– Как я определю его?

– Городич подскажет. Он имел с ним разговор. Есть вопросы, Влас?

– Каков размер моей премии?

– Кто о чем! – Микович усмехнулся.

– А на кой хрен мне воевать, если ничего не иметь с этого?

– Ты уже получил хороший дом.

– Где? В Гольно! А я хочу дом в поселке, где депутаты да министры живут.

– У тебя чрезмерный аппетит.

– Так вы сами и подняли его.

– Ладно, то, что ты любишь деньги, даже хорошо. Это залог того, что работу ты постараешься выполнить. Теперь насчет премиальных. Кроме ста тысяч долларов ты получишь по пять за каждого захваченного активиста.

Лютый прищурил глаз, произвел в мозгах не самый сложный расчет.

– Значит, если мы возьмем тридцать «жуков», то я получу сто пятьдесят штук зеленых?

– Верно.

– А если пятьдесят?

– Доходы посчитаешь позднее. Какие вопросы есть по существу дела?

– Да понятно все, Родион Александрович.

– Ну и добре. Догоняй свою колонну!

– До встречи!

– На операцию тебе пять часов. Так что в десять утра жду доклада из поверженного Зареченска.

– Не волнуйтесь. Мы разнесем этот мятежный город.

– Удачи!

Лютый покинул кафе. Вскоре Бровчук уже гнал «Ниссан» по шоссе.

Микович же заказал себе шашлык. Ему сегодня спешить было некуда. Главную работу он сделал, а блондинка Ленка примет его в любое время.

«Ниссан» догнал колонну у развилки, где машины встали, дожидаясь подхода отряда Цупало из Чехина. Тот прибыл на трех грузовиках в полночь.

Цупало подошел к Лютому:

– Привет, Влас! Все мои здесь.

– Вооружение, боеприпасы?

– Хватает, но смотря что конкретно предстоит делать.

– Брать Зареченск.

– Неплохо. В городе сильная группировка сепаратистов, у них есть бронетехника, их поддерживает население.

Лютый усмехнулся и заявил:

– Бронетехнику сожжем, группировку уничтожим. Вместе с населением, поддерживающим сепаратистов.

Цупало посмотрел на Лютого и спросил:

– Все так серьезно?

– Серьезней не бывает. Но конкретно все обговорим по прибытии в район.

– Как скажешь. Ты командир.

– Давай со своими парнями за нами.

– Понял.

Колонна боевиков, увеличившаяся на три грузовика и один внедорожник, продолжила марш. В 2.50 она зашла в рощу у Большого холма. Сторожевые посты оповестили командира национальной гвардии о прибытии сотни «Державы». Бандиты разместились на позициях.

Утром в пятницу Лютый позавтракал, а потом вызвал к себе заместителя и приказал:

– Богдан, возьмешь людей и скрытно, не спеша, но до десяти часов обязательно оборудуешь на холме наблюдательный пункт. Подъем на него со стороны Каровска!

– Ну не с Зареченска же.

– КНП оборудовать по всем правилам, чтобы с него мы могли видеть весь город с прилегающими территориями.

– Сделаем. Только скрытно, Влас, не получится.

– Это почему еще?

– Недалеко небольшое село. Оттуда нашу работу увидят, а тамошний народ наверняка за сепаратистов. Предупредят.

– Черт с ними. Но ты старайся работать скрытно. Я поехал к командиру бригады.

– Кто сейчас тут комбриг?

– Какая тебе разница?

– С Боровко не договоришься.

– Бригадой командует не полковник. Этого достаточно.

– Если в гости заявится комбат национальной гвардии?

– Передай ему, что с ним я тоже сегодня встречусь, но позже. Пусть будет на месте!

– Понял.

– Давай.

К расположению штаба бригады Лютый выехал с ближайшими подельниками и Дуничем, который сегодня исполнял роль водителя «Ниссана». На этот раз шлагбаум поднялся заранее, когда внедорожник находился метрах в двадцати от него. Солдат, вышедший из будки, даже честь отдал.

Лютый ответил ему, повернулся к подельникам и заявил:

– Совсем другое дело, да, хлопцы?

– Так и должно быть.

У штабного модуля сотника встретил невысокий офицер в камуфлированной форме. Бандиты вышли из машины.

