Аталь без особого энтузиазма объясняла любопытным эльфам, что означают те или иные знаки отличия среди дворянства, с трудом вспоминая имена и титулы всех собравшихся. Эльфы скучающим взором оглядели цветущую поляну, негромко посетовали об ограниченности человеческого представления о прекрасном, и соизволили заинтересоваться жрецами человеческих богов, неподвижно застывшими под цветущей аркой.
Первой стояла жрица богини Любви и Красоты, Покровительницы семейного очага, которая и проводила обряд. За ней, выстроившись полукругом, стояли ещё шестеро жрецов. Чтобы никто не усомнился в законности королевской свадьбы, молодую пару должны были благословить не менее семи взывающих к богам. Соответственно, чем ниже социальный статус молодожёнов, тем меньшее количество благословляющих требовалось. Крестьяне довольствовались простым жрецом из храма Любви и Красоты. Старосты и зажиточные фермеры предусмотрительно жаждали благословления от богини Земледелия и Плодородия. Горожане выбирали Разум и Знание или Здоровье и Исцеление, дворяне — Справедливости и Силы, Удачи и Благоденствия…
— С ума сойти! И сколько всего богов в человеческом представлении? — Артисерэль действительно заинтересовался, потому что для эльфов существовали только покровители — Свет и Тьма — да и тех богами назвать было затруднительно.
Целительница наморщила носик, стараясь не рассмеяться, видя неподдельное изумление светлых эльфов, и уверенно произнесла:
— Двенадцать, конечно. Божественное число, между прочим. Мы не мелочны! Для вероисповедания в Предгорье абсолютная свобода выбора. Анрэй говорит, что народу веру запрещать нельзя. Пусть каждый сам разберётся в кого и насколько сильно ему верить.
Аталь собиралась продолжить объяснения, но тут её взгляд наткнулся на Мелиссу, приветственно махавшую им рукой. Придворный маг сопровождала небольшую группу гостей, во главе с темноволосым красавцем, искавшим Артисерэля в комнате Аталь.
К компании тут же направился начальник королевской стражи и, одарив придворного мага недовольным взглядом, громко потребовал от гостей сдать оружие. Светлый Повелитель, оценивший тон и предложение, насмешливо хмыкнул, и успокаивающе подмигнув встревожившейся девушке. Четверо мужчин, не удостоив человека ответом, разом повернули головы к зеленоглазому предводителю. Тот с какой-то подозрительной задумчивостью внимательно рассматривал медленно бледнеющего начальника стражи. Затем завел руки за спину и, нахально ухмыльнувшись, красноречиво огладил угольно-черные рукояти клинков. Оружие его и спутников мгновенно растаяло в темной дымке, тонко намекая, что не менее быстро сможет вернуться в любое мгновение. Зеленоглазый, оторвав гипнотизирующий взгляд от человека, цепко оглядел толпу и, задержав внимание на Аталь, ослепительно улыбнулся.
— Можешь не стараться, у меня уже выработался иммунитет даже на светлых эльфов, — пробормотала девушка, быстро отводя взгляд.
— Ты знакома с посланником Тёмной Долины?
— А, так это дроу? А я-то думаю, чего они на вас так похожи! — сообразила целительница и поспешила ответить на вопрос Повелителя: — Почти знакомы. Он ошибся дверью в поисках неких светлых эльфов.
Артисерэль явно намеривался продолжать расспросы, но тут раздался мелодичный перезвон маленьких колокольчиков и гости притихли. На противоположных сторонах поляны показались король Анрэй, под руку с матерью и принцесса Виктория, ведомая отцом. Пары дошли до цветущей арки и, поклонившись родителям, стали рядышком перед семёркой жрецов. Вестница Богини Любви и Красоты начала воззвание к своей покровительнице.
Аталь судорожно вздохнула и окаменела. Не почувствовала руки Артисерэля, в ободряющем прикосновении сжавшей её ледяные пальцы. Не увидела материализовавшегося из пустоты Витаррэля и многообещающего взгляда Повелителя, предвещавшего сыну очередную познавательную беседу. Не заметила пристального взгляда зеленоглазого дроу, стоявшего неподалёку. И если бы кто из эльфов попросил объяснить значение какого-либо действа, она вряд ли бы отозвалась.
