- Не поверишь. Спать хочу, - фыркнул парень, выключая ноутбук.

- Стоуна возьми с собой.

Синие глаза Джастина на миг расширились от недовольного негодования, а потом прищурились, считывая меня и понимая, что наш с Агиларом вечер и ночь будут проведены вне наших комнат.

- Мэтью, прав, устрой любовнику жаркую ночь, нам тоже бы хотелось побыть вдвоем, - Андрес обхватил меня поперек живота и прижал к себе, вдавливаясь пахом в мои ягодицы.

Осталось только вздохнуть и еще раз посыпать голову пеплом за то, что согласился заиметь себе такого парня. С Агиларом невозможно даже предположить, куда заведут эти отношения. Но какой бы путь они не проделали, неизменно в конце нас будет ждать тупик. Он любить не умеет, а я не позволю себе такой роскоши. Потрахушки до конца учебного года? Возможно, но не более.

- Только не в школе, - хмыкнул Джастин.

- Твоего любовника придавливает чувство ответственности? - Андрес неприлично заржал, вызвав во мне сильное желание отвесить неслабую пощечину, пришлось сжать кулаки и стиснуть зубы, умоляя Джастина взглядом не реагировать на подначки.

- Андрес, я рад, что хоть кому-то знакомо это чувство, - безразлично бросил Джас и быстро удалился.

Нам же пришлось еще ненадолго задержаться, чтобы привести кабинет в тот вид, в котором он был до того, как мы устроили здесь погром. Пока Андрес собирал раскиданные папки и раскладывал их по коробкам, я пристально изучил дело неизвестного парня с фамилией Ноуман. Оказалось, что бедняга не сумел закончить школу. В одну ночь он просто исчез и не вернулся. В графе «причина» значилась безличная запись «по состоянию здоровья».

- Как все просто…, - протянул я, болтая ногами в воздухе.

- Ты о чем? – Агилар резко обернулся, выдвинул стул и сел, складывая руки на его спинке.

- Был ученик, нет ученика, - я развел руки в стороны и посмотрел на свежеотштукатуренный потолок. – Ни скандалов, ни расследований. Как так может происходить? Это же люди, живые до поры до времени.

- Дай сюда, - испанец забрал у меня папку и нервно перелистал странички дела, постоянно хмурясь и закусывая губу. – Этот парень носил корону до меня, - неохотно сознался Агилар.

Окинул внимательным взглядом его напряженную фигуру, мазнул по виноватому лицу, удивляясь таким эмоциям. В груди яркой вспышкой появилась тугая боль от осознания того, что Андрес замешан в исчезновении некоего Ноумана.

- И каким образом тебе досталась его корона? – четко спросил я.

- Не без боя, - хмыкнул испанец и порывисто поднялся. – Здесь нельзя по-другому, Мэтью. Мы стая шакалов, грызущихся за место под солнцем, чтобы дожить здесь свое время. Или ты или тебя.

- Он умер?

- Что? А? Нет. Попал в больницу, но в школу после этого не вернулся.

- Откуда ты тогда знаешь, что он жив?

- Был бы мертв, я бы сидел в тюрьме, а не продолжал учиться. Поверь, и Стоун, и руководство знают о том, что здесь твориться. Но есть непечатные правила среди учеников. Они не лезут, позволяют их устанавливать. Просто потому, что понимают, что иначе здесь воцарится анархия.

- Как у тебя все складно…

Я встал и направился в сторону выхода. За окном совсем стемнело, необходимо было немного отдохнуть, прежде чем окунаться в приключение с головой.

- Надеюсь, ты не поймешь, Мэтью, - донеслись до меня слова Андреса, прежде, чем я закрыл за собой дверь.

Глава 16.

Том.

