– Что тут у нас?

«Астар не хотел, чтобы я это видел. Здесь есть противозаконные вещи? Вроде бы, теневые гильдии – одна из типовых составляющих подобных игр? А если…»

Марк шагнул к стражнику, но тот одним быстрым движением размотал тряпицу. Внутри оказалось несколько черных роз. На бархатистых лепестках блестели капли воды, листочки на стволе тихо шуршали, когда стражник поворачивал цветы, чтобы лучше рассмотреть.

– Я не понял. Это все действительно из камня? – он надавил пальцем на стебель, тот немного согнулся. – Это как?

– Я – мастер, – проговорил Вастис со злобой и безнадегой в голосе.

– Могу понять, почему ты не захотел отдавать такую красоту, но что сам скажешь?

– Я должен Астару, но за эти цветы мне предложили кусок зольникта.

– Чего?

– Волшебный камень. Очень прочный, почти не обрабатывается. Я бы из него такое сделал! С Астаром рассчитался позже… Сделал бы ему такие цветы еще раз. Там конечно много составляющих: черный оникс, зеленый агат, обсидиан, биотит. Их трудно достать, но я бы все сделал. Клянусь! Неделя… Мне нужна неделя отсрочки, и я сделаю все даже лучше. Почему именно сейчас? Астар превратит их в пыль! Он уничтожит месяцы моих трудов!

– Его право, – Марк забрал цветы у стражника, аккуратно обмотал тряпицей. – Если хочешь что-то решить пошли со мной. Попроси Астара, может, он согласится.

– Этот торгаш? Ха! Насмешил.

Вастис с обреченным видом уселся на скамью неподалеку. Марк сел рядом. «Хочется ему помочь. Трудно поверить, что это не живое существо, а искусственная личность. Чем же такое можно создать?»

Неподалеку переговаривались игроки:

– Смотри, ведут.

Марк сразу увидел стражников, которые вели игрока с наглой усмешкой к одному из наклонных столбов на каменном пьедестале у края площади. Однако не привязали к колоде; остановились за пару шагов. Цепь, сковавшую руки преступника, подцепили крюком, и подняли вверх, при помощи системы блоков. Она была достаточно свободна, чтобы игрок твердо стоял на ногах.

«Наверное, к этому столбу его прицепят после наказания.»

– Что он натворил?

– Сразу как появился, схватил меч с прилавка, и начал резать всех подряд. И это на площади Правосудия, во дурак!

– Из местных кого-нибудь задел?

– Да, одного убил, кажется.

– Ну, всёооо, – зевнул, влезая в разговор, третий. – Больше мы его в игре не увидим.

– С чего ты взял?

– Ты не знаешь? – удивился первый. – В «Зеркалах Арона» штрафуют за все преступления, кроме убийства. За каждого убитого игрока понижается болевой порог. Убил одного, получи сто десять процентов боли. Двоих – сто двадцать, и так дальше. За не́писей ^[10] уровень болевых ощущений повышается сразу в десять раз. Причем, в таких вот случаях этот множитель всегда ставится последним. Если, к примеру, он порешил двух игроков, то приплюсуй двадцать процентов, а потом умножь на десять.

– Получается… боль усиливается в двенадцать раз? И, что теперь?

– Не знаю, я только сплетни слышал.

– Плетей получит, – снова заговорил третий. – Скольких убил, столько и ударов.

– И что помешает ему зайти в игру позже? Никому ведь доступ не блокируют, правильно? Подумаешь, непися завалил. Они конечно, как настоящие, но их же всегда можно наклепать еще, так?

– А хрен его знает, – сплюнул просветитель – если так наказывают, видимо хотят защитить свое имущество. Кто-то в правительстве предлагал, чтобы заключенных здесь наказывали за преступления. Завел в игру, повысил уровень боли, и хлестай пока не раскается. Повреждений телу никаких, а наказание суровое. Компромисс гуманизма и прагматичности.

– Так тут где-то зеков держат?

– Неа, предложение не прокатило. Это только слухи, но… в первое время, говорят, было много пекашеров ^[11], некоторые решили отыграть роль маньяков или типа того. Был среди них один – неуловимый убийца. Валил всех направо и налево, мастер плаща и кинжала. Когда его вывели к столбу, палач воткнул в него иголку. Уколол и все. Говорят, бедняга орал так, что даже игроки, которых он ганкал [12], попытались его спасти. А потом, вместо плетей, ему прописали оздоровительное прогревание.

