* Мф., 5:1 - Прим. перев.

_________Б. КОНЕЦ "СЕМЕЙНОЙ РЕНТЫ"

В 1830-х годах, в канун американской промышленной революции, профсоюз Филадельфии предостерегал своих членов относительно "жадности капиталистов":

"Противьтесь привлечению к труду ваших женщин всеми доступными вами средствами и всеми силами! Мы должны получать достойное вознаграждение за свою работу, чтобы содержать наших жен, дочерей и прочих домашних... Капиталисты хотят заставить трудиться каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка; не поддадимся же на их уловки и не позволим им забрать у нас семьи!"11

В 1848 году, когда был опубликован Марксов "Коммунистический манифест", в рабочей газете "Десятичасовой адвокат" напечатали следующее: "Мы надеемся, недалек тот день, когда мужчина сможет обеспечивать свою жену и семью, не заставляя женщину трудиться в нечеловеческих условиях на хлопкопрядильной фабрике"12.

Это представление профсоюзов разительно противоречило мыслям Карла Маркса и его сподвижника и опекуна Фридриха Энгельса, который писал в своей работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства": "Первое условие освобождения женщины - привлечение всех женщин к общественному труду... отсюда вытекает необходимость устранения моногамной семьи как экономической ячейки общества"13. Разве не забавно и не удивительно, что принципы глобальной экономики - женщины суть орудия производства, свободные от мужей, дома и семьи - столь близки взглядам основоположников коммунизма?

Как сообщил Алан Карлсон, автор исследования "Семья в Америке", не так давно в США существовало негласное соглашение, по которому работающий должен был получать своего рода "семейную ренту", которая позволяла ему содержать жену и детей14. Подобная практика считалась одной из основ благополучного общества.

Эта идея получила благословение Ватикана в булле папы Льва Тринадцатого, озаглавленной "Кегит Могит" (1891). В своих книгах например, в "Обеспечении жизни" - католический исследователь Ф. Джон Райан защищал эту практику и подчеркивал ее необходимость для сохранения семьи: "Государство вправе и обязано требовать от работников выплаты жизненного обеспечения"15.

Идея получила широкое распространение. Карлсон замечает, что "социальная пропасть" между мужчинами и женщинами увеличилась после Второй Мировой войны. В 1939 году женщины зарабатывали 59,3 процента от зарплаты мужчин; к 1966 году произошло снижение этой цифры до 53,6 процента'6. В 1940-х и 1950-х годах было принято делить работу на мужскую и женскую. В газетах объявления о найме на работу мужчин публиковались отдельно от объявлений о найме женщин. Лишь изредка можно было встретить женщину, которая работала бы не машинисткой, не секретарем, не няней, не учительницей и не продавщицей. Карлсон продолжает:

"Для человека из 2000 года самым удивительным в этой системе показалось бы то, что ее принимала и поддерживала широкая публика. В опросах общественного мнения большинство

американцев (свыше 85 процентов), как мужчины, так и женщины, соглашались с тем, что мужчины должны зарабатывать деньги на всю семью , и что женщины должны работать разве что для собственного удовольствия. Подобное разделение обязанностей считалось верхом справедливости"17.

Система прекратила свое существование в 1960-х годах, когда феминистки ухитрились добавить к акту о гражданских правах (1964), защищавшему права афроамериканцев, ряд положений о равенстве мужчин и женщин, в том числе положение о запрете дискриминации по половому признаку. Это положение превратило Комиссию по равным возможностям труда (КРВТ) в орудие против "семейной ренты". Объявления о найме на работу мужчин были признаны дискриминационными и, как следствие, незаконными. На смену "этическому контракту" пришло равенство полов. Права индивидуума отныне стали важнее требований семьи. Зарплаты женщин резко возросли, и по мере того как женщины овладевали профессиями, которые прежде считались сугубо мужскими,- шли в медицину, юриспруденцию, журналистику, академическую науку, управление, бизнес,- начали распадаться семьи.

