По старой памяти было известно, что где-то здесь находится Вход. Вход, который представлял собой главную пещеру - проход в Гномий Кряж, отличало обрамление из цветочного мха. По словам Сибелиуса, цветочный мох рос как бы естественно, сам по себе, но любой гном сразу узнавал очертание руны URUZ. Дальше нужно было подойти к Входу, произнести своё имя и скала открывалась, чтобы пропустить входящего и сомкнуться снова.  И сейчас Сибелиус смотрел на Гномий Кряж, пытаясь отыскать эту руну.

- Ничего не понимаю! Нет никаких признаков Входа.

- Признаков цветочного мха тоже нет, - добавила Лотта. – Вторжение оставило за собой чёрный след и здесь. Зато разрослись булавки дракона.

Булавками дракона назывались неразумные кустарники, усеянные длинными тонкими колючками бордового, оранжевого и салатового цвета. Выглядело это красиво. Но стоило хотя бы пройти рядом с булавками дракона, как куст немедленно, с поразительной точностью для неразумного, выстреливал тройку разноцветных игл, каждая из которых была наполнена своим ядом. Против одного вида яда можно было успеть применить противоядие, но против трёх видов....

Мы стали внимательно изучать склон Кряжа, нужно было наметить путь подъёма, обойдя скопления булавок дракона.

- Странно они растут, - сказала Лотта. – Обычно булавки растут поодиночке, каждый куст отдельно, на равных расстояниях, чтобы иглы не соприкоснулись. А тут, смотрите.

И мы увидели. Действительно, все кусты росли так, как сказала Лотта. Кроме одного места. Там булавки дракона разрослись, если так можно сказать, лесом. Кусты переплелись ветвями, что уже было странно. Но главное, именно на этих кустах острые глаза Сибелиуса разглядели четвёртую группу колючек. Прозрачные, они таились среди цветных. Оставалось только догадываться, какими свойствами обладал яд в этих новых иглах. Я постарался разобрать архив в моей голове. Что-то подобное я где-то и когда-то читал.

- Лотта, дай мне смолу воспоминаний, - попросил я.

- Сим, это крайнее средство. Ты же знаешь, что смола вместе с обострением памяти вызывает виденья.

- Знаю, но ты же не хочешь застрять здесь навечно? Времени нет. А я точно знаю, что мне знакомы драконьи заросли.

Лотта очень неохотно отрезала крупинку смолы. Хорошо, что она её вообще взяла. К смоле старались не прибегать, так как краткое обострение памяти вызывало затем полосу видений, как правило, обо всех ужасах Вселенной. Но сейчас нас подстёгивало время. Эмблема снова приближалась, а времени на разгадку феномена зарослей булавки не было.

Я проглотил крупинку. Закрыл глаза. Мне так было проще сосредоточиться на том, что я хотел вспомнить. Воспоминание нахлынуло сразу, будто зажгли свет в темноте. Я крикнул: «Запоминайте!» и начал быстро говорить, чтобы успеть за потоком памяти. Я цитировал старинную книгу эпохи дохрусталиков.

- Булавки дракона растут поодиночке. Всегда, кроме случая, когда рядом с растущими кустами оказывается вход в чертоги гномов. Тогда колючки начинают переплетаться, закрывая вход. Неразумные кусты предпринимают меры собственной предосторожности – выращивают четвёртую колючку – бесцветную. Но именно в ней – сокровище, общее противоядие ядов булавки дракона. Чем больше вход, тем обширнее заросли, тем больше колючек с противоядием. Найти их редкость, а сорвать – задача непосильная для всех. И только разумные твари, потомки пришедших с планеты, именуемой  в Нашем Мире «Голубая планета», могут взять бесцветные иглы, просто постояв рядом.

Я закончил говорить. Осознание сказанного пришло ко мне и я уставился на Бонифация не в силах говорить.

- Ты чего? – спросил тот.

- Виденья у тебя начнутся, как только наступит ночь, время еще есть. – “успокоила” меня Лотта. – Хотела бы я знать, какую планету в древней книге имеют «Голубая планета»?

- Земля это, - устало пробормотал я. Обострение памяти вытянуло из меня все силы.

- Земля? – удивились мои спутники.

- Да, пока не начали из порталов приходить обитатели Земли, у нас она была известна под именем «Голубая планета».

- Значит, - подытожил Бонифаций, - ты на меня уставился, потому что только я могу взять бесцветные иглы «просто постояв рядом». Как именно?

