Пусть потери союзников в день «Д» и оказались намного меньше, чем прикидывали в штабах, разрабатывая план операции, это нисколько не облегчает шока, перенесенного попавшими на бойню солдатами первого эшелона в секторе «Омаха». Символом принесенных жертв, хотя и нетипичным, стала рота А 116-го пехотного полка – подразделение, переведенное из Национальной гвардии[95]. Утром 7 июня один из уцелевших ее бойцов встретил бригадного генерала Кота. Тот спросил, из какого подразделения солдат, а услышав ответ, лишь печально покачал головой. «Ему лучше меня было известно, что наша рота фактически… ну, скажем, выведена из строя». Из 215 человек около 100 было убито, многие ранены[96].

В Америке об «Омахе» слагали легенды, но куда более суровая правда еще ждала американцев впереди. В Нормандии средние потери с обеих сторон в итоге превзойдут потери сторон на советско-германском фронте за сопоставимый период времени[97].

Когда над полуостровом Котантен взошло солнце, оно не так уж сильно помогло рассеянным повсюду воздушным десантникам прояснить свое положение. Им трудно было ориентироваться на полях Нормандии, окруженных высокими живыми изгородями. Для многих рассвет лишь означал, что теперь можно закурить и не опасаться выдать огоньком свое местонахождение. Немного легче стало искать и сброшенные с самолетов контейнеры и мешки со снаряжением, оружием и боеприпасами. Одному штабному офицеру помог собирать их мальчишка-француз, у которого были телега и лошадь. Щедро пролившейся в ту ночь с небес манной в контейнерах не стали пренебрегать и немцы: они без стеснения угощались американскими продуктами и сигаретами.

Парашютисты, не погибшие при выброске, постепенно собрались в смешанные группы и нанесли удары по намеченным для них целям, хотя радиосвязи со штабом ни у кого из них не было. Правда, им помогало невероятное замешательство, которое царило среди немцев. Способствовало успеху то, что парашютисты и бойцы Сопротивления перерезали немецкие линии телефонной связи. Кроме того, дислоцированные на полуострове немецкие войска действовали неуверенно: во-первых, они не представляли себе, где сконцентрированы основные силы американского воздушного десанта, во-вторых, лишились командования. Командир 91-й воздушно-десантной дивизии генерал-лейтенант Фаллей, как мы знаем, погиб, нарвавшись на засаду, а командир 709-й пехотной дивизии генерал-лейтенант граф Карл Вильгельм фон Шлибен до сих пор не вернулся в свой штаб.

Он мирно почивал в гостинице в Ренне, ожидая назначенных на тот день командно-штабных учений 7-й армии. В 06:30 его поднял с постели телефонный звонок. «Военная игра отменена, – сообщил офицер штаба армии. – Вам необходимо срочно возвратиться в свою часть». Шлибен понял, что союзники высадились, застав немцев врасплох, и приказал своему водителю ехать по дороге вдоль западного берега полуострова. Они помчались на полной скорости, затем свернули прочь от берега, задержавшись лишь один раз: подобрали замеченного в кустах на обочине раненого немецкого солдата. Шлибен отчетливо слышал на востоке гром тяжелой артиллерии.

В 06:00 закончился комендантский час, и мирные французы стали выходить из домов. Тут-то они и узнали о событиях минувшей ночи. В Монтбуре, к северу от основного района десантирования, жители увидели на площади пленных американцев с зачерненными лицами и охранявших их немцев. Американцы подмигивали французам и поднимали расставленные указательный и средний пальцы: V–Victory (победа). Когда появился ортскомендант, мэр не удержался и спросил, понадобятся ли тому сегодня французы в качестве рабочей силы для установки «спаржи Роммеля» – высоких столбов, предназначенных помешать посадке планеров. «Не нужны», – сухо ответил комендант. Немцы заметно нервничали.

