Аттилио. Меня зовут Аттилио Самуэли, и я человек чести. Вот еще один чек на двести тысяч лир: я его подписываю и кла­ду на стол, где лежат остальные триста тысяч.

В то время как он подписывает второй чек и кладет его по верх первого, то л па приветствует своего героя новым взры­ вом аплодисментов.

Слово за вами, я жду. (Снимает пиджак и жилет и, швыр­нув их на стул, направляется под лестницу и наполовину задергивает занавеску, исчезая из поля зрения. Слышно, как он с размаху плюхается на кровать.)

Новый взрыв аплодисментов и крики толпы.

Родольфо (когда толпа затихла, замечает нездоровое любопытство, с которым все ждут его решения; окончательно сломленный, раздавленный жестокой действительностью, бледный, как истинный покойник, еле слышно). Он побе­дил. Кретин, неужели ты надеялся взять верх? Победить должен был он — под духовой оркестр и фейерверк... И ког­да он одержит полную победу, на этом доме прибьют мемо­риальную доску, и этот день станет памятной датой, которая будет торжественно отмечаться каждый год: соответствую­щие речи, лавровый венок и все такое. Первым выступит дон Агостино в цилиндре. Увидев его в цилиндре и с листоч­ками бумаги в руке... поскольку свою речь вы попроси!о написать... в подобных случаях нужно говорить по бумажке, чтобы все было складно... увидев его, жители переулка, за­гипнотизированные цилиндром, захлопают в ладоши громче, чем хлопали этому старому сумасшедшему. Да вы наденьте его прямо сейчас. (Берет цилиндр и нахлобучивает его на голову Агостино, который остается неподвижным.) Возьмите мою жену за руку и отведите к этому благодетелю. (Взяв левую руку Риты, вкладывает ее в правую руку Агостино.) А я тем временем покурю. (Садится в стороне.)

Рита отходит от Агостино и останавливается рядом с Родольфо.

Агостино (приоткрыв занавеску и бросив взгляд на кровать, встревоженно). Бетти, старик не шевелится. И даже не ды­шит... Хорошенькое дело, скажу я тебе!

Родольфо. Что там еще?

Беттина. Он говорит, что старик не шевелятся.

Агостино (все более обеспокоенный, полностью открывает за­навеску и показывает подошедшим Беттине, Родольфо и Ри­те неподвижное тело Аттилио, распластанное на постели.) Не шевелится... (Слегка постукивает рукой по спинке кро­вати.) Господин хороший?.. Синьор?.. (Остальным ) Не слы­шит.

Беттина. А вдруг он помер?

Агостино. Все может быть.

Кто-то из стоящих в дверях. Что случилось?

Агостино. Старик не шевелится.

Новость передается из уст в уста — от двери к балкону. В толпе: «Старик помер..,», «Помер старик...»

Агостино. Надо что-то делать, а то вон как все оборачивается. Беттина (тихо, толпе). Тсс! Не шумите!

Все замолкают.

Агостино (сильнее стуча рукой по спинке кровати). Господин хороший?.. Синьор?..

Аттилио бормочет что-то невнятное, зевает, поворачивается на бок, ус т ра ивается поудобнее и начинает храпеть.

Да он эаснул1„ Беттина (людям в дверях). Он снит...

В толпе подхватывают новость: «Он заснул,..», «Он дрых­нет.^» Агостино, которого явно осенила какая-то идея, де­лает знаки Родольфо, Рите и Беттине, приглашая их по-смотреть, что он придумал, затем, выйдя на середину ком­наты, обращается с тем же немым призывом к толпе в дверях и перед балконом. Заинтриговав всех до единого, взби­рается на стул и переводит стенные часы на два часа впе­ред. То же самое он проделывает с часами Аттилио, вынув их из кармана жилета. Провожаемый десятками любопыт­ных глаз, он входит под лестницу, задувает свечу и ножом ее на две неравные части; меньшую часть, раз­мером с окурок, он вставляет в подсвечник и, зажигая, по-мещает на прежнее место. После этого берет Риту за руку и подводит к постели, развязывает пояс ее халата и жестом приглашает ее действовать. Затем вместе с Беттиной и Ро-долъфо, молитвенно сложив руки и призывая людей, толпя­щихся в дверях и перед балконом, спрятаться и не шуметь, поднимается по лестнице. Входная дверь закрывается, но толпа не расходится все ждут> прислушиваясь, что будет дальше. Агостино, Беттина и Родольфо отходят в елубьпло-щадки над лестницей. В это время перед балконом возни­кает фигура Микеле.