Ночь. Люблю ночь. В темноте все кошки серы, а все люди безлики. Ночное покрывало неба позволяет скрывать многое, главное вовремя договориться с этой порой. Комната вновь погружена во мрак, рассеиваемый только далеким блеском звезд и наглым лунным светом. В руке зажат привычный перочинный нож, нагретый металл ласкает кожу, посылает приятные искорки с оранжевыми хвостами скакать по коже. Переворачиваюсь на бок и вдыхаю запах Доминика, сохранившийся на моей подушке. Скриплю зубами в бессильной злости на себя. Хотел подстроить ловушку, в которую сам вступил одной ногой. Я даже в самых смелых своих предположениях не мог вообразить, что второй дружок Агилара окажется таким охотником до розовых соплей и ласковых отношений. С ним впервые ТАК. Нежно, бережно, даря умопомрачительное удовольствие. Этот здоровяк больше отдавал, чем брал. Трудно понять и принять это.

Вскакиваю с кровати, еще десять минут наедине со своими мыслями, и я вновь увижу широкую теплую улыбку, которая дарится мне от всего сердца. Я не вправе привыкать, не вправе подсаживаться на этот наркотик. Мир – жесток. Жизнь – лишь борьба за более выгодную и безопасную позицию. Эти уроки я усвоил и практику сдал на отлично. Я не имею права сеять в сознании зерно сомнения только из-за того, что один индивидуум не повел себя согласно схеме, а выбился и привычного графика. Все не так. Первой ошибкой был Сейтон, который остался жив. Вторая ошибка – Доминик, которого я не смогу убить. Уже не смогу. Хикс мне не помощник. Жалкое подобие человека с трусливой душонкой, годный только на мелкие каверзные пакости, но который никогда не переступит черту. А Доминик? Способен он преодолеть грань?

Снова опустился на кровать, вертя в пальцах теплый металл. Возможно, из этого парня выйдет куда более верный помощник? А если так, то пойдет ли он против Агилара? Пойдет, если не узнает. Кивнул своим мыслям и немного успокоился. Есть цель, есть время на ее реализацию.

Вновь взгляд выхватывает стрелки часов, светящиеся слабым пастельно-салатовым цветом в темноте. Пора.

Выскальзываю в коридор и добираюсь до комнаты Доминика, дверь едва приоткрыта, за ней темнота. Подхожу ближе, осторожно скребу когтями. Он меня ждет, поэтому дверь быстро распахивается и я тону в сильных руках, лица касаются легкие поцелуи, которые нравятся мне особенно сильно.

- Привет, лягушонок, - шепчет Доминик и, наконец, властно целует в губы, а я только плавлюсь, давлюсь своими эмоциями, пропуская их по венам вместе с кровью.

- Некогда, пошли, - одергиваю его, чтобы самому не сорваться.

Всегда был уверен в том, что любому соблазну можно противостоять. Когда человек поддается чему-то, то он сам этого хочет. Это, как бросить курить. Если человек желает расстаться с пагубной привычкой, то он справится с зависимостью без серьезных проблем, если нет, то ничто и никто не заставят его отказаться от никотина, растекающегося по венам с каждой жадной затяжкой.

Доминик слушается меня, этому парню не нужны слова, он повинуется языку моего тела. Держу его за руку, и стоит мне сильнее сжать крупную ладонь, как парень послушно замедляется шаг, мои пальцы расслабляются и Доминик уже вплотную ко мне, следует по пятам.

Дверь в библиотеку открывается легко и бесшумно. Это помещение никогда не тонет в полной темноте, вероятно, Ричард считает, что книги живые и им неприятно оставаться в кромешной тьме. Хикс сидит в одном из кресел. Ждет меня. Несколько шагов вглубь и он слышит, что кто-то пришел. Поворачивает голову. Его глаза расширяются от удивления, а брови смешно взлетают вверх, изгибаясь крутыми дугами, когда взгляд наталкивается на гору за моей спиной. Да, именно так. Доминик много крупнее меня, поэтому в приглушенном освещении, когда трудно разобрать лица, он кажется крепкой скалой, внезапно возникшей за мной. Большой и надежный.