В наши дни в сельских общинах праздники урожая обычно совмещаются с церковными праздниками или обрядами освящения. Этот хитрый способ приспособления христианства к народным обычаям привел к тому, что церковные праздники и древние обряды слились в единое событие. Но есть то, что не изменилось на протяжении тысячелетия, в этом синкретическом образовании мы можем обнаружить отдельные черты, которые никак не могут быть почерпнутыми у христианской церкви. Они активно используются нашей молодежью. Например, речь идет о «похоронах ярмарки», когда в гроб клали либо подобие мужской фигуры (опять же воплощение годового божества), либо бутылку шнапса. Затем проходили театрализованные похороны. Во многих случаях этот гроб выкапывался в следующем году, как раз перед началом ярмарочного сезона. В любом случае это было радостное представление. Во время праздника радость должна была бить ключом. Надлежало ликовать по поводу обильной пищи и собранного урожая, который хранился в амбарах и на складах.
Не раз последнему снопу в собранном урожае придавалась форма венка или короны. В Восточной Пруссии последний воз с урожаем украшают березовыми ветвями (опять же дерево здесь играет особую роль). Последнюю телегу для перевозки снопов с поля не просто украшают, но нередко называют «стариком», «старым мужчиной». Это вновь нам указывает на годовое божество, срок жизни которого заканчивается, но люди был уверенны в том, что вскоре прибудет его наследник. Специальные ритуалы можно было наблюдать при сборе винограда. У этих обычаев обнаруживаются такие черты, что позволяют усомниться в том, что виноградарство прибыло в Германию именно с римлянами. Во время праздников урожая, нередко называемых крим-эссе, «ярмарочная еда», «священная еда», природа как бы готовится к тому, чтобы впасть в зимнюю спячку. Годовое божество идет на покой. В Северной Германии и на территории Вестфалии уже в последние дни августа начинались шествия детей с зажженными фонарями, которые как бы помогали светить теряющему силу светилу. «Не гасите свет, солнце, луна и звезды, я с фонарем, я с фонарем!» Таков был текст песен, которые дети исполняли во время процессий, ходивших по улицам. Эти шествия были как бы переходом ко дню Мартина, который справляют в областях Центральной Германии. В данном случае Мартин почитается и как церковный святой, и как Мартин Лютер. В честь этого праздника начинается подготовка зимних запасов продовольствия. В народе говорят: «Согласно древним обычаям святой Мартин прибывает на белой лошади». Именно так характеризуется приближающаяся зима. Персонаж в виде таинственного всадника на белой лошади постоянно принимал участие в Святках. В промежутке между праздниками фонарных шествий и новогодними торжествами наступает время, посвященное поминовению умерших. День поминовения усопших является особым днем в годовом цикле. Его символ — солнечное колесо — встречается на календарных посохах. Также достойно внимания название этого дня, которое встречается в древних нордических календарях: Аллхалль-гуд-даген. В этот день уделяется особое внимание всем предкам с далеких времен, которых только может помнить человек. Он как бы пребывает с ними во взаимосвязи. На юге и юго-востоке Европы в этот день на кладбища и захоронения приносят украшенные горящими свечами тарелки и блюда с пищей. Некогда подобный обычай был известен и нам. Сегодня в этот день в различных частях нашей Родины детям дают подарки — «хлеб души» и «плетенку души». Для многих народов этот день наполнен особым смыслом. В Древней Греции именно он служил окончанием календарного года. Несмотря на то что этот день считался во всем нордическом мире днем поминовения усопших, даже в Египте на эту дату приходились празднества, посвященные божеству умерших. При этом не имеет никакого значения, что крупные торжественные похороны издавна являли собой разновидность общего родового праздника. Эта традиция была распространена очень широко, что стало поводом для утверждения в 1066 году римским папой этой даты в качестве официального дня поминовения. Эго не только подтверждает теснейшую связь многих церковных праздников с дохристианскими культами, но и позволяет в некоторых случаях установить точную дату их адаптации к церковным требованиям.
