– Если вы представляете здесь интересы проклятых, то мы могли бы договориться по-тихому, – продолжал барон. – А теперь я при всем желании не смогу утаить, что у меня были очень особые гости! И значит, сотрудничество между нами серьезно осложнится. Нет! Стой! Не подходи!

– И чего так орать? Больно он ведь совсем не делает, даже когда высасывает ману или парализует того, на кого надет. Я это на себе проверял. – Тимон сказал это, когда на шее торгового барона захлопнулся ошейник, а на изящной руке суккубы щелкнул застежкой украшенный драгоценными камнями браслет. Позаимствованный у некромантов артефакт представлял собой комплект для удержания и сопровождения особо ценных пленников. Паладинов, сильных магов, жрецов, а то и своих собственных преступников. – Пузан, сосредоточься на мне. На мне, я сказал! Ты уже слышал самую главную для себя информацию раньше, но, кажется, так ее и не осознал. Власть переменилась. Теперь местного барона зовут Тимоном. А некто Златокошель будет у него рабом, который возьмет на себя всю возню с финансами, борьбу с бюрократией и организацию нужных техпроцессов. Или не будет вовсе.

– Мои слуги и родичи… – заикнулся было старый алхимик.

– …в лучшем случае освободят твой труп. Хотя вряд ли им удастся даже это. Здание, на крыше которого мы сейчас находимся, неплохо подходит для обороны. А к поселку уже приближается подконтрольный мне отряд, который недавно вынес меньше чем за сутки город некромантов. Я бы тебя прикончил с превеликим удовольствием. Но мне банально лень заново создавать цепочку производственных и деловых связей. Ну и печалит мысль оставить так и не найденными пару-тройку твоих тайников.

– Боевые дирижабли сокрушат любого противника! – не желал смириться толстяк. – Они поднимутся в воздух и легко накроют бомбами целую армию! А чтобы сбить их оттуда, не хватит и двух десятков всадников на грифонах!

– Поднимутся, – кивнул Тимон. – Дня через два, когда их отремонтируют. Телекинетику моего уровня нужно просто прогуляться неподалеку от вражеской техники, и все хрупкие детали сломаются сами собой. Сейчас у местной авиации нет ни одного непогнутого винта. А летать она может только по ветру. Или вертикально вниз.

– Мутанты… – Златокошель побледнел. Он не был идиотом и прекрасно понимал, что стоящий рядом с ним волшебник действительно мог устроить подобную диверсию.

– Подчиняются тебе, тебе и только тебе, – улыбнулся Тимон улыбкой акулы-людоеда. – Нет, своим текущим хозяевам тоже. Но образ главного дрессировщика прописан в сознании мутантов намертво и имеет преимущество над всеми остальными. А ты не дашь им команды напасть на нас. Более того, прикажешь своим мутантам защищать себя и своих новых друзей всеми силами. Даже от тех слуг и родственников, кто рискнет поиграть в героев. Или просто попробует занять твое место.

– Ты думаешь, я боюсь смерти? – фыркнул Златокошель. – Глупец! Трусу никогда не стать бароном! Любой из обладателей этого звания скорее отгрызет себе пальцы, чем будет смотреть на то, как все его богатства уплывают в чужие руки!

– Мне кажется, ты не сможешь сбросить с себя ментальное подчинение, – заметил Тимон. – Особенно наложенное групповыми усилиями. Да, долго под подобной магией не походишь, иначе мозги вкрутую сварятся. Но на пару часов даже тебя хватит. А за это время получившие приказ мутанты разоружат всех обычных гоблинов в этой деревне. И ты сам продиктуешь им список своих помощников, которые могут доставить нам проблемы и которых надо убить. Девочки, у вас все готово?

– Да, – откликнулась Острога, уже разрисовавшая нужными рунами крышу. Шаманка фейри разбиралась в умении запудривать жертве мозги лучше всех. С помощью подобных заклятий ее сородичи укрощали диких зверей, гнали массивную добычу к лагерю своим ходом и изредка превращали на один бой заклятых врагов в фанатичных союзников. – Ритуал выполнен, осталось только дать духам команду.

– Да, хозяин, – довольно улыбнулась Сури и внезапно ударила крылом алхимика.