Лютый поправил свой камуфляж и спросил у офицера:

– Майор Городич?

– Так точно. Вы, насколько я понимаю, сотник Влас Лютый?

– Верно понимаешь, комбриг. Как тебе новая должность?

– Нормально.

– А ты в курсе, кто похлопотал за тебя?

– Да. Благодарю.

– Ладно, оставим эту хрень на потом. Сейчас веди в кабинет, разговор у нас будет непростой!

– Прошу за мной.

Лютый повернулся к подельникам:

– Мирон – старший. Смотреть тут! Если что, сразу в кабинет.

– Да тихо кругом, бригада будто вымерла.

– Кого ты при штабе увидеть хотел? Офицеры в модулях, лишняя охрана снята. В общем, смотреть и ждать!

Лютый прошел за Городичем в кабинет, который всего несколько дней назад занимал полковник Боровко. Визитер вальяжно развалился в кресле у шкафа.

Новоиспеченный комбриг присел за стол и заявил:

– Внимательно слушаю вас, господин Лютый!

– Как зовут тебя, майор? Из памяти вылетело.

– Виктором.

– Ага. Так вот, Витя, это не ты меня, а я тебя слушаю. Доложи обстановку, которая сложилась на данный момент в подчиненной тебе бригаде. Меня больше всего интересует, как восприняли твое назначение другие комбаты, каков дух в частях, готовы ли славные десантники выполнить любой приказ своего родного правительства?

Майор Городич ответил:

– Обстановка в бригаде неоднозначная, я бы даже сказал, что нервная. Многие офицеры возмущены снятием полковника Боровко и его заместителей. Меня здесь воспринимают плохо. В бригаде батальонами командуют подполковники. Кто-то из них уже примерял полковничьи погоны, а тут приказ! Меня назначают на должность комбрига.

Лютый, не обращая внимания на Городича, закурил и сказал:

– Ты мне, Витя, давай конкретней. Скажи, кто особо недоволен и может проигнорировать твой приказ, а на кого ты все же можешь положиться?

– У меня сложились неплохие отношения с новым начальником штаба, бывшим командиром первого батальона подполковником Ващуком, да и с нынешним комбатом майором Щебаком. Однозначно на моей стороне третий батальон. Я им командовал и поставил на него верного человека, бывшего ротного, капитана Потребко. На пятом батальоне теперь тоже надежный офицер, капитан Бергун, но там и до него были противоречия между офицерами.

– А куда делся бывший комбат?

– Я назначил его своим заместителем.

Лютый бросил окурок на пол, растоптал его и уточнил:

– В общем, ты можешь полностью рассчитывать только на свой бывший батальон и в какой-то степени на первый, так?

– Гарантированно только на свой.

– Что по отдельным ротам, батареям?

– Разведывательной ротой командует капитан Луцик, ставленник и любимец Боровко. Артиллерийская батарея находится под командованием капитана Пономарева. Он уволился бы прошлой зимой, но изменилась обстановка. Так что Пономареву по большому счету все до одного места, но стрелять по жилым кварталам он не будет.

– Его можно сменить?

– Если только со всем личным составом.

– Понятно. Боровко развел в бригаде бардак. Не соединение, а не пойми что. Один выполнит приказ, другой еще подумает, а третий пошлет все на хрен. Что происходит с армией, Городич?

– То же, что и со всей страной. У меня в бригаде почти половина солдат из восточных и центральных регионов. У трети срок службы закончился, их оставили в строю по мобилизации. Понятно, что воевать они не будут. Вчера послал на южный блокпост сепаратистов роту, так все три взвода развернулись в поле, дали очереди в небо и пришли назад.

– Что объяснил по этому поводу командир роты?

– А ничего не объяснил. Не захотели солдаты стрелять в ополченцев, которые, дескать, без оружия. Охотничьи дробовики не в счет.

Лютый поправил Городича:

– Не в ополченцев, майор, а в сепаратистов, в террористов не стали стрелять твои подчиненные. Всегда называй вещи своими именами.

– Конечно, Влас Данилович, я оговорился.

– Так, ну а если сепаратисты первыми нанесут удар по позициям твоих батальонов, сожгут несколько боевых машин, завалят с десяток бойцов, тогда подразделения вступят в бой?