День святого Марина получил особое значение в календаре, так как он сделан днем начала зимнего сезона. Эта дата совпадала с днем взимания процентов, днем расплаты с наемными рабочими, днем установки сроков аренды и т. д. Это было завершение годового найма и сельскохозяйственного года. В результате того, что календарь на раз менялся, в итоге получился праздник, в котором можно было обнаружить отчетливые остатки древних обычаев. В итоге общий образ праздников, приходящихся на указанный период, кажется странным и неясным. Их надо перепроверять, чтобы обнаружить их истинный смысл. Вне всякого сомнения, это относится и ко дню Катарины (Екатеринин день) — 25 ноября, и ко дню Андреаса (Андреев день) — 30 ноября. Эти две даты в качестве свободных дней играют особую роль в наших традициях. Андреев день предназначен для определения и закрепления программы действий на будущее. Рождественский месяц после многочисленных календарных реформ стал состоять из нескольких праздничных дней, которые в их нынешнем значении не обладают древним глубоким смыслом.
День святого Николая, который некоторое время даже считался началом календарного года, теснейшим образом связан с символами разделенного диска (что роднит его с днем солнцестояния), кроме этого нередко центральный посох, на котором оказывается этот символ, должен был воплощать на символическом уровне дальнейшее продолжение года. Этот праздник известен как день старичка, который дает подарки или, наоборот, наказывает, что находится в непосредственной связи с христианскими легендами. Но не повсюду в Германии этот персонаж встречается как провозвестник веселых Святок, есть в его свите и типы, которые сохранили в своем облике черты грядущих суровых зимних ночей: «двенадцатые», шумливые козлы, всадники на белой лошади и крампусы (спутники и одновременно антиподы святого Николая). Этих персонажей легко узнать в действии народных гуляний.
На Севере особая роль отводится дню Люсии. На протяжении долгого времени этот праздник был связан с Юлем (Нолем) и зимним солнцестоянием. Древние предания рисуют нам почти те же самые обычаи, что мы сейчас можем обнаружить на Святки. Один из старых документов свидетельствует: «Другой праздник происходит в декабре в день богини Фрейи, который празднуется семь дней, и он Юль, что значит поворот солнца».
Полагаю особым результатом наших исследований то, что мы смогли найти на календарных посохах отнюдь не один специальный знак для этого дня. С нашей точки зрения, очень важно, что мы нашли знаки, которые означают годовое деление и солнцестояние. Наблюдение за солнцем, осуществляемое народом, который мог ставить эти знаки на правильные места уже в древние времена, было много точнее, нежели итоги всех последующих календарных реформ. С древними символами также связан день Томаса (Фомин день), среди которых мы можем обнаружить перекрещенные еловые ветки, разделенный на части диск, а также вилообразный крест.
Так образом, в годовом цикле мы обнаруживаем ряд праздников, которые оказываются полностью приспособленными к наблюдениям за движением солнца. Это было отражено в форме символов, связанных с этими праздниками. Это коснулось и превращения праздники в театрализованные действия, в которых были сокрыты следы древних традиций. В этой связи было бы правильнее говорить о «годовой мистерии движения», так как указанные народные гуляния были вызваны к жизни древнейшими религиозными первоосновами. Эти праздники уходят корнями в те слои индогерманских народных верований, что коренились в земледельческих культурах и родственных хозяйственных культурах. Так возникла связь с мистической трактовкой растительной жизни, формирование на этой основе специальных понятий, высшим из которых стало понятие «годового божества». Хефлер в упоминавшейся нами работе правильно установил, что в самом начале процесса существовала не блеклая абстракция, а «осязательные, полнокровные, интересные для людей с психической и физической точки зрения культурные действа». Так мы должны трактовать все обычаи, которые можем обнаружить в течение года. Однако мы всегда должны помнить, что можем обнаружить и понять только лишь часть годовой мистерии. Значительная часть этих представлений все-таки безвозвратно утрачена. Отчасти они забиты культами более поздних божеств, отчасти это произошло из-за запретов, наложенных церковью, но в первую очередь в этом повинен процветающий рационализм, который имеет своим следствием активную урбанизацию наших деревень и сел. Хотя бы по этой причине во всех наших последующих исследованиях мы должны обращать внимание на индогерманский материал в целом, что может стать основой для сравнительного анализа.
