— Неужели вы думаете, что я позволю вам попасть в беду?

В душе Мэг что-то шевельнулось. Какое дело этому молодому человеку до её проблем?

— Здесь все вы говорите загадками. Но деревушка так мала, что вы и так узнаете, чем я занимаюсь.

Они спускались узкой улочкой, на которой жил Ганс. Мэг хотела было рассказать Саймону о кошке, запертой в комнате мисс Барт, но упустила момент. Да и само происшествие уже казалось ей слишком незначительным. К тому же в окне мисс Барт горел свет. Должно быть, она уже вернулась и покормила кошку.

Смеркалось, когда они свернули на тропинку к дому Клайва. Саймон принялся расспрашивать Мэг о возвращении Луизы, которое удивило его не меньше Дженни. Похоже, сплетни, ходившие по деревне, несправедливо обвиняли Клайва.

— Вы все ещё надеялись, что Луиза — та девушка, которую вы встретили в Италии?

— Не знаю… Она не признается. А с чего бы ей лгать?

— Но вы довольны, что она не Анжелика, или как там её звали?

— Анжелика… — Мэг заколебалась. — Да, довольна. Какой смысл Луизе это скрывать?

— Кто знает? — пожал плечами Саймон.

— Луиза бегло говорит по-английски, Анжелика языка почти не знала. К тому же Анжелика из Флоренции, а Луиза — римлянка.

— Так говорят, — заметил Саймон с прежней рассудительностью. — У Анжелики были какие-то особые приметы?

— Не думаю. Я не так хорошо её знала. На вилле я только переночевала и больше разговаривала с бабушкой. Но все же очень странно…

— Что?

— Что обе вышли замуж за англичан.

— Ах, эти впечатлительные англичане! Зато теперь у вас есть возможность познакомиться с Луизой поближе. Если, конечно, позволит Клайв.

— Конечно позволит. Он хочет, чтобы я общалась Луизой и пыталась поднять ей настроение.

— Я просто подумал, что он может загрузить вас работой, — мягко заметил Саймон.

— Откуда в вас столько сарказма насчет Клайва? — обиделась Мэг.

— Зачем вам вообще о нем думать? — вопросом на вопрос ответил Саймон.

— Лучше расскажите о себе. Где ваша семья? Они вас любят?

— Брат — в Индии, отец живет в отеле в Торки.

— Есть любовник?

— А вам какое дело?

— Хочу я того или нет, но большое — он взял руку Мэг и на мгновение крепко сжал. Мэг увидела вблизи его грубоватое и доброе лицо. — Я могу вам пригодиться, Мэг, запомните!

И тут же Саймон неожиданно беззаботно расхохотался.

— По крайней мере, теперь я понимаю, почему вы согласились поехать с Клайвом. Вовсе не по наивности, верно? Вы хотели порвать со своим прошлым. Мудрая девушка. И выбрали верный путь.

Мэг уже собиралась позвонить в дверь, когда увидела, что та не заперта, и предложила Саймону внести картину. Свет не горел. Пока Мэг наощупь искала выключатель, из кабинета донесся голос Клайва. Она замешкалась, решив, что там гость, но потом поняла, что Клайв говорит по телефону.

— Чертов идиот! — прорычал он. — Дурак! Что на тебя нашло? Да, думаю, мне нужно приехать, черт бы тебя побрал!

В мгновение ока Саймон схватил Мэг за руку и вытолкнул обратно на улицу. А в следующий миг бесшумно закрыл дверь.

— Теперь звоните.

— Что вы делаете?

— Избавляю вас от неприятностей. Нажмите на звонок.

Изумленная Мэг повиновалась. Прошло несколько секунд, раздались шаги, вспыхнул свет, и Клайв открыл дверь.

— А, Мэг! И Саймон с находкой. Мне не терпится её увидеть. Входите!

Голос звучал любезно, жесты спокойны и обдуманны. Только потом Мэг заметила, что Клайв вовсе не смотрит на картину, которую устанавливал Саймон. Он вообще ни на что не смотрел. Непроницаемый взгляд обращен был внутрь. Что-то произошло или вот-вот должно было произойти…

Едва Мэг ушла, Ганс кинулся в комнату мисс Барт, чтобы выпустить несчастную кошку, чьи крики действовали ему на нервы. Когда он распахнул дверь, избалованное существо проскользнуло под ногами и помчалось вниз по лестнице. От голода кошка не страдала, потому что в комнате всегда оставляли блюдце с молоком, а на полу на газете лежал кусочек сардины. Столь отчаянно она мяукала только от одиночества. Мисс Барт привыкла запирать кошку в своей комнате, куда бы не отлучалась. Она так боялась её потерять… Одинокая старуха, как говорили, была не в своем уме.

