И воскликнул князь великий Дмитрий Иванович: «Господи боже мой, на тебя уповаю, да не будет на мне позора никогда, да не посмеются надо мной враги мои!» И помолился он богу и пречистой его матери и всём святым, и прослезился горько, и утер слезы.

И тогда как соколы стремглав полетели на быстрый Дон. То ведь не соколы полетели — поскакал князь великий Дмитрий Иванович со своими полками за Дон, со всею силою. И сказал: «Брат князь Владимир Андреевич, тут, брат, изопьем медовые чары круговые, нападем, брат, своими полками сильными на рать татар поганых».

И начал тогда князь великий наступать. Гремят мечи булатные о шлемы гуннские. Язычники прикрыли головы свои руками своими. И вот поганые бросились вспять. Ветер ревет в стягах великого князя Дмитрия Ивановича, поганые бегут, а русские сыны широкие поля кликом огородили и золочеными доспехами осветили. Уже встал тур[117] на бой!

Тогда князь великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир Андреевич, полки поганых вспять повернули и начали их бить и сечь беспощадно, тоску на них наводя. И князья их попадали с коней, а трупами татарскими поля усеяны, и кровью их реки потекли[118]. Тут рассыпались поганые в смятении и побежали непроторенными дорогами в Лукоморье, скрежеща зубами и раздирая лица свои, так приговаривая: «Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю, а целовать нам зеленую мураву, а в Русь войной нам не хаживать и даней нам у русских не прашивать»[119]. Вот уже застонала земля татарская, бедами и горем наполнившись; пропала охота у царей и князей их на Русскую землю ходить. Уже ведь веселье их кончилось.

Теперь уже русские сыновья захватили татарские узорочья, и доспехи, и коней, и волов, и верблюдов, и вина, и сахар, и дорогие убранства, парчу и насычеве[120] везут женам своим. И вот уже русские жены забряцали татарским золотом.

Уже по Русской земле разнеслось веселье и ликованье. Преодолела слава русская хулу поганых. Уже низвергнут Див на землю, а сила и слава великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, по всем землям пронеслись. Стреляй, князь великий, по всем землям, рази, князь великий, со своей храброй дружиной поганого Мамая-хиновина за землю Русскую, за веру христианскую. Уже поганые оружие свое побросали, а головы свои склонили под мечи русские. И трубы их не трубят, и приуныли голоса их. И метнулся поганый Мамай от своей дружины серым волком и прибежал к Кафе-городу. И молвили ему фряги[121]: «Что же это ты, поганый Мамай, заришься на Русскую землю? Ведь побила теперь тебя Орда Залесская. Далеко тебе до Батыя-царя: у Батыя-царя было четыреста тысяч латников, и полонил он всю Русскую землю от востока и до запада. Наказал тогда бог Русскую землю за ее согрешения. И ты пришел на Русскую землю, царь Мамай, с большими силами, с девятью ордами и семьюдесятью князьями. А ныне ты, поганый, бежишь сам-девять в Лукоморье, не с кем тебе зиму зимовать в поле. Видно, тебя князья русские крепко попотчевали: нет с тобой ни князей, ни воевод! Видно, сильно упились у быстрого Дона на поле Куликовом, на траве ковыле! Беги-ка ты, поганый Мамай, от нас за темные леса!».

Как милый младенец у матери своей, земля Русская: его мать ласкает, а за баловство розгой сечет, а за добрые дела хвалит. Так и господь бог помиловал князей русских, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Доном и Днепром, на поле Куликовом, на речке Непрядве.

И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликовом, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было в то время смотреть: лежат трупы христианские, словно сенные стога у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайтесь, братья, скольких у нас воевод нет и скольких молодых людей недостает».

Тогда отвечает Михайло Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр рязанских, тридцати четырех бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят и три тысячи. И помиловал бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество»[122].

Московиты

И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Братья, бояре и князья и дети боярские, суждено вам то место меж Доном и Днепром, на поле Куликовом, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за святые церкви, за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем.

Пойдем, брат, князь Владимир Андреевич, в свою Залесскую землю к славному городу Москве и сядем, брат, на своем княжении, а чести мы, брат, добыли и славного имени!»

Богу нашему слава.

В «Задонщине» Дмитрий Донской весь бой провел вместе с Андреем Храбрым. Даже ранен не был.

В том же году безбожный нечестивый ордынский князь, Мамай поганый, собрав многочисленные рати и всю землю Половецкую и Татарскую, и еще рать наняв из фрягов и черкесов и ясов[123], пошел со всеми этими силами на великого князя Дмитрия Ивановича и на всю землю Русскую. И когда наступил август, пришло из Орды известие к великому князю Дмитрию Ивановичу, что поднимается рать татарская, поганые племена измаильтянские, на христиан[124]. И Мамай нечестивый, люто гневаясь на великого князя Дмитрия за то, что были убиты его друзья, любимцы и князья на реке Воже[125], выступил с великой силой, стремясь пленить землю Русскую. Услышал это великий князь Дмитрий Иванович и, собрав много воинов, пошел против врагов, чтобы защитить свою вотчину, постоять за святые церкви и за правоверную веру христианскую и за всю Русскую землю. И когда переправился он через Оку, пришли к нему еще другие вести, поведали ему, что Мамай расположился за Доном, стоит в поле и ждет к себе на помощь Ягайла[126] с литовскими ратями.

Князь же великий пошел за Дон, и было здесь поле чистое и очень большое, и тут стояли поганые половцы, татарские полки, в поле чистом, около устья Непрядвы реки. И тогда приготовились к битве те и другие и устремились в бой, и сошлись вместе обе силы, и была долгой брань беспощадная и сеча жестокая. Весь день сражались, и пало мертвых с обеих сторон бесчисленное множество. И помог бог князю великому Дмитрию Ивановичу, а Мамаевы поганые полки побежали, а наши устремились за ними, избивая и рубя язычников без милости. Ведь бог невидимой силой устрашил сынов агарянских, и побежали они, обратив тыл свой под удары, и многие поражены были оружием, а другие в реке утонули. И гнали их до реки до Мечи и там множество их перебили, а другие иноплеменники, гонимые гневом божиим и охваченные страхом, бросились в воду и потонули. А Мамай с небольшой дружиной убежал в свою землю Татарскую.