Молодая женщина пришла в ужас от его слов. Заливаясь слезами, дрожа от страха, она кое-как оделась и бросилась к мужу, умоляя о помощи.

Ину задумался. Его младший брат, любимчик леди Флаам, не упустит ни малейшей возможности занять положение наследника Фиргайза. Тщательно взвесив все в уме, Ину велел позвать Джона.

– Ты должен пойти к моей матери и убить ее, – хладнокровно сказал он. – Оружие я тебе дам. Если справишься, я отпущу на свободу тебя и твою семью.

Выбора у Джона не оставалось. Вечером опытный дантист вмонтировал ему в зуб капсулу с ядом. Одна из фаланг его среднего пальца была удалена и заменена протезом, в котором ухитрились разместить крохотный двухзарядный пистолет.

Несколько дней спустя, когда Джон работал в гардеробе, его схватили два стражника леди Флаам, ни слова не говоря, тщательно обыскали и накинули мешок на голову. Через пару минут Йэхарда швырнули к подножию зловещего трона хозяйки Фиргайза.

– Почему ты не сделал того, что я велела? – тихо спросила она.

– Я не мог… Магельса завела себе нового любовника.

– Лжешь! – Голос женщины снизился до свистящего шепота. – Я уже два дня наблюдаю за вашими богомерзкими наслаждениями. Никакого нового любовника нет!

Леди Флаам нажала кнопку на ручке трона, и мозаичные пластины в полу бесшумно разъехались. Из темного провала донесся слабый плеск воды и тихий, почти нежный звук – шипение голодных серых червей.

Два стражника двинулись на Джона. Он прыгнул одному на грудь и с силой прижал палец к маленькому низкому лбу нападавшего. Раздался хлопок, палец будто обожгло огнем, и громадный микроцефал тяжело рухнул на спину. Джон почувствовал, как сзади его обхватили две могучие руки и сжали так, что затрещали ребра. Хрипя, задыхаясь в этих медвежьих объятиях, Йэхард извернулся и впился зубами в напряженный бицепс. Стражник пошатнулся под мгновенным действием яда, коротко простонал и повалился, все еще прижимая Джона к себе.

Краем глаза Джон заметил леди Флаам с огромным пистолетом в руке. Громыхнул оглушительный выстрел. Пуля обожгла щеку Джону и взорвалась в стене. В следующую секунду Йэхард сорвал с пояса убитого стражника нейронный хлыст и швырнул старухе в лицо. Вскрикнув, леди Флаам упала на ковер, и Джон, не теряя времени, уселся ей на грудь. Его руки обхватили мягкое горло женщины и сжались. Пот заливал ему глаза, в ушах бился и звенел пронзительный визг, но Джон давил и давил, пока судорожно бьющееся тело не обмякло.

Он поднялся на ноги и осмотрелся. На среднем пальце зияла глубокая рана, со щек и лба, расцарапанных леди Флаам, сочилась кровь. Сбросив тела в люк, Джон поспешил найти кнопку на ручке трона, чтобы побыстрее закрыть панели и не слышать возбужденного свиста серых червей.

Боясь оставить за собой кровавый след, Йэхард замотал палец тряпкой и бегом кинулся в апартаменты лорда Ину. Но в роскошных покоях он не нашел хозяина, вопреки их договоренности. В комнатах Магельсы Джон также никого не обнаружил. В отчаянии Йэхард бежал из замка и спрятался в лесу.

На другой день стражники с собаками начали прочесывать окрестности, и Джону пришлось спасаться в песчаных дюнах, окружавших вересковую пустошь за лесом. Несколько дней он прожил как дикий зверь, питаясь съедобными корешками. Но под конец его раненый палец чудовищно распух и почернел, руку простреливали приступы нестерпимой боли. В одну из ночей Джон украдкой пробрался в поселок. Еще не доходя до родного дома, он узнал из случайно подслушанного разговора, что обитатели ячейки 416 два дня назад окончили жизнь в Яме Смерти.

Всю ночь Джон лежал на полу хижины, содрогаясь от беззвучных рыданий. На рассвете он встал и знакомыми ходами пробрался в замок.

В коридоре Йэхард услышал, как в спальне Магельсы молодой лорд Ину яростно ссорился со своей женой. Магельса требовала отпустить ее на Ратан. Ину же беспокоило совсем другое.

– Ну почему ты упорствуешь?! – кричал лорд. – Собственный отец подозревает меня в убийстве матери! Нам надо подарить ему наследника, пока он не обратил благосклонный взгляд на моего брата Лажука.

– Какое это имеет значение?

– Какое значение?! – уже совершенно не сдерживаясь, завопил лорд Ину. – А как ты думаешь, почему род Фиргайзов заживо похоронил себя здесь?

Магельса безмолвно покачала головой.

– Не знаешь? Так я тебе скажу. Нас держат под надзором! Мой отец избежал смерти лишь ценой добровольного изгнания! Потому что император никогда не потерпит нас при дворе – Голубые Сейфаны хотят заправлять всем одни!

– Да отсюда до двора несколько килопарсеков. Здесь, в этой глуши, вы можете делать все что угодно, и никто даже не заметит…

– Ошибаешься, дорогая! Верховное Бюро ни на секунду не оставляет нас своим вниманием. Знаешь старика Чалмса, старшего лакея? Он же приставлен к нам Бюро. Отец сразу сказал мне: «Следи за собой, когда говоришь в присутствии Чалмса!» И он был тысячу раз прав. Я как-то незаметно наблюдал за работой старика – это опытный и умелый шпион.

– И что же?

– А то, что моего отца пока щадят только из-за тебя, как ни удивительно. Они рассчитывают на появление нашего наследника, который соединит Фиргайзов с Голубыми Сейфанами.

– Поехали на Ратан вместе. Там ты сможешь выбрать себе одну из моих сестер.

– Да как я могу покинуть Глеган, пока не найден этот твой любовник? Если его поймают, он сразу заговорит, и тогда нам обоим не миновать Искупления.

Джон ударом ноги распахнул дверь, ворвался в спальню и, схватив лорда Ину за горло, приставил ему ко лбу почерневший палец.

– Если я не ошибаюсь, – процедил Йэхард сквозь зубы, – вы мне кое-что должны.

Ину, выпучив глаза, дрожал всем телом, но молчал.

– Чего тебе надо? – хрипло спросила Магельса.

– А ты не догадываешься, зачем я пришел сюда?

Лоовонка, уже овладев собой, лишь холодно пожала плечами.

– Откуда я могу знать, чего хочет человек, грязный раб?

– Однако ты несколько месяцев спала с этим грязным рабом, не так ли?

Магельса презрительно фыркнула и отвернулась. Ину жалобно всхлипнул.

– Вы, видимо, нехорошо себя чувствуете, хозяин? Ваше недомогание немедленно пройдет, как только вы увидите меня в Яме Смерти, не правда ли? Ведь так просто все свалить на раба, которому вы конечно же поспешите заткнуть рот! Но подумайте, несравненный лорд, если я посильнее прижму палец к вашему высокородному лбу, что будет?