Однако из-за того, что в нормативных документах долгое время имелись пробелы (до 1944 года не оговаривалось, в частности, как обходиться с совершившими проступок или преступление женщинами-военнослужащими), явочным порядком случался их перевод в разряд штрафников. Вот выписка из приказа по 8-му отдельному штрафному батальону. «В период наступательных боев в районе деревни Соковнинка бывший боец переменного состава Лукьянчикова Пелагея Ивановна, исполняя должность санитара стрелковой роты, самопожертвенно презирая смерть, оказывала помощь раненым непосредственно на поле боя. В период боев с 15 по 24 июля ею вынесено 47 раненых бойцов с их оружием»[111].

Подобные случаи подтверждаются и документами. По общему правилу примечания 2 к статье 28 Уголовного кодекса, то есть отсрочка исполнения приговора с направлением в штрафные части, к военнослужащим-женщинам не применялась.

Но в практике работы военных трибуналов встречаются случаи, когда женщины попадали в число штрафников.

Так, в 164-й стрелковой дивизии была осуждена с направлением в штрафную роту военнослужащая Кондратьева. Действуя в составе отдельной штрафной роты, приданной 379-й стрелковой дивизии, она отличилась в бою 13 марта 1943 года, после чего была не только освобождена от наказания, но и в числе восьми штрафников роты за мужество и героизм представлена к награде.

После запрета направлять женщин в штрафные части женщины-офицеры, осужденные с применением отсрочки исполнения приговора до окончания военных действий, искупали вину в действующей армии. Тех из них, кто был осужден без лишения воинского звания, следовало, как и мужчин, назначать на офицерские должности в боевых частях действующей армии с понижением в должности на одну ступень. Лишенные воинского звания использовались на должностях, замещаемых рядовыми. Ну а тех, кто не получал по суду отсрочку исполнения приговора, ждало заключение[112].

Еще одно имя:

Чупринина Лидия Филипповна, 1924 года рождения.

Место рождения Краснодарский край.

Дата и место призыва Белореченский РВК, Краснодарский край, Белореченский район.

Последнее место службы — 97-я армейская отдельная штрафная рота 328-й дивизии 56-й армии.

Воинское звание: красноармеец.

Причина выбытия: убита.

Дата выбытия — 9.08.1943.

Место захоронения Крымский район, Адагумский сельсовет, поселок Нефтепромысловый.

Даже эта маленькая справка говорит о многом.

19-летняя девушка — красноармеец штрафбата, сложившая голову в одной из атак во время кровопролитных боев на юге страны.

Значит, все-таки женщины в штрафбат попадали?

Видимо, да.

Год, а то и больше существовало правило, согласно которому женщины-военнослужащие, как мужчины (вне зависимости от званий), попадали в штрафные подразделения, и так же, как и мужчины, умирали, кровью своей смывая и совершенные, и приписанные им преступления.

Женщинам-военнослужащим было гораздо сложнее, вряд ли кто-то это оспорит. Вообще, то, что они служили в армии (тем более — в действующей), это само по себе подвиг. А служба в штрафбате — подвиг вдвойне.

Странно и то, что не осталось мемуаров (даже самых кратких) тех женщин, что прошли штрафные подразделения. Никто не выжил? Да нет, этого быть не может. Думается, никто вспоминать о службе в штрафных ротах и батальонах не хотел.

А те, кто хоть чуть-чуть приоткрывал дверцу, старался это не афишировать на протяжении многих-многих лет.

Но все же свидетельства — отрывочные, краткие, смутные, вызывающие массу вопросов, — сохранились, и нам надо учиться выуживать из них информацию по максимуму.

А вот еще одно воспоминание женщины — участницы Великой Отечественной войны С. Г. Ильенко: «18 июня 1941 года у нас в школе был выпускной бал, а 22 июня началась война. Почти все наши мальчики погибли. Они ведь были совсем не готовы к войне… 1922, 1923 и 1924 годы — самые выбитые. Из тех, кто родился в эти годы и пошел на войну, остались в живых немногие.

