Некоторое время спустя…

Когда дверь распахнулась, я уже сидела на краю ванны и подпиливала аккуратно обрезанные ногти. Тонкая комбинация стального цвета вполне могла сойти за короткое платье на бретельках, потому я и не кинулась натягивать халат при виде входящего Кира. Только замерла на мгновение, вглядываясь в его лицо – белое, как в мире Неронга, и каменное, словно застывший мрамор. Холодный, бесчувственный, пугающий своей непроницаемостью. Неужели я ему и правда свидание обломала своей самодеятельностью?

«Ругать будет», – решила, ничуть не раскаиваясь.

Белокожий маг аккуратно захлопнул дверь, закрыл ее на замок и закрепил эффект магией, осыпав ручку быстро тающими голубыми искрами. Подумал немного и наложил на всю примыкающую к коридору стену полупрозрачную сеть защитных чар. Она слабо мерцала, выдавая свое присутствие на кафельной плитке. Ну все, труба!.. Забаррикадировался. Ругать не будет – сразу пороть.

Пальцы, сжимавшие несчастную пилочку, задрожали, и я была вынуждена прекратить свое занятие. Однако с инструментом расставаться не спешила. Хотя и понимала, что эта «зубочистка» вряд ли сможет защитить меня от азора, но… с ней как-то спокойней было. Все так же не произнося ни слова, аше-ар подошел к узкой столешнице, взял с нее макетный нож и принялся вертеть его в руках, изучая.

«Нет, ругать и бить он меня не станет, – пришла к новому выводу, – просто зарежет!»

Наверное, вздох, сорвавшийся с губ, был слишком судорожным и громким, потому что блондин, прекратив щелкать новой игрушкой, поднял голову и посмотрел в мою сторону. Внимательно так, задумчиво… Я поежилась. Как-то вдруг прохладно стало в теплой комнате от этого его морозного взгляда.

– Знаешь, айка, – начал Кир-Кули, убирая тонкое лезвие внутрь пластмассового корпуса, – это несерьезно. – И скривился так, будто дольку лимона съел.

– Ч-что несерьезно? – спросила осторожно.

– Это! – Он помахал мне инструментом, после чего небрежно бросил его обратно на столик. Признаться, дальше я ожидала нотацию о своем глупом поведении, но вместо этого услышала: – Разве ж это нож? Пародия какая-то. Если решила заняться членовредительством, то делай это красиво! – заявил белый псих и вытащил из внутреннего кармана косухи острый клинок с декорированной рукоятью.

Мама дорогая, мне хана…

Пара эффектных взмахов белой руки во всей красе продемонстрировали и ослепительный блеск прочного лезвия, и звук разрезаемого воздуха… и маньячный настрой позднего визитера. Когда он решительно шагнул ко мне, я неосознанно отшатнулась и с диким визгом полетела в ванну. Даже не знаю, хорошо это или плохо, что воду спустить забыла. С одной стороны, вмиг превратилась в мокрого котенка, залив при этом не только пол, но и остановившегося в шаге мужчину. С другой – хоть не отбила себе ничего при падении. Попыталась подняться, поскользнулась, всплеснула руками и с досады ударила ладонями по заметно остывшей воде. Хорошо хоть чистой, учитывая то, что за время купания я ее несколько раз меняла.

– Ну что ж это такое-то? – проворчал братец крови, пряча клинок. – Не ушиблось, чудо чудное? – Он протянул руку, я демонстративно сложила свои на груди, продолжая гордо сидеть в холодной ванне. Уголки его рта дрогнули, а в холодных глазах появились искры лукавства. – Айка, в следующий раз, если захочешь меня вызвать, просто возьми номер телефона у Сэн.

– Он не дал, – пожаловалась на сильнейшего.

– А сколько раз спрашивала?

– Один.

– С третьего бы точно дал, – открыл мне тайну их заговора Кир.

– Ну ты… вы… Слов нет! – Я переместила ладони на плечи и слегка потерла их, так как начала замерзать. – И вообще, с чего ты взял, что нужен мне? Я просто регенерацию проверяла!

– Проверила?

– Да.

– Молодец. А теперь вылезай, пока не простудилась, – скомандовал блондин. – А то никакой регенерации на твои проверки не хватит.

– И не поду… Ай! – вскрикнула от неожиданности, когда этот наглый лис схватил меня в охапку и вытащил из воды. Затем, невзирая на вялые попытки сопротивления, усадил на ту самую столешницу, где недавно валялся макетный нож. Его аше-ар отшвырнул подальше, не сильно заботясь о сохранности хрупкого корпуса при соприкосновении с полом.