Зато темные эльфы, охотно просвещались, вовсю эксплуатируя придворного мага, и выслушивая подробное объяснение любой заинтересовавшей их мелочи. Тем временем, прослушав воззвания всех жрецов и перечисления всех благ, которыми их боги были просто обязаны осыпать королевскую пару после свадьбы, молодожёны повернулись друг к другу.
— Я, Анрэй, из рода Оллет, наследный и благословлённый правитель Предгорья, прошу тебя, Виктория, принцесса Соттерэй, стать моей женой, матерью моих детей, королевой моей страны. Обещаю быть тебе защитой, прошу — стань моей опорой. Благословите нас, Боги.
Виктория побледнела от негодования, благо под кружевной вуалью были не особо заметны перемены в цвете лица невесты. Клятва была произнесена правильно, но с таким равнодушием и в настолько сжатой форме, что девушка почувствовала, как закипает от гнева. Ни слова о любви, красоте невесты или совместном счастливом будущем! Ни одной теплой улыбки и восхищенного взгляда, которые она ещё вчера изредка ловила на себе! Только вчера…
Ну, хорошо же, она знает что предпринять! Если раньше принцесса колебалась, то сухая краткость короля, подтверждающая наихудшие из её предположений, была последней каплей на весах принятия решения. Тщательно подбирая слова, она произнесла не менее короткую клятву в ответ, пытаясь поймать взгляд жениха. Но тот равнодушно смотрел сквозь неё, занятый своими мыслями, словно невеста вдруг стала прозрачной.
Тут жрица Богини Любви обратилась к присутствующим:
— Знает ли кто причины, по которым моя Богиня не может благословить новобрачных?
Головы доброй половины присутствующих, словно тренировались, синхронно повернулись в сторону Аталь. Артисерэль лишь сильнее сжал её ладонь. Особо внимательные могли бы заметить лёгкое свечение сомкнутых рук. Сама же Аталь видела только глаза Виктории, светившиеся на бледном красивом лице двумя голубыми озерами. Гордо вскинутая голова, идеально ровная спина, выдающая напряжение тела, и слепящая, жгучая обида, спрятанная за легкой улыбкой, положенной по этикету — этот взгляд и вернул девушке способность здраво мыслить. Она криво усмехнулась и глубоко вздохнула. Странное оцепенение стекло с неё, словно вода, оставив после себя лишь горечь утраты. Всё. Не решилась. Не успела. Не смогла.
Видимо, время, необходимое для оглашения причин для отказа в благословлении Богини, было исчерпано, так как жрица, продолжила свадебную церемонию, разразившись очередным напутствием. Над поляной раздался разочарованный вздох толпы, не дождавшейся занимательного скандала. Кристарн осторожно попытался снять щит, блокировавший его Дар, и тут же вернул его на место, проклиная про себя человеческую эмоциональность.
Наконец, жрица Любви провозгласила союз состоявшимся и освящённым, официально объявила молодых мужем и женой и, облегченно улыбнувшись, разрешила поцеловать друг дружку. Анрэй, откинул кружево с лица молодой королевы и только собрался последовать совету жрицы, как Виктория отстранилась.
— Мой король, а как же ритуал последнего желания невесты? — звенящим от напряжения голосом поинтересовалась девушка.
Анрэй настороженно глянул на невесту и постарался беззаботно улыбнуться, отмахиваясь от настойчивого шёпота интуиции, уверенно заявлявшего, что буря мимо не прошла.
— Моя прекрасная возлюбленная, прошу тебя о поцелуе, последнем, как для невесты и первом, как для жены. Ради него обещаю исполнить любое желание, что мне по силам и не противоречащее интересам королевства, разумеется.
Виктория, милостиво дождавшись окончания ритуальной фразы, торжествующе улыбнулась, бросив победный взгляд в сторону Аталь, и отчеканила звонким, слышным даже на окраине поляны голосом:
— Прошу милости для верной подданной и близкой подруги нашего трона. Всем известно о великих заслугах перед короной графини лэ Монтарино: мы рады видеть на нашей свадьбе представителей великого народа светлых эльфов. Я надеюсь, что этот визит послужит началом многовековой дружбы и, для её укрепления, прошу тебя, мой король устроить свадьбу нашей прекрасной Аталь с любым из эльфов. Пусть этот союз станет первым залогом крепких и дружественных отношений между нашими странами. И пусть наша подруга обретет заслуженное счастье в легендарной Долине прекрасных эльфов…