Между 1973 и 1996 годами, пишет доктор Карлсон, "реальный средний доход мужчин старше пятнадцати дет, работающих полный день, сократился на 24 процента, с 37200 до 30000 долларов"18. Маршируя под знаменами феминизма - одинаковая плата за одинаковую работу, равная оплата сопоставимых работ,- женщины вступили в прямое состязание с мужчинами. Миллионы преуспели в этом состязании, отодвинули мужчин и заняли их места. Их доходы неуклонно росли, в то время как доходы женатых мужчин снижались и в относительном, и в абсолютном выражении. Возросло давление на семьи, и мужчины стали поддаваться на требования своих жен, которые "рвались обратно на работу". Молодые мужчины вдруг выяснили, что на рубеже двадцати лет они, оказываются, зарабатывают еще слишком мало, чтобы содержать семью, как им того ни хотелось. Лишенные обязанностей мужа и отца, многие из этих мужчин вступили на скользкий путь - некоторые даже оказались в тюрьме.

Молодые американки поняли, что могут добиться самостоятельности и независимости. Им не нужно больше спешить с выходом замуж. Большинство так и поступает. В 1970 году лишь 36 процентов женщин в возрасте от двадцати до двадцати четырех лет оставались незамужними. К 1993 году в категории никогда не выходивших замуж состояло 68 процентов женщин аналогичного возрастного диапазона. Среди женщин в возрасте от двадцати пяти до двадцати девяти лет количество "убежденных незамужниц" возросло с 10 до 35 процентов19.

Молодая семья с детьми ныне представляет собой редкость. Только богатые молодые люди могут позволить себе такую роскошь - а богатых подобное не интересует. Учитывая приверженность Демократической партии феминизму (демократы даже поддержали законопроект об абортах), а также склонность Республиканского Национального комитета к либертарианской идеологии и его подчиненность корпоративным интересам, мы можем смело сказать - зов "богов рынка" для большинства современных женщин куда значимее, нежели знаменитые слова книги Бытие: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю".

Многие консерваторы примкнули к ереси экономизма - современной версии марксизма, которая гласит, что человек - экономическое животное, что свободная торговля и свободные рынки есть путь к миру, процветанию и счастью, что если мы только сможем установить правильные предельные ставки налогов и отменить налог на прибыль, нас неминуемо ждет рай на земле индекс Доу-Джонса зашкалит за 36 000 единиц! Но в Америке 1950-х годов подоходный налог для самых богатых граждан превышал 90 процентов, и США той поры, по всем социальными и этическим параметрам, были лучшей страной, нежели нынешняя.

Бывший радикал и обращенный христианин Орестес Бронсон заметил признаки нарастающего "поклонения Маммоне" еще в девятнадцатом столетии: "Маммонизм стал религией англосаксонского мира, а о Боге мы просто-напросто позабыли. Мы утратили нашу веру в благородное, прекрасное и справедливое"20. Столетие спустя другой человек, пришедший к вере от материализма, напоминает нам о том же; Уиттакер Чамберс говорит: "Главная проблема нашего времени - не экономика, а вера"21.

_______В. "ПОПУЛЯЦИОННАЯ БОМБА"

ИСТЕРИЯ

В 1960-х и 1970-х годах набрало силу "антиобщественное" движение ответ элиты на всплеск рождаемости. Пол Эрлих, биолог из Стэнфордского университета, стал основоположником этого движения; его книга "По-пуляционная бомба" сделалась катехизисом контроля за рождаемостью, как "Тихая весна" Ричарда Карсона - катехизисом движения в защиту окружающей среды. Эр-лих явился, скажем так, современной аватарой Томаса Роберта Мальтуса, британского философа, чьи рассуждения о неизбежной голодной смерти всего человечества были столь блистательно опровергнуты девятнадцатым столетием. Мальтус писал: "Можно утверждать наверняка... что население, ежели его не сдерживать, будет возрастать в геометрической прогрессии, то бишь удваиваться каждые двадцать пять лет"22. А поскольку производство пищи не может расти с той же скоростью, предрекал сей мрачный пророк, человека ожидают всеобщий голод и смерть.