– Метро закроют.

– Так на такси можно…

Инга смутилась. Такая роскошь им не по карману. Но Леша сразу понял причину ее замешательства.

– Да к черту такси. Останетесь тут до утра. Места много, не проблема. Да, кстати, ты очень понравилась Аглае Степановне. Вот бы тебе, говорит, Лешка, такую девушку. А я уж и сам думаю – вот бы тебе, Лешка, такую… Нет, мне такую не надо, мне эту надо…

У Инги сердце оборвалось.

– Знаешь что, пошли на балкон, подышим, а?

– Пошли, – кивнула Инга. Леша очень ей нравился. Она думала, он поведет ее на кухонный балкон, а он ввел ее еще в одну комнату, закрыл за собой дверь и вывел на открытый балкон.

– Ох, а сколько ж у вас комнат?

– Пять и еще комната за кухней.

– А народу сколько живет?

– Да сейчас четверо: папа, мама, я и Аглаша.

– Сроду таких квартир не видала!

– Академикам иногда обламываются такие хоромы. Ты не думай, мы не так давно тут живем, я вообще в коммуналке родился. Потом родителям малогабаритку дали в Черемушках, я сперва у бабушки жил, а когда она умерла, мама Аглашу выписала, меня растить. В малогабаритке ютились… – словно бы оправдывался Леша. – Ты не против, если я закурю?

– Нет, кури, пожалуйста.

Он достал из кармана сигареты «Мальборо» – символ шикарной жизни для советского человека.

– Знаешь, у нас один парень тоже все «Мальборо» курил…

– И что?

– У него многие пытались стрельнуть сигаретку, но он никогда не давал.

– Жадный такой?

– Да нет, не в том дело. Просто у него в пачке от «Мальборо» болгарские сигареты были… Это он для понта…

– Дурак, значит, конченый.

– Да, я тоже так думаю.

– Инга… ты… ты невероятно красивая… Невероятно! И я… просто смертельно хочу тебя поцеловать…

Он притянул ее к себе и, поскольку она не отстранилась, поцеловал в губы. Боже, как он целовался! Прямо как Грегори Пек в «Римских каникулах»… И хотя он вместе со всеми пил пиво и ел воблу, но пахло от него каким-то незнакомым одеколоном, дефицитными сигаретами «Мальборо» и какой-то совсем незнакомой, но прекрасной жизнью. Хотелось вдыхать и вдыхать этот запах, он кружил ей голову, а Леша все крепче прижимал ее к себе, она чувствовала, что он не на шутку завелся и уже задрал ей юбку…

– Нет, – твердо сказала она, – пусти! Я так не хочу!

Он отпустил ее.

– Не хочешь или так не хочешь? – уточнил он.

– Так не хочу!

– Понял. Учту! – рассмеялся он.

Но тут раздался громкий голос Виктора:

– Инга, ты где?

– Пока! – бросила она. – Не ходи за мной.

– Витя! Проснулся? Ну, наконец-то!

– Прости, я задрых… Поздно уже, поедем на такси!

– Хорошо! – обрадовалась Инга.

Виктор едва держался на ногах. Алексей пошел их проводить до машины, которую далеко не сразу удалось поймать.

– Инга, ты извини меня…

– Да ладно!

Какой убогой показалась ей их скромная однушка у метро «Молодежная». И Виктор тоже показался каким-то убогим. И мысль о предстоящей свадьбе уже не радовала, а тревожила. Может, не стоит? Виктор через неделю после росписи уедет в поле на целых четыре месяца, и тогда, если Леша как-то проявится, я точно не устою… Как странно, Виктор спит рядом и дышит на нее воблой и пивом, а от Леши такой запах… И я понравилась Аглае Степановне. Я умею нравиться, когда хочу. Но там же есть еще папа-академик и мама-профессор, им такая невестка может не понравиться… Хотя почему? Вот понравилась же я Витиным родителям, а они тоже ученые люди – отец вулканолог, а мать врач. Они от меня в восторге были.

