— Вы говорите о взрывных устройствах? — спросила Сара.

— Я говорю о специальных взрывных устройствах, — сказал Шофилд. — В большинстве случаев, стиратели — это либо взрывчатые вещества на основе хлора, либо детонаторы с жидкостью высокой температуры. Они стирают лица, распыляют тела, уничтожают униформу и личные знаки. Они делаю так, как будто тебя никогда не было.

— Стиратели, собственно говоря, достаточно недавнее явление. Никто о них в действительности и не слышал до тех пор, пока пару лет назад немецкий диверсионный отряд не был пойман в подземной ракетной шахте в штате Монтана, Их прижали, и поэтому они воспользовались гранатами на основе хлора. После того, как они разорвались, не осталось ничего. Ни солдат. Ни шахты. Мы думаем, что немцы хотели там обезвредить баллистические ядерные ракеты, существование которых мы отрицали.

— Немецкий диверсионный отряд. В штате Монтана, — с недоверием сказала Сара. — Поправьте меня, если я ошибусь, но разве немцы не наши союзники?

— А французы не наши союзники? — ответил Шофилд, поднимая брови. — Такое случается. И гораздо чаще, чем вы думаете. Нападения со стороны так называемых «дружественных» стран. В Пентагоне даже есть специальный термин для этого — «операции Кассия» по имени Кассия, предателя из «Юлия Цезаря».

— Есть специальный термин для этого?

Шофилд пожал плечами:

— Посмотрим на это вот как. Америка была одной их сверхдержав. Когда их было две, существовало что-то вроде баланса, ограничителя. Тому, что делала одна, противоречила другая. Но теперь Советский Союз — это история, и Америка — единственная мировая сверхдержава. У нас больше всего оружия, чем у любой другой нации в мире, У нас больше всего денег, чтобы тратить их на оружие, чем у любой другой нации в мире. Остальные страны и близко не могут сравниться с нами по количеству затрат на оборону. Советский Союз мог. Существует слишком много стран — некоторых из них мы называем друзьями — которые считают, что Америка слишком велика, слишком сильна — страны, которые действительно хотели бы увидеть ее крах. И некоторые из них — Франция, Германия и, в меньшей степени, Великобритания — не боятся также немного подталкивать нас к этому.

— Никогда не знала об этом, — сказала Сара.

— Немногие знают, — сказал Шофилд. — Но это одна из причин, по которым мое подразделение было послано на эту станцию. Защитить ее от любого из наших «союзников», кто может решить выйти на арену действий.

Шофилд плотно застегнул куртку и ухватился за ручку главной двери, ведущей наружу.

— Вы сказали, что хотели спросить меня о чем-то, — сказа он.

— Вы можете рассказать по пути?

— М-м… да, думаю да, — сказала Сара, быстро схватив куртку с крючка.

— Тогда пойдемте, — сказал Шофилд.

Внизу на уровне Е Либби Гант производила калибровку глубиномера.

Вместе с Райли она находилась на внешнем периметре уровня, окружавшем бассейн. Уже прошло добрых сорок пять минут с тех пор, как появилась касатка, но они не хотели рисковать. Они находились на приличном расстоянии от края воды.

Гант и Райли проверяли водолазное снаряжение, подготавливая его к погружению в водолазном колоколе.

На уровне Е больше никого не было, они работали в тишине. Время от времени Райли ходил на склад в южном туннеле и проверял, как там Мать.

Гант отложила глубиномер, который она держала, и взяла в руки другой.

— Что у него с глазами? — тихо спросила она, не отрываясь от своего занятия.

Райли на мгновение перестал работать и посмотрел на Гант. Он молчал, и Гант подняла глаза.

Райли, казалось, изучал ее. Затем резко отвел глаза в сторону.

— Немногие знают, что случилось с его глазами, — сказал Райли. — Черт возьми, до настоящего момента немногие даже видели его глаза.

Последовала короткая пауза.

— Поэтому его позывной Страшила? — тихим голосом спросила Гант — Из-за его глаз?

Райли кивнул.

