рами походили на пучки цветов, может, это ее тянуло к своим цветам. В доме же женщина проводила немногие часы ночью. Кстати, она, оказывается, и совсем не спала. Только крутилась, ходила, сидела, курила и все. Наверное, есть на Земле и люди, которые не особо любят спать. Значит, я ошибался. Когда нужно был решить проблемы страны, женщина садилась за огромный стол, вроде того, за которым ел толстяк. Она садилась и читала. Читала тексты, завалом расписанные на высоких, бесконечных стопках бумаг. И так могла она просидеть дни. А, когда некая светлая мысль пробивалась к ней, она вызывала длинного усатого мужчину, которому отдавала различные распоряжения. С народом женщина видеться не спешила и, наверное, не горела желанием. Ее вообще не особо принимали. Не говорили плохо и не говорили хорошо. Так мне показалось, что она просто любила быть сама. И был у нее секрет. Когда она оставалась одна, снимала макияж и одежду, ложилась на квадратную кровать, размером с комнату, то доставала она фотографию ребенка. Смотрела на нее, смотрела, да и прятала обратно. Но иногда она выходила все-таки в общество, летала на сборы. Там уж не было ей равных. Она заставляла всех мужчин, а там были преимущественно они, неотрывно смотреть на себя. И в этом, безусловно, есть хитрейшая стратегия. Она одевалась еще ярче на фоне серых костюмов и говорила еще более вызывающе на фоне нудных речей.
-Манера говорить.
Это и вовсе интересное дело. Как вы знаете, разговор человека перекрывает его все. В отличие от Амплуса, на котором впечатление произведет размер, а больше и ничего не нужно, на Земле этому уделено определенное внимание и внимание большое. Для лидера конкретного народа умение правильно говорить может сделать ему репутацию и судьбу всей страны. Не много, но уже что-то. И толстяк явно имел своих поклонников в стране. Не было ни одного человека, который бы осудил своего лидера в своей стране. В других странах, тем временем, к этому человеку было неоднозначное и противоречивое отношение. Я, сколько ни смотрел, не смог понять причин, по которым мужчину так любили в одной небольшой, но многолюдной стране и не так во всех остальных. Обычно, этот человек не так часто выходил к людям, но, когда такое поражало люд, они весело и непринужденно разговаривали с ним. Люди по очереди высказывали свои требования, на которые у толстяка находилось по шутке – другой. Дружно посмеялись, лидер записал просьбу и слушает дальше. У толстяка не было привычки грубить людям или спорить с ними. Он всегда говорил, что убеждения людей верны, разумны народ сам лучше знает, к чему нужно стремить и по какому пути идти. Когда наставал час важного решения, в кабинете мужчины собиралось несколько десятков приближенных и начиналось обсуждение. Все вместе приходили к выводу и подписывались под своим решением. В политике мужчина не имел твердых убеждений и лучше всего находил совет множества «толковых» своих представителей. У него царило убеждение, что для спокойствия и довольства людей следует искать разные пути. На всех конференциях, где были и остальные лидеры других стран. Толстяк и там не отставал. Он вел задушевные разговоры почти со всеми лидерами. И там пристроится, и тут услышит. Он не стеснялся жевать на камеру или выпить чего-нибудь простого, вроде пива, любил обсуждать сплетни, да и вообще, не считал, что ему стоит в чем-либо себя ограничивать. Почему-то это не всегда получало одобрительные отзывы, но многие лидеры не могли сдержать своей откровенной и искренней улыбки при виде толстяка. Им явно нравилось общество такого непосредственного человека. Но, несмотря на это, приходилось сдерживать себя и делать вид примерного, сдержанного человека. Так, в шутку живя и работая, толстяку удавалось неизменно держать одобрение своих людей и не жертвовать при этом своими предпочтениями. Его умение вовремя посмеяться и не зазнаваться, как другие, держало его на плаву долгое время.
А вот и наша женщина. Как всегда, сидит в своем саду. Порой кажется, что говорить – вообще не ее прерогатива. Она редко этим утруждалась и больший эффект представляла собой и своими действиями, нежели словами. Но, хочешь или нет, а говорить иногда приходится, коль ты землянин. Она, конечно же, уж не думайте о ней так плохо, посещала все необходимые визиты. И с лидерами других стран общалась и перед народом разглагольствовала, но не потому, что того ей хотелось. Нет, ее это тяготило. Я сам видел, как рыженькая подолгу стояла перед зеркалом и репетировала то, что ей придется говорить. Она учила все по тексту, слово в слово, когда толстяк вообще не имел привычки готовиться заранее и имел при этом больший успех, чем она. Женщине тяжело давалась вся эта внутренняя и внешняя политика, а точнее, говоры о ней. Она все контролировала и знала, но отчитываться в своей работе не любила и, когда приходил момент, ее мысли часто путались. Но перед нужным моментом она накладывала на себя слои кремов и красок, долго и тяжело выбирала подходящую одежду и, после всех приготовлений, появлялась в свете. Остальные лидеры ее не любили. И не просто не любили, а ненавидели. О ней ходили самые неблагоразумные и пустые слухи, конечно за кадром Другие президенты не стеснялись обсуждать ее при своих семьях и друзьях. Причем, речь шла не о транзитах газа или поставки продукции или территориях, далеко не о территориях. Но все ж, когда женщины открывала рот и производила на свет звуки, невольно даешься диву – почему имея такой приятный голос, она так мало говорит. Но, несмотря на бархат ее голосовых связок, то, как и что она говорила, не оставляло такого же приятного впечатления. То были жесткость и беспринципность. С ней мало кто желал вступить в дискуссии, так как это всегда оканчивалось проигрышем ее оппонента. Она умела давить такими фактами и выдвигать такие убеждения, с которыми не хотели связываться. Хотя и ни за что не признали бы правдивости ее слов. И всеми способами, кроме диалога, подавляли бы ее намерения. Впрочем, это им не то, чтобы удавалось. И, в общем-то, говорила она отрывистыми, грубыми, но прямыми предложениями, всегда подкрепленными фактами и доказательствами, на ее взгляд. Так как переспорить ее – затея бессмысленная, ее выступления заканчивались быстро и без обсуждения как такового. Но вот и как будто верно она говорит, но почему-то не спешил ее народ прильнуть к ее взглядам. Что ее, честно говоря, не особо волновало, так как все равно все шло так, как она того пожелает.
