«Трудно было такого заподозрить!» — подумал Зайченко.

Майор Величко и подполковник Ушаков спустились с холма и по узкой тропинке направились к автомашине, стоявшей на лесной дороге.

— Стой! Кто идет? — из-за кустов окликнул их один из милиционеров.

— Свои! Майор Величко, — отозвался майор.

Связанный диверсант лежал в кузове машины, уткнувшись лицом в солому.

Услышав оклик и ответ, он приподнялся на колени и проговорил:

— Господин майор! Я хочу сделать важное сообщение! Умоляю вас, выслушайте меня…

В голосе его звучали слезы.

— Говорите! — спокойно ответил Величко.

— Господин… То есть, товарищ майор! Мне двадцать пять лет и я хочу жить! Я ничего плохого не сделал для вашей страны… Умоляю вас выслушать меня, — воскликнул он, заметив нетерпеливый жест майора. Мне было всего десять лет, когда фашисты увезли меня из Пскова в Германию. С тех нор у меня не было ни одного светлого дня… Сначала — приют, потом — лагерь, затем — специальная школа… Я слышал, что в вашей стране… — Парень словно поперхнулся. — Я знаю, что не имею права называть эту страну своей… В вашей стране в случае чистосердечного признания уменьшают наказание. Я все скажу, все от начала и до конца…

— Хорошо! Ваше поведение во время следствия будет принято во внимание, — проговорил майор, внимательно вглядываясь в испуганное лицо диверсанта. — Сейчас как можно короче отвечайте на мои вопросы. Какое задание имела ваша диверсионная группа?

Диверсант облизал пересохшие губы и заговорил:

— Мы должны были похитить одного изобретателя… Фамилия его Ушаков. Затем мы получили задание двигаться в горы, к Большой поляне. Это где-то около побережья. На Большую поляну за нами должен прилететь самолет. Он сядет по сигналу — три костра…

— Пока ясно! — кивнул головой Величко. — Второй вопрос: куда девался ваш сообщник Пелипенко?

— Пелипенко!? — удивился диверсант. — Он караулил с другой стороны холма…

Майор досадливо нахмурился.

— Разрешите, мы сходим за этим типом, товарищ майор! — вызвался один из милиционеров.

— Поздно! — махнул рукой Величко. — Конечно, старик уже сбежал. Куда он мог сбежать? — спросил он диверсанта.

Тот пожал плечами.

— Не знаю… Наверное к пещере…

— К какой пещере?

— Не знаю. Где-то в горах есть пещера. Старик держит в ней запасную рацию…

— Хорошо, пока хватит! — проговорил майор. — Он взялся забинтованной рукой за борт грузовика, поморщился от боли, но все же вскочил в кузов. — Товарищ подполковник! Садитесь в кабину! Товарищ шофер! Вы знаете дорогу к домику лесника?

— Так точно, товарищ майор! — отозвался шофер. — Сейчас — влево, потом через Псе, обогнем холм, а там будет подъем…

— Хорошо! Поехали!

Когда машина подошла к домику, солнце уже опускалось за горы. Яркие блики играли на стеклах.

Шофер дал продолжительный гудок и сейчас же на крыльце показались Зайченко и Белявин, ведущие седоволосого диверсанта.

— А, какая приятная встреча, дорогой шеф, уважаемый господин Ральф! — иронически закричал молодой диверсант. — Гай ду ю ду, мистер Ральф!

— Молчи, проклятый щенок! — прошипел седоволосый, взлезая в кузов машины. — Молчи или, клянусь богом, будет плохо…

— Плохо?! — засмеялся молодой и злобно пнул седоволосого в толстый зад. — А что вы со мною теперь сделаете, уважаемый шеф? Сгноите в карцере? Или уничтожите, как вашего воспитанника Волкова? Нет, ваша власть надо мною окончилась, мой заботливый воспитатель! Держу пари на тысячу долларов против одного цента, что в скором времени вы перестанете отравлять своим присутствием эту цветущую планету!

— Заткнись! — рявкнул седоволосый.

