Внезапно далеко на севере, над самым горизонтом, сверкнула зеленая вспышка. Несколько мгновений она горела очень ярко, затем исчезла, оставив дракониров моргать изумленными, все еще залитыми зеленым послесвечением глазами.

— Это нипочем не может быть молнией, — сказал Свейн.

Никто не стал возражать. Слишком долго для молнии.

А затем дошел звук — нарастающий рокот, сотрясавший небеса с полминуты, прежде чем замереть вдали. Они стояли, устремив взоры на север и навострив уши. Будет ли еще? Дальнейших вспышек не последовало, послесвечение в глазах исчезло.

— Это что-то новенькое, — сказал Энди.

Болото изменилось. Они услышали крики и рыдания, завывания и щебет, как будто миллион созданий поднялись на поверхность Странный бриз пробежал по реке, а болото продолжало петь свою песню. Этот гвалт был словно разбужен неведомым громом, и каждая лягушка, птица и животное истошно голосили, перекрикивая друг друга.

— Что происходит? — спросил Свейн.

— Откуда, будь оно все проклято, я могу знать.

Гвалт все усиливался — а затем внезапно прекратился. Было несколько одиночных выкриков, которые укатились вдаль, и установилась тишина. Люди тем временем выскочили наружу, кто на крыльцо, кто на пристань. Все переглядывались и качали головами. Ночь снова стала мирной, однако где-то далеко в болоте завыл волк. Это казалось, по крайней мере, неясным знамением.

А еще через несколько минут все опомнились и в подавленном настроении разошлись по домам.

Волки на севере выли еще долго, то здесь, то там. Релкин лежал в гамаке, не спал и прислушивался, одновременно раздумывая о зеленой вспышке. Он знал, что их Великий Враг был способен на такое. Релкин вспомнил заключительный момент в лабиринте под домом Вексенна в долине Бегущего Оленя, когда они сражались с Ваакзаамом. Он вспомнил удары, которые наносил ему монстр, удары чистой ментальной энергии, удары настолько сильные, что могли швырнуть человека на колени, оглушить, парализовать.

Может ли этот враг вернуться в их мир?

Они не сразили его. Возможно, ни один из смертных не может поразить такое существо, как Ваакзаам Великий. Его целью было покорить весь мир, и, пока он жив, он может вернуться.

В комнатке на втором этаже Холлейн Кесептон, действующий командир Восьмого полка, оторвал взгляд от стола, заваленного картами, и увидел на севере яркую вспышку.

С некоторым запозданием пришел гром, он потрясал небо с полминуты, а то и больше.

Работа ужасного волшебника? Холлейн боялся, что это так и есть. Он помолился за ведьм и за успех их борьбы с проявлением могущественной магии темных сил. Но, даже когда он бормотал слова молитвы, он сомневался в том, что они одержат победу. Холлейн много лет прослужил в Легионах. Он побывал в Эйго и Урдхе, на его мундире красовался внушительный ряд наградных звезд. Он знал, что волшебство никогда нельзя подавить навсегда. Надо продолжать жить, несмотря на нависшую угрозу.

Он вздохнул, потом вернул взгляд к картам, освещенным колеблющимся пламенем. Их путешествие через болота подошло к середине. К вечеру следующего дня они вполне могут увидеть гору Кенор. А послезавтра они уже доберутся и до самого форта Кенор.

Он снова вернулся к проблемам со снабжением, когда болото внезапно взорвалось звуками. Холлейн высунулся из окна, опершись руками на подоконник. Каждая птица, каждое пресмыкающееся, каждое насекомое визжало во всю глотку.

Волшебство? Должно быть, но зачем? Есть ли в этом какая-то угроза? Следует ли призвать людей к оружию? Холлейн внимательно прислушался, затем звук внезапно стих. По спине пробежали мурашки.

На пристани кричали люди, но скорее от удивления, чем в тревоге.

Вошел лейтенант Брефф, неся чашку хорошего келута.

— Что, прах его побери, происходит?

Холлейн вздрогнул и медленно покачал головой.

