Вот и площадка второго этажа. Она остановилась и улыбнулась, вспомнив, как закончилась их встреча с Джеком. Ей казалось, что между ними возникает неловкость, но Джек заставил ее смеяться, предложив, с небольшим опозданием, немного подкрепиться. Из ведерка тут же появились хрустящие булочки, сыр и графин с вином. Они устроили пир на столе, прежде чем снова привести его в порядок. Потом он взял ее за руку, и они молча пошли к ее бунгало, так просто, как будто это происходило каждый день. И даже их прощание было простым и легким: он только поцеловал ее у дверей и ушел.

Эйприл вдруг снова ощутила на губах этот «простой» поцелуй, и ее обдало жаркой волной. Решив, что все-таки лучше будет подняться пешком до своего этажа, она снова зашагала по лестнице.

Подходя к своей двери, она сделала глубокий вдох и надела на лицо улыбку. Зашла в приемную — так и есть: Кармен уже ждала ее.

— Привет, — сказала Эйприл преувеличенно радостным тоном. — Ну и что же случилось такого неотложного, что мне пришлось бросить все дела и нестись сюда, как на пожар? — Но, увидев, что Кармен не улыбается в ответ, сказала уже более серьезно: — Ладно, выкладывай, что там еще.

— Нам прислали письмо из Оахаки, из правления штата. Так вот, они официально заявляют, что им было подано несколько жалоб на тебя, касающихся нарушения порядка найма на работу. Назначено срочное слушание этого дела, и, разумеется, твое присутствие обязательно.

— Что? — Эйприл переключилась на обычный деловой режим. Она отлично знала, что некоторые местные бюрократы-мексиканцы были недовольны тем, что она часто давала работу здешним индейцам, но то, что они вдруг стали жаловаться в правление штата, было просто какой-то нелепостью. — На какое число назначено слушание?

Кармен мрачно посмотрела на нее.

— В этом-то вся проблема. Оно состоится завтра.

— Но я в любом случае не смогу попасть в Оахаку к завтрашнему дню!

— Я знаю. Я уже пыталась заказать тебе билет на рейс из Санта-Крус, но, черт возьми, на этот самолет уже нет мест. Это письмо было отправлено…

— Не говори мне, я очень хорошо знаю, как здесь работает почта. Как на этот счет везет тем, кто живет в Штатах! Если бы они только знали, какие они счастливчики. — С возмущенным вздохом Эйприл опустилась на стул, стоявший по другую сторону стола Кармен. Уже не в первый раз ей приходилось пожалеть, что не купила себе вертолет, когда строила вертодром на территории «Рая». Вертодром же использовался в качестве посадочной площадки для вертолетов тех отдыхающих, которые предпочитали этот вид транспорта. — Проклятье! Ты ведь знаешь, что будет, если я не появлюсь там.

— Не появитесь где?

Вопрос прозвучал из-за спины Эйприл, и знакомый глубокий голос заставил ее повернуться на стуле.

— Джек!

Было просто поразительно, каким образом он всегда оказывался рядом именно в тот момент, когда у нее возникали проблемы, и что творилось с ее нервной системой от одного только звука этого голоса. Разумеется, в том, что она вдруг встрепенулась и у нее произошел провал памяти, какую-то роль сыграло и то, что на нем сейчас были выцветшие черные спортивные шорты, а полы незастегнутой рубашки расходились на груди, обнажая смуглую от загара кожу.

Эйприл понадобилось какое-то время, чтобы вспомнить, о чем он только что спросил.

— Привет. Приблизительно через сутки мне нужно быть в Оахаке. И единственный выход, который у меня есть, — это рискнуть своей жизнью и отправиться туда на машине.

Джек опустил руки, которыми держался за притолоку, и вошел в приемную. Когда он уселся сбоку на стол Кармен, Эйприл снова повернулась вместе со стулом к своей помощнице, с трудом сдерживаясь, чтобы не смотреть на бедра Джека и не думать о том, как волновало ее их прикосновение сегодня ночью. Эйприл было бы гораздо легче справиться с собой, если бы не этот любопытный оценивающий взгляд Кармен и быстрое понимающее подмигивание в тот момент, когда Джек отвернулся от нее. Как видно, радио, по которому передавались сплетни, работало еще лучше, чем можно было предположить.