- Не знаю, там было столько, сколько я процитировал. Понятно одно, заросли и скрывают большой вход. Нам все равно придется туда идти.

- А как идти? Кусты растут так, что пройти не уколовшись, невозможно, - сказала Лотта.

- Думайте быстрей, - проворчал Собакк. – И заодно подумайте, как уничтожить заросли, чтобы очистить вход. Огонь на них не действует.

Это была чистая правда. Всякая попытка сжечь кусты приводила к обратному результату – сжигаемый куст начинал расти в два раза быстрее, превращаясь в небольшое деревце, а с искрами огня разносились вокруг споры булавок дракона. До первого вторжения эти растения можно было увидеть только в Научном Центре. Там, под особым куполом, были сосредоточены опасные неразумные обитатели Нашего Мира, точнее нашего прамира. Древние формы сохранялись для изучения и как память. Но маголвы успели разрушить именно эту часть Научного Центра, неразумные растения вырвались из под купола, а ветер и огонь разнесли их вокруг.

- Давайте попробуем снова надуть водный шар, - предложил я.

- А как мы будем управлять шаром? – спросил Собакк. – Помрёте раньше, чем держась за верёвки, доберётесь до зарослей.

- Есть выход, - вмешался гном. – Нужно надеть на Бонифация латы. Иглы, те же мечи. Значит и защищаться нужно, как от мечей.

- А где ты возьмёшь латы? - ехидно спросила Лотта. – Сам сделаешь?

- Можно и так, - Сибелиус был невозмутим, как гора, - только это долго. А можно применить порошок.

Мы переглянулись. Как это мы забыли, что у нас есть металлический порошок! Точнее мы не забыли, просто инерция мышления не дала нам найти этот выход.

- А ты, Сибелиус, молодец! - Лотта была справедливой девушкой. – Надо же, насыпать металлический порошок не на палки, а на одежду!

Металлический порошок был придуман специально для Горячей Роты. За считанные секунды можно было из любой палки сделать меч. Бросил горстку на палку и готов меч. Правда, порошок действовал только сутки.

Собакк лёг на землю (так было удобнее), закрыл глаза, плотно зажмурил рот, руками (не называть же конечности Бонифация «лапы»!) прикрыл уши и мы принялись обсыпать его порошком. Через секунду, он уже был наполовину металлическим. Мы перевернули его и завершили дело превращения Бони в ходячую статую. Признаться, он стал красив! Гладкий, отливающий стальным блеском. Не Собакк, а рыцарь печального образа (где я это читал?). Печального, потому что его лицо (не называть же голову Бонифация «морда»!)  не выражала никакой радости.

- Тяжело стало. И конечности замедлили движение. А вдруг я останусь таким?

- Бонифаций, вперёд!

Я посчитал, что приказ в этой ситуации - дело верное. Иначе Собакк будет жаловаться до вечера. Бонифаций подчинился и медленно стал подниматься по склону. Расчет оказался верным – иглы булавки дракона тянулись к нему сами, царапали нашего Собакка и не причиняли ему никакого вреда. Тонкий слой металла надёжно защищал нашего друга и яд стекал с него словно простая вода. Бони поднимался всё выше, пока не достиг зарослей. Мы смотрели во все глаза, пытаясь угадать, как он возьмёт иголки «просто постояв рядом».

Бонифаций подошёл к зарослям и остановился. Сначала ничего не произошло. Собакк потоптался, поднял руку (переднюю лапу), очевидно, чтобы почесать затылок. До затылка он лапу-руку донести не успел. Все бесцветные иголки с куста вдруг образовали пучок и пучок непостижимым образом оказался в передних лапах Бони, будто приклеился.

Но это еще не всё. Под тяжестью пучка (да ещё и металл на конечностях!) наш Бони покачнулся и пучок коснулся кустов. В ту же секунду куст растаял, как дым.

- Давай, Бонифаций! Уничтожай их! – Сибелиус был вне себя.

 Бонифаций стал махать пучком бесцветных игл направо и налево, как заведенный. Он забыл и о тяжести металла на теле, и о своем недавнем ворчании, и о печали. При этом полную очистку зарослей он оставил на потом. Как настоящий друг, он сначала расчистил коридор, чтобы мы смогли подняться к зарослям. Мы поднялись, разделили пучок Собакка, обретя тем самым, защиту от яда и принялись помогать.