Ми к е л е. Я принес картошку!

Все испуганно шикают на него, но уже поздно' Аттилио просыпается. Рита боится пошевельнуться, все остальные тоже... Аттилио потягив а ется, з е вает, озирается. Увидев Ри­ ту, он, все еще сонный, улыбается ей.

|АТтилио (берет ее за руку и говорит с ней интимным тонам). Ты уже встала? Я долго спал? (Усаживает Риту на кровать, поворачивает ее голову к себе, чтобы видеть глаза.) Ты бы­ла неподражаема. Уф! Однако я сразу тебя оценил.

Рите непонятно, о чем он говорит, но она улыбается, обод­ренная друж е ским тоном Аттилио, который вдруг начинает хохотать.

Ха-ха-ха! Ты все еще не можешь забыть шрам у меня на затылке! Это память об операции, я был тогда молодой... Мне вырезали карбункул... Я заметил, как ты брезгливо отдернула руку... Мне очень жаль! И моя покойная жена первые несколько ночей... А потом ничего, привыкла...

1*ита (сообразив, что Аттилио принимает за действительность увиденный им сон, с облегчением вздыхает). Вот-вот...

А т т и л и о. Сделай мне одолжение.

Рита. С удовольствием.

Аттилио. Я бы не отказался от стакана воды. Очень хочется пить! Горло пересохло... Так было всегда, знаешь? Всегда...

Рита. Сию минуточку. (Снимает с висящей рядом, полки бутыл­ку и стакан, в который наливает воду.)

А т т и л и о (глядя на нее восторженно и не без гордости). Если бы ты знала, малышка, что ты за женщина! Ты и впрямь напоминаешь мне жену, царство ей небесное.

Рита (протягивая ему стакан). Прошу.

А т т и л и о (выпив). Ох! Ну и жажда!

Рита. Хочешь марсалы с яйцом? Можно послать в лавку дона Агостино.

аттйлио. Да нет, зачем же? Я чувствую себя свежим, как ро­за... (Встает.) Но все-таки сколько я спал?

Рита, Минут десять, может, пятнадцать...

Аттилио (смотрит на часы, висящие на стене). И который же теперь час? Ого! Половина четвертого! Я должен бежать.

Рита. Отдохнул бы немного.

Аттилио. А к чему мне отдыхать, когда я нисколько не ус­тал?.. Говорю тебе, что я свеж, как роза. (Надевает жилет и пиджак.) Значит, доктор правильно считает, что я должен вернуться к прежнему образу жизни. (Надевает шляпу, под­ходит и протягивает ей визитную карточку.) Это мой адрес и телефон. Звони в любое время, я живу один... Ты ведь по­нимаешь, что сюда я ходить не могу.

Рита. Да, ты прав. (Прячет визитную карточку в лифчик.)

Аттилио. Поцелуй меня на прощание.

Рита целует его, запрокинув лицо. Аттилио прижимает ее голову к груди.

Так ты позвонишь?

Рита. Позвоню...

Аттилио (идет к двери останавливается перед ней, оборачива­ется и посылает Рите воздушный поцелуй. Та отвечает ему), Всего хорошего, малышка! (Выходит, закрывает за собой дверь, за которой его шумно приветствует толпа.) Как, вы все еще здесь?

Значительная часть толпы, аплодируя, устремляется вслед за ним; оста в шиеся наблюдают за Ритой, Родольфо, Агостино и Беттиной. Беттина спускается по лестнице, держа в руках сковороду, принесенную Микеле; вм есте с другими достает тарелки и вилки, и вся четверка дружно усаж и вает­ ся за стол.