А что, я красивая, молодая, чистюля, готовить умею, они мои пельмени как лопали… И я буду артисткой… Тоже не жук начихал. Нет, папе-академику я, скорее всего, понравлюсь, а вот маме-профессору… Да ну, ерунда, они же обожают своего сына и его выбор должны уважать. Стоп, Ингуля! Кто сказал, что Леша жаждет на тебе жениться? Переспать он с тобой хочет, это да. Этого, между прочим, многие хотят. Выбрось, Ингуля, это все из головы, тебе и так сказочно повезло – ты скоро выходишь замуж за кандидата наук с отдельной квартирой, да большинство девчонок в институте о таком и мечтать не могут, нет, тут надо вспомнить «Сказку о рыбаке и рыбке», чтобы не остаться у разбитого корыта. В чем, в чем, а в благоразумии ей никогда нельзя было отказать. И она уже по-другому стала смотреть на жениха. Это была синица в руках. Но однажды Виктор пришел с работы мрачнее тучи.

– Вить, ты чего?

– Беда, Ингуля! Большое горе!

– Да что стряслось?

– Никита погиб!

Никита Юрышев был близким другом Виктора и коллегой.

– Как?

– Да непонятно еще, что там случилось, но я должен срочно принять партию. Послезавтра рано утром вылетаю в Хабаровск.

– Надолго?

– До поздней осени, я теперь начальник партии.

– А как же… Как же свадьба?

– Ингуля, придется перенести свадьбу-то, дело такое. Ну, не плачь, никуда я от своей девочки не денусь. Как приеду, сразу распишемся, я завтра заеду в ЗАГС с командировочным предписанием, и они все просто отложат, а вовсе не отменят. Назначим свадьбу на первое ноября, к тому времени я уж точно буду в Москве. А хочешь, как сдашь сессию, приезжай ко мне, я тебя возьму лаборантом, будешь получать, правда, сущие гроши, но зато будем вместе…

– Комаров кормить?

– Ничего, намажем тебя диметилфталатом… – грустно улыбнулся Виктор.

А Инге стало страшно.

– Вить, а все же, что случилось с Никитой?

– Да вроде подрался с бичом…

– Вить, я боюсь.

– За меня боишься? Зря, я бичей в партии держать не буду, это мой принцип. Я уж подрядил трех студентов. И потом, я начальник строгий, а Никита был не строгий, а вздорный. То большую оплошность не заметит, а то за мелочь какую-нибудь взыщет… А так в партии нельзя. Дисциплину никто не отменял, но она должна на уважении держаться, а вовсе не на панибратстве. Сколько раз я говорил Никите… А, что теперь… Нету его…

– Жалко, – всхлипнула Инга.

– Значит, ты не обижаешься, что пришлось отодвинуть свадьбу?

– Да нет. Если человек умер…

– Я знал, что ты у меня хорошая… Душевная, все понимаешь. А я тебе знаешь, что привезу к свадьбе?

– Что?

– Горжетку из соболя.

– Витя!

– У охотников достану, всего-то и надо две шкурки…

– Ох, это так шикарно…

Инга ничего не смыслила в мехах, но у их педагога по вокалу Ираиды Сергеевны была небольшая соболья пелеринка, предмет зависти всех женщин института, студенток и преподавательниц. Когда-то эту пелеринку ей подарил ее муж, генерал авиации. Инга очень ясно представила себе, как она придет в этой горжетке в институт и все ахнут… Хотя к чему я смогу ее надеть? Нет у меня пока такой вещи. Но я что-нибудь придумаю!

И Виктор улетел.

Захар проснулся от удушающей жары и сразу включил кондиционер. Над морем висело желтоватое марево. Хорошее дело, ноябрь на дворе, а тут такое. Черт, забыл, как это называется… ах, да, хамсин. Интересно, как там Рита? Вчера он отвез ее в отель, который оказался совсем близко от его маленькой гостиницы. Этот мерзавец, ее хахаль, на отель не поскупился. Звонить матери было еще рано. Он принял душ и спустился в ресторан к завтраку. Есть не хотелось, хотя после самолета у него маковой росинки во рту не было. В помещении работал сильный кондиционер, но он чувствовал давящую духоту и здесь. Было как-то не по себе. Он даже не стал пить кофе. Давление, что ли, поднялось? И тут позвонила мать.

– Захар? Ты нормально добрался?

– Да, все в порядке.

– Сегодня хамсин.

– Да, я заметил. Я скоро выезжаю, но адреса не знаю. Можно скинуть на телефон.

– Да, да, я сейчас скину. Когда тебя ждать?

– У меня есть еще одно дело, но это, скорее всего, ненадолго. Буду выезжать, позвоню.

– На чем ты собираешься ехать, сегодня суббота. Кроме такси, нет транспорта. Я сама за тобой приеду.

– Нет-нет, я взял напрокат машину. И доберусь по навигатору.