Тот вскрикнул. Острый коготь рассек ему кожу над бровью, но кровь толком так и не потекла. Так, упало на глаз пару капель. Суккуба нанесла очень и очень поверхностную рану, уступающую даже порезам, полученным во время бритья.

– Но давай я сначала покажу этому жирному червю, как надо с тобой разговаривать, – предложила она. – Времени у нас мало, но поверь, я успею. И он будет все чувствовать и страдать, несмотря на подчиняющую магию!

Фиэль скромно промолчала. Но она тоже была готова к тому, чтобы на некоторое время подчинить себе стоявшего перед гоблином старика. К тому же эльфийка знала, что на самом деле суккуба неспособна привести свои угрозы в исполнение. Ренегатка даже дралась лучше, чем умела причинять боль. А сражалась Сури весьма отвратно и потому просто не могла отловить в Огненной Орде тех, на ком отточила бы пытки.

– У тебя есть выбор, старик, – усмехнулся Тимон. – Вариант первый – это поработать на меня до разжижения мозга под воздействием менталистики и сдохнуть к утру. И вариант второй, он же последний. Ты прекращаешь корчить из себя низложенного с трона императора и начинаешь работать на меня. Тогда три процента полученной прибыли можешь потратить на себя, любимого, в том числе и на магические процедуры поддержания жизни. Ты можешь питаться черствым хлебом и водой, не жертвовать ни медяка на храмы и спонсирование любимых внуков, коли такие есть. Уж камеру и трехразовое питание предоставлю бесплатно. Однако без услуг мага-целителя твое жирное тело одряхлеет и сгниет месяца за два. И я не намерен выделять деньги на подобную благотворительность. Но щедро даю тебе шанс их заработать.

– Умеешь убеждать, щенок, – спустя минуту пыхтения вымолвил Златокошель. – Отзывай от меня свою тварь. Думаю, мы найдем нужные слова для моих подчиненных даже безо всякой мозгокрутительной магии.

– Э, нет, старикан, к Сури тебе придется привыкнуть, – усмехнулся Тимон. – Отныне она будет сопровождать моего главного финансиста и документоведа всегда и везде. Ну, может, кроме редких моментов отдыха, проводимых неким Златокошелем в надежно запертой камере без окон. А также получать еще три процента от прибыли, которую ты принесешь своими усилиями. И потому не сомневайся, стимул для качественной и быстрой работы она найдет.

– Споются же! – воскликнул эльф-целитель, с любопытством наблюдавший за гоблинским переворотом и уже не спешивший бросаться на демоницу с острыми предметами. То ли Лонари, что-то прошептавшая сородичу на ухо, была убедительной, то ли первый порыв исчерпал все резервы храбрости. А может, просто запасного скальпеля не было. – Этот курдюк ее подкупит как пить дать!

– Маловероятно. Я все хорошо просчитал и обдумал. – Тимон вновь усмехнулся, и лицо Златокошеля еще больше скривилось. Видимо, он действительно планировал удрать вместе со своей тюремщицей, надеясь приобрести ее верность за тяжелые монетки из желтого металла. – Она могла бы прельститься обещаниями проклятого короля, кого-нибудь из других правителей… но и все. Тех, кто будет слабее, я уже превосхожу. И барон с ошейником тому пример. К тому же более могущественным персонам удалось бы сманить ее на свою сторону, только если они дадут ей просто железные гарантии того, что предательница в дальнейшем будет для них незаменимой. Сури умная девочка и понимает, как дешево ценятся продажные шкуры после того, как перестают приносить пользу.

Фиэль насупилась. В суккубу она, как это ни странно, верила. Ну, во всяком случае, во все отрицательные качества ее характера. Трусость, алчность и праздность тоже можно использовать для пользы дела… если убедить их обладателя в том, что именно так, а не иначе он получит возможность потакать своим порокам. И существо, которому она проиграла треклятое пари, похоже, этим искусством владело превосходно. Не было никаких сомнений в том, что власть в поселке гоблинов он удержит. Златокудрой оставалось только гадать, было ли такое родство душ следствием схожих физических оболочек или просто тот, кто звался Тимоном, изначально был редкостным пройдохой, авантюристом и мошенником.