— Прекратить перепалку! — строго приказал майор Величко. — Рассадите их! — Он обернулся к шоферу. — Как можно скорее в Каширскую! Нам предстоит еще одно, пожалуй, самое важное дело…

Николай сидел в кресле, упорно стараясь перебороть усталость, которая словно свинцом налила ноги и навевала сонливость. Только что был закончен предварительный опрос диверсантов. «Мистер Ральф» упорно молчал и только кривил тонкие губы в деланной иронической усмешке. Молодые диверсанты, испуганные и жалкие, охотно отвечали на вопросы, но они знали немного.

Майор Величко медленно прохаживался по кабинету и курил трубку… Он выглядел бодрым и свежим. Плавной, неторопливой походкой он расхаживал из угла в угол и курил. Держать трубку перевязанной рукой было неудобно, и майор сжимал ее всей ладонью. Глаза его молодо и остро сверкали сквозь стекла очков.

«О чем он сейчас думает? — мысленно задал себе вопрос Белявин, следя за плотной, чуть сутуловатой фигурой майора. Конечно, о том, как поймать этого мерзавца — Пелипенко…»

Как только вернулись в Каширскую, майор связался с соседними районами и передал приметы Пелипенко. Потом он попросил капитана Зайченко найти человека, который хорошо знал бы окружающие горы. Капитан подумал и назвал лесника Потапова» — местного уроженца и старожила. Величко попросил вызвать Потапова, и сейчас Зайченко уехал в лес за проводником.

«Почему Федор Иванович решил, что Пелипенко отправился в горы? — подумал Николай. Может быть, шпион преспокойно сел в попутную машину или добрался до поезда, идущего в один из городов. У него, конечно, запасены другие документы. Сбрив бороду, он может легко изменить внешность. А в большом городе затеряться легче, чем в лесу…»

— Федор Иванович! — заговорил Белявин. — Простите меня за то, что я перебиваю ваши мысли, но я хотел бы спросить…

Майор остановился посередине комнаты и улыбнулся Белявину.

— Пожалуйста, Николай Борисович! Что вас интересует? — спросил он.

— Почему вы думаете, что Пелипенко обязательно уйдет в горы? А разве не может он, изменив внешность, уехать в один из городов?

Величко осторожно провел забинтованной рукой по лбу и поправил очки.

— Я уверен, что он будет обнаружен в лесу, где-нибудь в квадрате сто девяносто девятом, — убежденно проговорил он. — Это мое предположение подтверждается показаниями диверсантов. — Майор снова принялся прохаживаться по кабинету. — Как может действовать Пелипенко, убедившись, что раскрыто его подлинное лицо? Прежде всего, конечно, он постарается сообщить своим зарубежным хозяевам о провале своих соучастников. Это он сделает обязательно, не только потому, что сообщение важно для его хозяев, но и из чувства самосохранения. Конечно, он является крупной фигурой в разведывательной агентуре одного из зарубежных государств и рассчитывает на то, что хозяева примут все меры, чтобы спасти его хотя бы путем засылки самолета. Как он может связаться со своим шпионским начальством? Только через вторую, уцелевшую рацию, находящуюся километрах в семидесяти отсюда, в какой-то горной пещере. Значит, он направился только туда, где у него спрятана рация. Семьдесят километров пройти нелегко… Он только что дошел, до места назначения и сейчас посылает свою шифровку. Затем ему придется некоторое время ждать ответа. Значит, он пробудет на том же, уже запеленгованном нами месте еще несколько часов, в лучшем случае еще сутки.

Зазвонил телефон. Николай поднял трубку. Из соседнего района просили майора Величко.

— Вас, товарищ майор, — сказал Белявин.

Величко неторопливо взял трубку.

Некоторое время он молча слушал, затем глаза его блеснули.

— Так! — проговорил он. — Где он слез? Так! Ясно! Большое спасибо!

Майор положил трубку и сказал:

— Интересное сообщение. Работники милиции соседнего района сообщают, что часов в семь вечера неизвестный пожилой человек — плотный, седобородый, вооруженный двустволкой, остановил колхозную автомашину, везущую продукты на высокогорные пастбища, и попросил подвезти его. Он встал с машины в районе Черного хребта…

— Эго он! — воскликнул Белявин.

— Думаю, что он, — кивнул головой майор.

Телефон зазвонил опять. Коммутатор военных лагерей вызывал лейтенанта Белявина.