– Что?

– На костер вывели. И оставили на весь день, только дровишки подкидывали. Говорят, тот игрок в реале ни на иголки, ни на огонь потом смотреть не мог. Замирал от ужаса или убегал. Психологическая травма, все дела…

– Да, ну. Целый день на костре – это нереально, он бы умер быстрей.

– А, это и не реальность! Это вирт. И здесь нет угарного газа, от которого можно задохнуться, а здоровье во время таких вот наказаний не уменьшается ни на капелюшечку. И от болевого шока сознание ты не потеряешь, понял?

– Понял, – сдавленно ответил игрок.

– Вот и, прикинь теперь, во что превратится игра, если использовать такие методы для наказания преступников.

Другие игроки замолчали, но думали, без сомнений, о том же, что и Марк: «Ад. Вечные муки, от которых нельзя спастись ни забытьем, ни смертью. Хотя история, скорее всего, сильно утрирована. После такого поднялся бы огромный скандал. Но дыма без огня не бывает, так что придется действовать с оглядкой на правила».

– Чего палач ждет? Пока судья приговор объявит?

– Пока народ на площадь сгонят. Смотреть на это никто не любит, но админы по ходу решили, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В назидание, так сказать…

Людей на площади, действительно становилось больше. Небольшими группами, они вливались в толпу зевак. У многих на лицах было непонимание, у некоторых волнительное ожидание. Встречались и хмурые лица.

«Большинство игроков, ищут острых ощущений, возможность почувствовать себя охотником на двуногую дичь, чего они никогда не смогут сделать в реальности. Если этого нет, аудитория значительно уменьшится. Если бы не эта истерия, сколько игроков осталось бы здесь? Едва ли много…»

Тем временем палач, похоже, решил, что зрителей собралось достаточно. Он что-то сказал, наклонившись к пленнику, затем начал разматывать плеть. Неспешный замах, резкое движение, свист кожаной полосы, и пронзительный крик преступника.

– Хватит! Прекратите! Я все поняааааааа… – закончить ему не дал второй удар.

После третьего он уже не мог кричать, только извивался, повиснув на цепи. Один из игроков неподалеку попытался возмущаться, но, сколько бы ни открывал рот, не раздавалось ни звука.

«Сейчас у игроков нет права голоса. Прямо, как при разговоре с Берчевым: нашим мнением никто не интересуется, администрация просто доносит до игроков свое. А что на счет неигровых персонажей?»

Марк посмотрел на Вастиса. Мастер резьбы по камню грыз губы. Широко распахнутые глаза смотрели в землю. Руки вцепились в колени, в попытке унять дрожь в ногах.

«Ему страшно… Возможно, прямо сейчас в его модель поведения вносятся изменения, из-за присутствия при критическом событии. Возможно, направление этих изменений определяется неким генератором случайных чисел, и потом обосновывается теми или иными воспоминаниями, которые заложены в легенду этого персонажа. Возможно, для каждого критические события свои, и определяются событиями их мнимой жизни. Теми, что связаны с сильными переживаниями или получением вреда. Возможно… все работает совершенно иначе. Устройство искусственного интеллекта, применяемого в „Зеркалах Арона“ – одна из самых больших тайн. Даже другие страны вынуждены подключаться к существующей игре. Никто не позволил им получить столь секретную информацию. И, что удивительно, постепенно давление с их стороны пропало. Чем же от них откупились? Хотел бы я знать…»

После седьмого удара, тишина затянулась.

«Уже все?» Марк посмотрел на Вастиса. Он задрожал еще сильнее, втянул голову в плечи и зажмурился. Перевел взгляд на палача. Тот положил плеть в стороне, но взамен взял у стражника другую – более длинную, с маленькими крючками по всему хвосту. Палач отошел вбок, хорошенько размахнулся, и ударил так, что не задел пленника. Плеть захлестнулась на столбе перед измученным игроком, крюки впились в дерево. А потом палач потянул свое орудие обратно. Медленно. Крюки впивались в древесину, вырывали небольшие щепы, оставляли глубокие борозды бледных царапин на потемневшей от времени поверхности.