В комнате вахтера, на четвертом этаже Нью-йоркской государственной библиотеки сидел Пол Хокинс. Бальтазар был рядом с ним. Хокинс взглянул на Бальтазара, улыбнулся и кивнул головой, довольный тем, что они спаслись.

Прямо перед ними на полу разлилась большая лужа жидкости: судя по запаху, это был метилированный легковоспламеняющийся спирт. Рядом лежала коробка спичек. Хокинс обратил внимание, что коробка была старая — такие уже не выпускались. Он был доволен и несколько удивлен тем, что обнаружил в комнате вахтера спирт и спички.

Теперь Хокинс чувствовал себя в безопасности. Любой нежданный гость, который решил бы войти в комнату, тут же...

Вдруг он услышал звуки. Окна в читальном зале задребезжали, а пол, на котором сидел Хокинс, едва заметно задрожал. Он не понимал, что происходит, это было похоже на взрыв.

Селексин и Холли остановились, когда почувствовали, что деревянные перила лестницы, за которые они держатся, задрожали. Затем они услышали приглушенный непонятный звук.

— Вы слышали? — спросил Селексин с дрожью в голосе.

— Я почувствовала, — ответила ему Холли. — Как вы думаете, что это было?

— Это похоже на взрыв, что-то взорвалось снаружи...

Селексин замолчал на мгновение, а потом воскликнул:

— О, нет...

— Порядок! — сказал командующий отрядом Гарри Квейд.

Маршалл скрылся за углом, Квейд побежал следом и, также завернув за угол, присоединился к нему.

Второй взрыв произошел у входа на подземную автостоянку. Поднялось облако серой пыли. Маршал и Квейд стояли за углом и видели, как столп пыли и частиц бетона «вырвался» наружу. Полетели куски металла и обломки. Когда дым рассеялся, в воротах, скрывавших вход на стоянку, образовалась огромная дыра.

После этого агенты Маршалл и Квейд, а также маленький спецотряд АНБ рванулись в сторону входа, чтобы, перепрыгнув через искореженные двери, проникнуть в здание библиотеки. Но не тут-то было.

Маршалл остановился рядом с дверями, когда заметил, что в дыре, образовавшейся на месте взрыва, возникли яркие синие вспышки. Они потрескивали, и через каждые три-четыре секунды проскакивала маленькая молния. Дверь была под напряжением. Маршалл опустил оружие и посмотрел на Квейда, стоящего рядом, который тоже, не отрываясь, смотрел на яркие синие вспышки света.

— Мы знали, что так будет, — сказал Квейд, не отводя глаз от электрической сетки.

— Действительно, — произнес Маршалл. — Значит, все это здание, все выходы заблокированы. Они используют электрическое поле. Они отрезали здание библиотеки от остального мира и сделали все, чтобы никто не смог ни войти, ни выйти отсюда.

— Так точно.

— Но зачем они это сделали? — спросил Маршалл. — Что, черт возьми, там происходит? И почему мы не должны знать об этом?

Холли, вытянув ноги, сидела на ступенях лестницы, ведущей на четвертый этаж библиотеки, и ждала Селексина, который приоткрыл дверь и высунул голову в читальный зал. В помещении царил полный беспорядок. Хаос. Почти все столы в читальном зале были разворочены. От дверного проема комнаты вахтера до выхода протянулась диагональ: Каранадон шел, не разбирая дороги. На полу валялись щепки, куски дерева, каркасы столов согнулись, не выдержав веса монстра.

В тусклом синем свете, проникавшем с улицы, Селексин смог разглядеть лишь очертания комнаты вахтера на другом конце огромного помещения. Некоторое время назад они там прятались. Сейчас ему казалось, что никого в комнате вахтера быть не может. Карлик стоял у двери и думал о том, что могло случиться с Хокинсом и Бальтазаром.

Вдруг он заметил тень. Было темно, но Селексин сразу понял, что ему не померещилось. Кто-то высокий пробирался между столами в сторону комнаты вахтера и отбрасывал тоненькую длинную тень на стену. Судя по очертаниям, это был не человек. Селексин тут же подался назад, надеясь, что его не заметили. Он схватил Холли за руку, и они начали спускаться вниз по лестнице.

Хокинс устало прислонился к бетонной стене служебного помещения, в котором хранилось множество щеток, моющих растворов, бутылок и т.п. Он следил за тем, как Бальтазар осторожно прогуливался по читальному залу. Теперь, когда он избавился от едкой слюны Рида, удалив с лица и бороды ее остатки при помощи тряпки, валявшейся в комнате, ему стало легче. Отеки на глазах спали, и зрение постепенно возвращалось к Бальтазару. Громила потихоньку восстанавливался. За несколько минут до этого он сумел самостоятельно встать. Теперь он ходил.

Хокинс высунул голову в дверной проем. Он выливал оставшийся метилированный спирт прямо на пол читального зала. Все было тихо. Никого кроме них в помещении не было. Он повернулся в сторону Бальтазара, чтобы посмотреть, как тот прогуливается между столами, но так и не заметил, что из-за двери высунулась чья-то маленькая голова, покрытая капюшоном. Голова поворачивалась то влево, то вправо, словно выбирая между ним и Бальтазаром. Никаких звуков.

Вдруг Хокинс заметил, что в дальнем углу, у выхода, кто-то стоит. Он замер на месте. Голова существа, на которого смотрел полицейский, была треугольной формы, равнобедренный треугольник. Без глаз, нет ушей, рта, лишь плоский, черный треугольник, по размерам чуть больше, чем голова человека.

Тела существа не было видно — одна голова, высунувшаяся из дверного проема. Хокинс смог разглядеть длинную и очень тонкую шею неизвестного. Хокинс в жизни не видел ничего подобного. Даже если бы у существа были глаза, уши, то его треугольная голова все равно смутила бы полицейского. Определенно, это был инопланетянин. Его тонкая шея, если это можно было назвать реей, походила на жемчужную нить, которая тянулась от головы. Вполне возможно, что у существа было еще и тело, которого Хокинс не видел. Он продолжал смотреть на инопланетянина, но уже с любопытством; страх прошел. Но вдруг раздался хриплый голос Бальтазара:

— Кодекс.

— Кто? — спросил Хокинс. — Что вы сказали?

Бальтазар показал пальцем на инопланетянина и снова произнес: «Кодекс».

Тот, кого называли Кодексом, подался вперед — медленно, легко и плавно — и очутился в читальном зале. Хокинс посмотрел нанего и увидел, что у пришельца вообще нет тела. Тонкая шея, как думал полицейский, оказалась не совсем шеей. «Жемчужная нить» шла от самой головы и была приблизительно полтора метра длиной. Самое удивительное было в том, что и ног у существа не было, и сам он не касался пола, а словно парил.