— Норманн Маклин дал ему его.

— Генерал?

— Генерал. Когда Маклин увидел глаза Шофилда, он сказал, что тот похож на Страшилу. Когда-то Маклин владел кукурузным полем в Канзасе. По-видимому, он имел ввиду нечто вроде пугала, у которого вместо глаз два узких длинных разреза, знаешь, как знак «плюс».

— Ты знаешь, как это произошло? — осторожно спросила Гант.

Райли молчал. Затем, наконец, он кивнул. Но ничего не ответил.

— Что случилось?

Райли сделал глубокий вздох. Он отложил гелиевый компрес, который был у него в руках и посмотрел на Гант.

— Шейн Шофилд не всегда был командиром наземного разведывательного отряда, — начал он. — Он был пилотом на базе Wasp.

Военный корабль Wasp — флагманское судно корпуса морской пехоты США. Это один из семи десантно-вертолетных кораблей-доков корпуса, и он является военным центром любой крупной морской операции. Большинство случайных наблюдателей принимают его за авианосец.

Многие не знают, что морская пехота обладает сильной авиационной частью. Хотя она прежде всего используется для транспортировки военных сил, но также и как опора наземным наступательным отрядам. Для этой цели ее оснастили смертоносными штурмовыми вертолетами AH-1W «Кобра» — мгновенно опознаваемые благодаря вытянутой форме — и сконструированные в Британии (но модифицированные американцами) истребителями AV-8B Harrier II или, более известные под названием реактивные самолеты Harrier. Это единственные штурмовики в мире, способные взлетать и садится вертикально.

— Шофилд был пилотом Harrier на Wasp. He сомневаюсь, одним из лучших, — продолжал Райли. — он был в Боснии в 1995 во время наиболее тяжелых сражений, патрулируя в бесполетной зоне.

Гант внимательно наблюдала за Райли, пока он говорил. Рассказывая, он смотрел в никуда.

— Однажды, в конце 1995 года он был подбит сербской мобильной ракетной батареей, о которой ПНШ по разведке не сообщил. Я полагаю, впоследствии выяснилось, что это была атакующая команда из двух человек в небольшом разведывательном самолете с шестью зенитными управляемыми ракетами «Стингер».

— В любом случае, — сказал Умник. — Шофилду удалось катапультироваться за секунды до того, как «Стингеры» достигли цели. Он упал где-то на сербской территории.

Райли повернулся к Гант.

— Наш лейтенант выжил в течение девятнадцати дней в лесах Сербии — один — когда свыше сотни сербских солдат прочесывали лес и искали его. Когда они нашли его, он не ел уже десять дней.

— Они отвезли его в заброшенный деревенский дом и привязали к стулу. Потом они били его деревянной доской с торчащими из нее гвоздями и задавали вопросы. Почему он летел в этой зоне? Был ли он шпионом? Они хотели знать, какой информацией он обладал относительно расположения их сил, так как они думали, что с воздуха он оказывал поддержку американским силам, находящимся на территории Сербии.

— Американские силы были на территории Сербии? — спросила Гант.

Райли молча кивнул.

— Два отряда спецназа ВМС находились там. Совершая секретные удары по центральным позициям сербского военного командования. Им удалось посеять хаос среди сербов, абсолютный хаос. Они появлялись и исчезали прежде, чем кто-либо мог обнаружить их существование. Они появлялись, резали глотки своим жертвам и растворялись в ночи. Некоторые из местных начали поговаривать, что это призраки, преследующие их за то, что они делают со своим народом.

— Страшила знал об этом? О том, что отряды спецназа ВМС находились на территории Сербии? — спросила Гант.

Какое-то мгновение Райли молчал. Затем он сказал:

— Да. Официально, Шофилд патрулировал бесполетную зону. Неофициально, он посылал координаты деревенских домов, где располагалось сербское командование отрядам спецназа на земле. В любом случае, это не имело значения. Он не сказал ни слова.

Гант пристально смотрела на Райли. Он сделал глубокий вздох. Как будто готовился сказать что-то важное.