Мокрая ткань тонкой сорочки облепила тело, а с похожих на сосульки прядей закапала вода. Я дрожала, несмотря на лето. А недавний псих-маньяк, скинув куртку, принялся вытирать мягким полотенцем мои волосы, спину… не сушить теплым воздухом, как бывало раньше, а именно вытирать, осторожно прижимая махровую ткань к моим лопаткам, пояснице, бедрам. От него пахло улицей, ветром и почему-то морем. И находились мы так близко, периодически соприкасаясь друг с другом, что меня бросило в жар. Вот только дрожь от новой волны тепла, увы, не прошла, если не сказать – наоборот.

Я, он, закрытая небольшая комната… От осознания ситуации стало совсем горячо. Щеки вспыхнули, кончики ушей загорелись, и, не зная, куда деть глаза, я ниже опустила голову, пряча лицо за мокрой завесой волос.

– Сама вытрусь, – пробурчала, пытаясь отобрать у него полотенце.

– Нет, принцесса, на твою самодеятельность я уже насмотрелся сегодня… и начувствовался.

– Больно было? – спросила, прекрасно понимая, о чем он.

– Ощутимо. – Закончив со спиной, Кир занялся моими руками. – На скорости двести с лишним особенно.

И вот тут до меня действительно дошла вся глупость идиотского эксперимента. Прогулку ему испортить хотела? Вот же… дура! А если б в кювет улетел? Покалечился или… погиб? Захотелось побиться головой об стену, только она находилась позади, зато прямо напротив была твердая мужская грудь, обтянутая белой футболкой. Промычав что-то нечленораздельное, но с явным оттенком раскаяния, я подалась вперед и уткнулась лбом в вышеупомянутую часть мужского тела.

– Э, не-е-ет, – протянул блондин, откладывая в сторону полотенце, – извинения не приняты.

– Почему это? – От возмущения я даже посмотреть на него отважилась.

– Потому что. – Кир отступил на шаг, скользя по мне странным взглядом. Стало неловко как-то, и, машинально обняв себя за плечи, я поежилась. – Ты такая мокрая и…

– Договаривай, – потребовала почти с вызовом, когда пауза затянулась.

– И милая, – сказал, улыбаясь.

– Все?

– Забавная еще.

– Как кошка в цирке, – проворчала недовольно.

– Фырчащая сердитая кошка… айка, в смысле.

Швырнула в него полотенце. Поймал и повесил на сушилку. Потянулась за новым снарядом к соседней полке, да так и замерла, услышав тихое:

– Дико сексуальная… айка.

Хотела обозвать зоофилом, потом ксенофилом, после чего выдала объединяющее:

– Извращенец! – И снова покраснела.

– И не говори. – Кир одним шагом сократил расстояние между нами до пары сантиметров.

Впрочем, и их очень быстро не стало, ибо азор, вклинившись между колен и откинув мои волосы за спину, прижал меня к себе, притянув за бедра. Поза получилась совсем не целомудренная. Неправильная, непривычная и… безумно возбуждающая. Я испугалась, заерзала, пытаясь отодвинуться, но кто ж мне дал? Рука, опустившаяся на талию, была твердой и уверенной, вторая нежной и проворной. Пальцы заскользили по плечу, по шее, огладили контур подбородка и заставили поднять лицо.

– Ты чуть не покалечила меня сегодня, принцесса, – прошептал блондин, наклоняясь. – Я требую компенсации.

– Что-о-о?! – Вопль возмущения был нагло прерван головокружительным поцелуем, от которого яростно забилось сердце, заныли губы и появилось странное тягучее чувство где-то внизу живота.

Его ладони блуждали по моему телу, сдвигая ткань мокрой сорочки, прохладные, казалось бы, пальцы обжигали, касаясь обнаженной кожи. Меня трясло. От его уверенных, чуть шальных ласк и от властных поцелуев, от этой порочной близости и развратной позы. Губы Кир-Кули безжалостно терзали мои, давая передышку разве что на вдох. Я честно пыталась сопротивляться… первые пару секунд. А потом поплыла, увлекаемая водоворотом безумных ощущений. Искушающих, диких, но таких ярких, сильных и приятных, что хотелось продолжения. Злость, страх, раздражение… все растаяло без следа вместе с мыслью остановить это безобразие. У меня просто не было сил оттолкнуть того, кого я так хотела видеть весь день.