— Никогда ничего подобного не видел и не слышал.

В северных землях за степями завыли волки, стая за стаей.

— Люди напуганы. Они сейчас заговорили о волшебниках.

Холлейн взял чашечку горячего келута и немного отпил.

— Нам все еще надо добраться до форта Кенор, что бы ни творилось здесь, в Гане.

— Правильно, — сказал Брефф, поднимая дощечку для письма. — Что касается шатров, я считаю, что квартирмейстеры в Далхаузи работали плохо. У нас ничего нет в достаточном количестве.

Я проверил каждую лодку.

— Если потребуется, мы сделаем их сами. У парусных дел мастера на пристани есть парусина.

— Я предупрежу сержантов. Объявим обычный аврал для шитья шатров.

— Добровольцы, когда все это кончится, будут вознаграждены хорошей увольнительной. Проследите, чтобы все это знали.

— Хорошо, командир. Теперь перейдем к оружию. Я проверил и подвел итог по каждому соединению.

Холлейн, просматривая цифры, скривился.

— У десяти человек нет даже оружия?

— Их перевели из Марнери. Задержалось где-то в пути.

Холлейн отбросил свиток, откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Это была не молния, командир, — сказал Брефф.

— Знаю, лейтенант По я не собираюсь раздумывать над тем, что это было Я уже благодарен, что это было где-то очень далеко.

Нам еще предстоит пересечь болота. А это не просто. Мы должны сосредоточиться на подготовке к переходу. Придется, по крайней мере пока, оставить волшебников самих на себя.

— Правильно, командир. Но все равно, люди будут говорить об этом.

— Они будут говорить об этом еще несколько недель. Я и сам-то вряд ли смогу это забыть. Никогда не думал, что в лесу может быть столько лягушек.

— А что касается обеспечения драконов, то тут у нас в основном все в порядке, но кое-чего будет не хватать, особенно акха.

На следующий день опять поднялся бриз с севера, и они направились дальше сквозь болота, к Нижнему Арго. В первой половине дня замаячила вершина горы Кенор, смутная шишка на западном горизонте. Вскоре ее очертания прояснились. День был прекрасный, и на вершине горы то и дело отсверкивала ее ледяная корона.

Единственной господствующей высотой здесь была гора. На сотни миль здесь простиралась низина, подвластная могучему Оону и его вассалам А еще здесь был вулкан высотой в восемь тысяч футов, возвышавшийся над низенькими холмами и местными болотами.

Река Арго змеей извивалась по равнине, стремилась на запад, к соединению с безграничными водами Оона. Трава и тростниковые полянки на болоте от палящего солнца стали коричневыми и шелестели на северном ветру.

Теперь они должны были с северным бризом пробиться через широкие петли обмелевшей реки, извивавшейся даже вокруг собственных изгибов.

Здесь также было несколько новых поселений, земли южных зернопроизводящих городов расширились. Несмотря на потрясения семилетней давности во время вторжения, поселения Кенора продолжали расти, как на дрожжах.

Релкин и Базил наблюдали, как поднимаются к небу горы по мере того, как флот продвигался по затопленной равнине.

— Помнишь ту зиму? — спросил Базил, думая о прошедших днях, проведенных ими на горе Кенор.

— Кто это может позабыть! Никогда не испытывал такого холода — ни до, ни после.

— Ах, те ветра были такими подбадривающими для драконов.

— Насколько я помню, они у них вызывали зверский аппетит.

— Правильно. Но ни к чему вспоминать это.

Позже, в этот же день после полудня, генерал Трегор встретился с командирами воинских соединений в своем кабинете в форте Кенор. Трегор появился на местной сцене совсем недавно, поспешно спустившись по Арго.

На стене висела огромная карта Нижнего Арго.

Когда прибыл Кесептон, еще не остывший после встречи с квартирмейстерами — он выбивал у них запасы, — командиры Диркен, Кламб, Феллсус и Раш уже сидели на своих местах.

— Это вы, Кесептон. Садитесь, командир.

— Да, господин генерал.

— Как идут дела?