<…>

В апреле 1942 года был комсомольский призыв девушек в армию. К нам приехал некто Кочемасов, секретарь горкома комсомола. Помню, что половина девушек не столько слушала его патриотические речи, сколько смотрела на этого довольно интересного молодого человека в кожаной тужурке…

Так или иначе, в марте 1942 года мы пошли добровольцами в армию. Думали, нас сразу же направят на фронт. Но нас сначала привезли в школу, где мы проходили строевую подготовку, учились стрелять, знакомились с Уставом… Потом пришло распоряжение направить нас в части противовоздушной обороны.

Части ПВО были во всех больших городах, подвергавшихся массированным бомбардировкам. Были они и под Нижним Новгородом — промышленный город, он очень сильно обстреливался. В ПВО были различные подразделения: артиллерия, прожекторы, связисты. Я попала в связисты и пробыла в армии до конца войны.

И все же верно, что у войны — не женское лицо… Девушка у нас в части пыталась покончить с собой, но лишь легко себя ранила и осталась жива. Ее судил трибунал. Суд был открытый. Помню, как председательствующий спрашивал ее: «Старшина к тебе приставал?» А она отвечала: «Да, приставал. Он говорил мне: «Ах ты, чадо мое, чадо!» Это была простая крестьянская девушка, она не знала слова «чадо»… В конце концов ее приговорили к отправке в штрафной батальон. Дальнейшей ее судьбы я не знаю, но штрафной батальон — это была почти верная смерть. Лишь единицам удавалось пройти штрафбат и остаться в живых»[113].

И это свидетельство человека, очень далекого от командных должностей, от желания сделать карьеру или добавить звездочку на погон. Нет, мемуарист-фронтовик — человек простой и не испорчен борьбой за власть. Он искренен в своих воспоминаниях. То, что было, то и было, здесь ничего не добавить и не убавить.

Совсем недавно ленты информационных агентств принесли ошеломляющую новость:

«В Запорожской области найдены останки бойцов женского штрафного батальона.

В Токмакском районе Запорожской области под селом Чапаевка бердянские поисковики обнаружили останки 92 советских бойцов, большинство из которых, считают эксперты, были женщинами, сообщили корреспонденту., сотрудники поискового отряда г. Бердянска.

По словам местных жителей, погибшие были солдатами женского штрафного батальона, и их захоронили в немецком блиндаже после жестоких боев в конце октября 1943 года.

С прошлой осени здесь уже обнаружены останки 156 воинов, которые будут торжественно захоронены в конце октября этого года у мемориала села Чапаевка[114].

Раскопки под Чапаевкой Запорожской области проводят уже много лет. Только в прошлом году там обнаружили прах 156 бойцов Красной армии. Дело в том, что в 1943 году эти места оказались в самом центре одной из сильнейших немецких оборонных линий «Вайтан». Войска вермахта прочно укрепились на этом плацдарме, бывшем воротами в Крым. И бои здесь шли кровопролитные и затяжные. Прорвать оборону фашистов удалось спустя почти два месяца. Историки до сих пор не могут назвать точные цифры потерь с обеих сторон.

И вот буквально на днях бердянские археологи раскопали старый немецкий блиндаж. А в нем на глубине нескольких метров — останки 92 погибших. Самое удивительное, что павшие бойцы оказались… женщинами.

«Под Перемышлем и на Волыни воевали несколько женских танковых батальонов. Кроме этих случаев, каких-нибудь сведений о подобных подразделениях, а тем более о штрафных отрядах, нет», — говорит заведующая отделением научно-просветительской работы Запорожского краеведческого музея Светлана Тараненко.

Но как же тогда объяснить факт, что на обнаруженных в Запорожской области останках не оказалось ни именных медальонов, ни документов? Да и среди местных гуляют слухи, что в 1943-м в этих местах сражался женский штрафбат.