В своих зазеркальных странствиях он натолкнулся на заброшенный музей старых картин и оружия. Музей был основательно разграблен. Здесь тоже не нашлось ничего, что могло бы помочь Лейфу в его работе.

В дверь застенчиво просунул голову гном Садри.

– Мастер Лейф, ты забываешь даже поесть. Уже время ужина. Позволь, я принесу тебе молока…

Лейф опомнился, посмотрел на часы. Он с удивлением отметил, что просидел над зеркальным миром семь часов подряд. Он размялся и кивнул гному.

– Спасибо, Садри. Тащи сюда молоко, да побыстрее! Болели воспаленные глаза, ныла спина. Лейф ощутил голод.

Непривычная еда Асгарда не доставляла ему радости, но здешнее молоко он полюбил.

Он выяснил, что легендарная Хейдран – коза, дающая богам мед, – на самом деле оказалась целым стадом коз. Эти козы давали прекрасное, но все же самое настоящее молоко. Когда молоко скисало, его смешивали с медом. В результате боги получали медовуху – не очень вкусный, хотя и калорийный напиток. Подобную трансформацию, как понял Лейф, претерпело большинство древних легенд. Простые вещи выдавались в пересказах за нечто таинственное и магическое. Например, мифический кабан, которого убивали и съедали ежевечерне, чтобы поутру вернуть его к жизни магией Одина, тоже оказался огромным стадом полудиких свиней. Они искали корм в лесах за Йюггдразилом, и боги отлавливали их во время частых охот.

Вареная или жареная свинина да еще запиваемая медом! Не удивительно; что от такой варварской и однообразной пищи Одина мучила язва. Лейф хотел бы дополнить свое меню овощами, но не нашел их в округе. Зато ему удалось отбить от стада несколько коз. Гномы содержали их в специальном загончике и ежедневно доили. А в ручье, что журчал за холмом, это молоко охлаждали и хранили «для мастера Лейфа».

За дверью звякнули воинские доспехи, и в комнату вошел Ли. Он положил на скамью тарелку и котелок, отбросил щит, который загремел по полу.

– Я встретил Регнилейф и взялся принести твою еду. А то она все еще сердится на тебя за то, что стала твоей стряпухой, а взамен не получает от тебя мужской ласки, – объяснил Ли свой визит. – Если бы ты знал, как я устал среди эйнхериев! Размахивать топором целый день – нелегкая работенка!

– Ты можешь отдыхать ночами, – отозвался Лейф. Легче сказать, чем сделать. Ли страдал без женского общества. Многие из здешних валькирий отличались богатырским сложением больше, чем приятной внешностью. Фулла входила в число исключений, но Ли не подкатывался к ней с нескромными предложениями. На слова брата он ответил ухмылочкой, но быстро посерьезнел.

– Честно говоря, во сне меня мучают кошмары. Только от тебя, мой мальчик, зависит – переживем мы Рагнарёк или нет. Этот ленивый эйнхеръяр ни на что не способен. Он даже леденцов не сделает, если ты за него не расплавишь сахар. Расскажи мне, как идут дела в твоих мастерских?

Лейф поведал ему о своих заботах, о попытке сделать огнестрельное оружие, о грубо отлитых корпусах гранат, об извлеченном гномами запасе еще не очищенного урана.

– Никак не удается отлить ружейный ствол… Изнутри наши отливки напоминают червоточину в яблоке. Дюжина гномов несколько суток билась над этим – и все впустую. Здесь не хватает пары токарных станков. Но сделать что-то подобное без инструментов… Даже нарезать элементарную винтовую резьбу – и то проблема, Ли. Ты извини меня за мой производственный словарь, но у меня все мысли крутятся только вокруг этих железок.

– Иными словами, ты считаешь гранаты лучшим вариантом? Ли извлек из-за пояса пистолет, бросил на скамью: без патронов оружие было бесполезно. – Но я не очень верю, что ими можно хотя бы испугать гигантов. Во всяком случае, судя по тому, что мне рассказали о гигантах Тор и Тайр. Кстати, сын Тора – Уллр, нет, подожди, я запутался в родственных связях богов, не сын, а внук Тора – отличный парень и чертовски хороший лучник – хочет встретиться с тобой…

Лейф подмигнул брату.

– Ты совсем запутался в сложносочиненных предложениях. Лучше отхлебни молочка, а потом доскажешь, что хочешь сказать.

– Благодарствую, мой мальчик. – Ли залпом осушил кружку и с удовольствием наполнил ее снова. – Уллр сказал мне по секрету, что Один недоволен тобой. Ему не нравится, что ты уклоняешься от пиров с героями. Он уже гневается, что за три недели ты еще ничего толком не сделал…

Его речь прервал Садри. За ним в комнату вошел старый, седой, согбенный гном. Его серая кожа говорила, что он принадлежит к особому роду каменных гномов.

– Его зовут Андвари, – важно произнес Садри. – Андвари умеет расщеплять камни. Он делает прекрасные детонаторы. Мастер Лейф будет доволен.

Андвари принялся перетирать зубами кусок кремня. Его губы запорошило красноватой пылью. Он прожевал осколки камня и на миг сосредоточенно замер. Вскоре он откашлял на ладонь несколько десятков острых кристаллов. Садри выбрал один из них, вставил в запальную часть набитой порохом гранаты, сжал в кулаке ее шероховатый корпус и большим пальцем наглухо заплющил кристалл в металлическом гнезде.

Для Ли все это было в диковинку. Он уставился на гнома во все глаза. Лейф уже привык к подобным метаморфозам. Когда-нибудь он разберется, из чего созданы сами удивительные обитатели пещер Асгарда. Скорее всего не из протоплазмы! А зубы каменного гнома – уж точно из легированной стали!

– Как она действует? – Ли указал на гранату.

– Ты бросаешь ее в цель. При столкновении с целью она взрывается. Но здесь есть один секрет. Я сам не понимаю, как это происходит. Если ты почему-то не хочешь этого, граната не взорвется. Каким-то образом взрыватель зависит от твоей мысли. Это хитрость из арсенала белых эльфов. Гномы воспроизвели эту хитрость, но не в силах объяснить, как они добиваются такого эффекта. Ли взял гранату и двинулся к двери. Он размахнулся и бросил ее на каменистый склон соседнего холма. Граната не взорвалась.

Она отскочила от какого-то камня и покатилась вниз. Садри бросился к тропинке и принес ее обратно.

– Я не хотел, чтобы она тут грохнула, – объяснил свой опыт Ли. – Но сейчас, если Садри не нахимичил чего-нибудь не так, я взорву ее…