Последние попытки Эйприл восстановить внутреннее равновесие потерпели полный провал, когда Джек весело улыбнулся и, кивнув в сторону двери ее кабинета, сказал:

— Мне кажется, я смогу помочь вам решить эту проблему. По-моему, Кармен сейчас следует заняться своими обычными делами, а мы с вами зайдем в кабинет и обсудим все детали.

Его слова прозвучали совсем не как вопрос, а как безапелляционное заявление. Потом он повернулся к Кармен и спросил:

— Скажите, письмо, которое вы держите в руках, имеет к этому какое-нибудь отношение?

Кармен молча кивнула, и Джек, протянув руку, выхватил конверт из ее пальцев. Не став читать письмо, он передал его Эйприл и встал со стола.

— Мы разберемся с этим посланием. — В следующую секунду он одарил Кармен одной из своих самых ослепительных улыбок и добавил: — Надеюсь, вы сумеете сами справиться с теми вопросами, которые могут возникнуть в ближайшие несколько минут?

Кармен тут же стала таять, как лед под горячим мексиканским солнцем.

— Si, senor Джек. Нет проблем.

Джек не спеша обошел стол и скрылся в кабинете Эйприл, которая была настолько ошеломлена его поведением, что смогла опомниться только после того, как Кармен слегка толкнула ее ногой в голень. Как смел он вальяжно расхаживать здесь, да еще командовать ее секретаршей! Мгновенно забыв о том, что он предлагал решение почти неразрешимой задачи, Эйприл вскочила со стула и метнула в Кармен свирепый взгляд, хотя прекрасно знала, что это несправедливо. Она и сама не могла устоять перед дьявольски обаятельной улыбкой Джека. От этого она разозлилась еще больше и в ярости бросилась за ним следом.

С усилием подавив в себе желание хлопнуть дверью, она нарочито медленно закрыла ее. Оказавшись в своем кабинете, Эйприл вдруг поняла, что благодарна Джеку за то, что с его помощью она так неожиданно просто вошла в эту комнату, которую они не покидали почти всю сегодняшнюю ночь и в которую она так боялась заглянуть всего минуту назад.

Он сидел на стуле, ближе всего стоявшем к двери, и, подходя к нему, Эйприл с удовлетворением подумала, что на этот раз она будет смотреть на него сверху вниз. Уперев руки в бока, она налетела на него, не дав ему опомниться.

— Кого, черт возьми, ты из себя мнишь? Неужели только потому, что мы… — Она немного растерялась, увидев, как его добродушная улыбка становится плутовской и всепонимающей.

— Потому что мы что?

— Не называй меня так! — Осознавая сейчас, что похожа на сварливую бабу, — ведь он прекрасно знал, как ей нравилось, когда он называл ее «своим сокровищем», — Эйприл несколько смягчила тон. Более сдержанно, но все же выражая свое неудовольствие, она сказала:

— Несомненно, я очень благодарна тебе за то, что ты предлагаешь мне свою помощь, но мне бы хотелось, чтобы ты больше не вмешивался в мою работу. И особенно в мои отношения с подчиненными. Мне потребовалось десять лет, чтобы завоевать репутацию, и будь я проклята, если…

— Ну-ну, полегче. — Улыбка исчезла с его лица, и появилось выражение неподдельного огорчения. Он встал со стула и протянул к ней руки, но она отступила на шаг, и его руки беспомощно повисли вдоль тела. — Я совсем не хотел подрывать ваш авторитет. Ни вчера. Ни сейчас. Кроме того, твои сотрудники необыкновенно уважают тебя. И ты этого более чем заслуживаешь. Поэтому я сомневаюсь, что могу как-то изменить их отношение к тебе, даже если бы и захотел это сделать. Но у меня, между прочим, этого и в мыслях не было.

Эйприл почувствовала, что от ее агрессивности не осталось и следа. И все-таки ей не хотелось так сразу сдавать позиции.

— Я знаю. Но ты должен понять, как трудно женщине добиться уважения к себе в этой стране. И совсем не важно, чего я добилась и сколько мне на это потребовалось времени. Просто удивительно, как легко эти люди готовы отвернуться от меня, чтобы тотчас же подчиниться мужскому властному голосу. Прости, я слегка погорячилась. Я знаю, ты ведь только хотел помочь.