Но кошка утомляла. Внизу она все равно продолжала мяукать, и Ганс принялся уговаривать:

— Бедненькая, хорошенькая кошечка. Иди ко мне, я тебя поглажу. Садись ко мне на колени.

Ему казалось очень важным помириться с кошкой, даже если на это понадобится ещё полчаса. Только после этого она позволяла брать себя на руки и принималась мурлыкать и тереться большой квадратной головой о жилет. А Ганс неподвижно замер в кресле, поглаживая её шерстку. Он так устал, будто не отдыхал уже много недель.

Так он и сидел с кошкой на коленях, пока в комнате не стало темно и холодно. Ганс не любил темноту с тех пор, когда в юности ему, дрожащему от страха и волнения, приходилось выходить в поисках еды на полные опасностей улицы после комендантского часа. Мать и сестренки всегда были голодны. Они думали, что он храбрец и ему нравятся ночные вылазки.

Когда война закончилась, он поклялся, что всю оставшуюся жизнь будет брать все, что захочет, везде, где сможет. И любыми средствами…

Он будет подчинять людей своей воле. Если увидит лицо, которое захочет написать, то его получит. Вот и сейчас… В ангельском облике молоденькой мисс Берни было все, о чем Ганс мечтал. Огромные голубые глаза, золотое сияние волос…

В доме стояла тишина. Ганс с кошкой в руках поднялся в комнату мисс Барт. Света он не включал, и когда в углу что-то шевельнулось, вздрогнул от испуга.

Мисс Барт незаметно вернулась?

Ганс покрылся испариной. Он потянулся к выключателю, включил свет и рассмеялся. В окно дул сильный ветер, шевеливший старое черное пальто на вешалке.

— Ах, старая карга! — Ганс подошел к окну, чтобы задернуть шторы, и в тот же миг раздался звонок в дверь.

Ганс мгновенно выключил свет и застыл неподвижно, понимая, что кто бы ни стоял за дверью, он видел свет в комнате мисс Барт, а в деревне все знали, что та открывает дверь, только когда захочет.

Ганс не двигался с места, в дверь застучали снова, потом раздался звонкий и уверенный голос Дженни:

— Поторопись, Ганс. Я знаю, что ты дома. Видела тебя в окно.

Тогда Ганс медленно вышел из комнаты, заперев кошку. Когда он подошел к дверям, ему казалось, что он сумел взять себя в руки. Но так попасться дважды в день… нет, он не выдержит такого напряжения.

— Дженни, милая! Какая неожиданная радость!

— Ты слишком долго шел открывать. О чем это ты разговаривал с мисс Барт?

— Ну, говорила мисс Барт, а я только слушал. Она вернулась после долгой прогулки, очень устала, поэтому ужин я готовлю сам.

— Почему она не кормит кошку? — спросила Дженни. — Бедняжка уже осипла…

— Она просто избалована. Ты зайдешь, Дженни?

— Конечно. Если мисс Барт не собирается кормить тебя ужином, этим займусь я. Ты тоже избалован.

Ганс понурил голову.

— Знаю… Я очень тебе благодарен, Дженни, но сейчас не могу долго тебя принимать. Мне нужно уйти.

— Куда это?

— К Клайву.

— Но ты же вчера был у него.

— Да, но неожиданно вернулась домой его жена. Я должен её видеть. Так надо, Дженни, милая. Бедняжку Луизу нужно поддержать. Пойдем, сначала я провожу тебя домой. Да, подожди, я предупрежу мисс Барт, что ухожу.

Подойдя к лестнице, Ганс громко крикнул:

— Я выйду на часок, мисс Барт. А ужин приготовлю сам, когда вернусь. Не беспокойтесь.

Подождав мгновение, будто прислушиваясь, он пожал плечами:

— Похоже, она и не думает беспокоиться.

— Почему ты от неё не избавишься? — спросила Дженни. — Зачем так мучиться?

В полутьме Ганс разглядел её бледное странно манящее лицо и неожиданно притянул девушку к себе.

Через минуту Дженни откинулась назад.

— Ты делаешь мне больно. Хватаешь так, будто боишься, что я убегу.