© Миронов С. М., 2011

© ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

В последнее время я подмечаю любопытную тенденцию в Рунете: сразу на многих интернет-форумах ведутся оживленные философские дискуссии о смысле жизни. И на российском книжном рынке появилась целая серия хороших серьезных книг, в которых ставится эта вечная проблема. И на страницах прессы все чаще встречаешь то яркую публицистическую статью, то интересное интервью с рассуждениями о сути человеческого предназначения, о смысле бытия…

К чему бы это? Что такое важное, переломное в нашей общественной мысли приключилось, что многих потянуло к высоким и сложным материям? Все просто. Меняется жизнь в стране. И сразу у людей возникает иное отношение к собственной судьбе, возрастает самооценка, позитивные амбиции, генерируется запрос на высшую духовность. Сразу более объемно начинает восприниматься общественным сознанием древняя истина «Не хлебом единым жив человек».

Россиянам всегда было свойственно гораздо более философское отношение к жизни, нежели у прагматичных европейцев и американцев. Неслучайно вопрос «Что делать?» считался и считается исконно русским вопросом. И неслучайно в России любители поразмышлять о смысле жизни испокон веков находились не только среди представителей элиты, но даже среди простых рабочих и крестьян. Это одна из черт национального характера. Лично меня радует, что мы в данном случае как бы возвращаемся сами к себе, к своей ментальности.

К сожалению, с начала 90-х, после того, как рухнул СССР, а под его обломками оказались погребены прошлые идеалы, жизненные цели и надежды миллионов людей, многим стало не до рассуждений о высоком и вечном. В страшной ситуации, когда закрывались заводы, совхозы, институты, когда шел циничный дележ собственности, когда на улицы выплеснулась волна криминального беспредела, для рядового россиянина все жизненные цели зачастую сводились к весьма жесткой и примитивной формуле – выжить.

Понесенные потери огромны. Утрата жизненных ориентиров, обессмысливание созидательного труда и размывание семейных ценностей привели к миллионам жизненных драм. Произошел невиданный всплеск алкоголизма и наркомании, целые деревни в российской глубинке просто спились. Из-за «утечки умов» тысячи наших ученых и квалифицированных работников уехали за рубеж. А взять такую пронзительную тему, как самоубийства. Не случайно именно в 1992 году – году «шоковой терапии», устроенной радикальными либералами, наша страна из сравнительно благополучных в этой области сразу вошла в пятерку государств с наивысшим уровнем суицида. И потом мы теряли по 50–60 тысяч сограждан в год, по разным причинам решавших свести счеты с жизнью. Только с 2006 года наконец-то обозначился перелом, и число самоубийств в России стало снижаться.

Конечно, пока экономическими успехами обольщаться нам не стоит, тем более они отнюдь не конвертированы в социальное благополучие населения. Но то, что в стране налицо рост патриотических настроений, то, что появились определенные подвижки в решении демографической проблемы, несколько выросла рождаемость, – все это обнадеживающие признаки. Несмотря на пережитые беды, жизнь берет свое. Меняется настроение нации, и очень важно не упустить момент, суметь развить и поддержать первые импульсы возрастания жизненной и творческой энергии народа.

В свое время, еще организуя Российскую партию жизни, размышляя над ее программными установками, мы стремились разработать «реформистскую философию жизни» и в этой связи мне много пришлось размышлять над глубинными проблемами цели и ценности человеческого бытия. Основа всего – это право на жизнь. Защищать человеческую жизнь, обеспечивать ее верховенство перед всеми иными ценностями, бороться за улучшение её качества и увеличение продолжительности – это то, ради чего, на мой взгляд, существует государство и государственная власть. Это важнейшая из политических и социальных задач. Но не только. Не следует еще забывать о такой задаче, как наполнение человеческих жизней смыслом. Понятие «достойная жизнь» непременно это предполагает. Она обязательно должна быть не только благополучной в материальном отношении, но и одухотворенной высокой целью, идеей, ценностями. Когда-то великий русский писатель Лев Толстой сказал об этом так: «Идеал – это путеводная звезда. Без нее нет твердого направления, а нет направления – нет жизни».

Если использовать в качестве некоего жесткого индикатора горькую статистику самоубийств, нельзя не отметить, что до катастрофы, случившейся с СССР, и всплеска суицида в Российской Федерации и других бывших советских республиках (хочется верить – временного), в «лидерах» по данному показателю ходили отнюдь не самые бедные и слаборазвитые страны. Наоборот, довольно благополучные. Такие, например, как Япония, Финляндия, Австрия, Франция. Почему? Да потому, что западный образ жизни, предполагающий чрезмерное поклонение материальным благам, опорой на сугубый индивидуализм – это все-таки тупиковое направление, объективно ведущее к бездуховности, к пустоте, к бессмысленности.

Сегодня существует серьезная опасность, что Россия слишком увлечется этой обманкой, этим миражом «потребительского рая». Мы, увы, еще не выбравшись из омута бедности, уже вовсю проходим испытание агрессивным засильем потребительской масс-культуры. Бездуховность и безнравственность расползаются по телеэкранам, страницам газет и журналов, книжным полкам. Россиян изо всех сил пытаются убедить, что смысл жизни не где-то там, в загадочных высях или глубинах души, а в навороченных «тачках», красивых шмотках, пиве, сникерсах, в развлечениях и удовольствиях. Как противостоять этому? Это сегодня вопрос вопросов и для государственной власти, и для всех ответственных партий, и для общественности.

Известный философ Эрих Фромм как-то заметил «В жизни человека нет иного смысла, кроме того, какой он сам придает ей». Это так. Человеку можно что-то внушить, навязать, но решать имеет его жизнь смысл или нет, может только он сам. Однако государство и общество могут либо создать условия для того, чтобы «воля к смыслу» у человека была, либо равнодушно взирать, как он вследствие каких-то социальных барьеров, а может и собственной безалаберности не реализует жизненный потенциал.

Возможности для наполнения человеческой жизни смыслом зависят от множества факторов.

Скажем, разве доступность систем образования и здравоохранения не влияют на это? Еще как влияют. А защита людей от бедности и произвола властей? А наличие базовых социальных гарантий и достойных пенсий? А доступность жилья? А уверенность каждого гражданина в том, что у него и у его детей есть будущее? А поддержка института семьи и семейных ценностей? Убери какие-то из этих компонентов, окуни человека в безнадежность и несправедливость, и даже самый убежденный оптимист может сломаться и разочароваться.

Кроме того, крайне важно, чтобы каждый человек получал достойное поле для самореализации. И мог видеть себя не бессмысленным, ничего не значащим винтиком, а частью масштабного, исторического процесса, гражданином и патриотом Родины. Надо вспомнить Аристотеля, который смысл жизни сформулировал, пожалуй, проще, но гениальнее всех: «Служить другим и делать добро». Идея служения – это квинтэссенция всего. К сожалению, у нас в последние годы она была серьезно подорвана рыночной прагматикой и навязчивым внедрением индивидуалистических ценностей. Но так же, как вернулся в новом качестве патриотизм, так же вернется и чувство коллективизма и стремление быть полезным обществу Мы можем, к примеру, сколько угодно ужесточать меры по борьбе с коррупцией, но если при этом в органах государственной и муниципальной власти не начнут утверждаться нормы профессиональной этики, чести, идеи служения государству и народу, вряд ли что у нас получится.