Бойцы американской 82-й воздушно-десантной дивизии захватили намеченную цель – Сент-Мер-Эглиз, – но они приземлились слишком близко от позиций основных сил немецкой 91-й воздушно-десантной дивизии, и в результате им пришлось отражать многочисленные контратаки противника. Другой задачей парашютистов было занять позиции по берегам реки Мердере, чтобы обеспечить 7-му корпусу бросок через весь полуостров. Вот это оказалось делом нелегким, поскольку подразделения были рассеяны на большой площади. Следуя вдоль железнодорожной насыпи, многие мелкие группы десантников добрались до переправы Ла-Фьер. Заместитель командира дивизии бригадный генерал Джеймс Гэвин собрал как можно больше парашютистов и повел их к югу – помочь другим частям взять Шеф-дю-Пон и находящийся там мост.

Переправившиеся через Мердере американцы захватили небольшой плацдарм у Шеф-дю-Пона, и полковой врач 508-го парашютного полка уже делал раненым операции – под открытым небом и с простейшими инструментами. Мешки с медицинским оборудованием были утрачены при десантировании. «Одному солдату оторвало ногу по самое колено, она держалась на одном сухожилии. Я сказал ему: “Сынок, я должен отрезать тебе ногу, а ты скрипи зубами изо всех сил – наркоз тебе сделать нечем”. Он ответил: «Давайте, док”. Я перерезал сухожилие, и он даже не охнул».

Другой офицер-медик того же полка, которому пришлось под обстрелом держать при операциях пакеты с плазмой крови, вскоре оказался в плену у немцев. Они отвели его в полевой госпиталь 91-й дивизии, развернутый в замке Отвиль, примерно в 8 км западнее Сент-Мер-Эглиз. Немцы-врачи встретили его приветливо, и он приступил к оказанию помощи раненым американским десантникам, а ассистировал ему немецкий унтер-офицер, который до призыва в армию был католическим священником.

Захват моста и переправы Ла-Фьер потребовал немало сил и времени, хотя на стороне американцев здесь было численное преимущество. Овладеть объектами удалось не скоро, потом немцы вновь отбили и мост, и переправу. Они установили в дальнем конце моста пулеметы и простреливали все подступы, а река не давала обойти их с флангов. Одна французская семья, которая благодаря своей лодке спасла за ночь много парашютистов, рассказала американскому офицеру, что недалеко отсюда есть брод через Мердере, но почему-то офицер так и не доложил об этом командованию. Воспользоваться бродом удалось лишь много позже, когда его случайно обнаружил американский солдат.

Многие парашютисты оказались рассеяны мелкими группами на болотах на западном берегу Мердере. Им пришлось продираться сквозь колючие заросли ежевики и шиповника, а на маленьких нормандских фермах засели немецкие гарнизоны, хорошо прикрытые высокими каменными стенами. К тому же американцы, не имея радиосвязи с командованием на восточном берегу реки, не могли координировать свои усилия.

Если на 82-й дивизии лежала задача удерживать позиции в западной части полуострова, то 101-я должна была, находясь на восточной стороне Котантена, способствовать высадке морского десанта в секторе «Юта». В ее задачу входило подавление артбатарей и захват проходов через болота невдалеке от морского побережья. Отряд подполковника Коула захватил покинутые немцами позиции батареи у Сент-Мартен-де-Варревиля. Потом он овладел западной оконечностью дамбы, которая вела через затопленный район. Тем временем другие группы вели активные действия, прикрывая северный фланг сектора, вследствие чего у разрозненных групп обороняющихся немцев возникло убеждение, будто противник имеет подавляющее численное превосходство. Все же они сумели плотным пулеметным огнем задержать американцев у южных проходов от побережья до Сент-Мари-дю-Мон и Пуппевиля.

Помимо захвата и удержания проходов для наступления 4-й пехотной дивизии, 101-я воздушно-десантная имела также задачу захватить шлюз на реке Дув у Ла-Баркет и два моста к северо-востоку от Карантана. Это должно было позволить американским войскам на Котантене соединиться с 29-й дивизией, наступающей из сектора «Омаха». Крупнейшим препятствием при выполнении этой задачи стало неожиданно большое сосредоточение противника в Сен-Ком-дю-Мон на дороге из Карантана в Шербур.