На следующий день я проснулся в девять часов утра. Никуда не торопясь, медленно умылся, побрился, потом не спеша, со смаком и аппетитом позавтракал. За то и люблю выходные, что можно никуда не торопиться, жить в замедленном темпе. Затем поехал на метро на станцию «Китай-город», именно в том районе и располагался учебный центр «Юнитенд», где работал Артем Ялышев и его подруга Ангелина.
Почему поехал на метро, а не на машине? Кто живет в Москве, знает почему – москвичи говорят: «Хочешь доехать быстро, поезжай на метро». И это действительно правда – извечные пробки.
Один мой знакомый говорил, что простоял в пробке семь часов! Лето, жара, рассказывал он, водители выходили из автомобилей и, раскинув руки, ложились на капот, Я такое удовольствие испытать не хочу, потому в центр города езжу на метро.
И опять я никуда не торопился, наверняка в «Юнитенде», как и по всей России, суббота нерабочий день, поехал туда так, на всякий случай, вдруг удастся поговорить с кем-нибудь из охранников, они обычно знают всех сотрудников, работающих в офисах, которые они охраняют, а иной раз и кое-что из их личной жизни – сидят у входа и многое подмечают. А если повезет, встречу кого-либо из сотрудников.
Я вышел из метро на одну из старинных улочек Москвы и двинулся вверх по тротуару, мощенному, как и дорога, брусчаткой, отполированной за долгие годы подошвами миллионов ног. Дождь не шел, но было сыро, пасмурно и оттого и на душе как-то хмуро. Старокузнецкий переулок, куда я свернул, был до того узок, что движение на нем было одностороннее. Здесь находилось посольство какой-то страны, пожарная часть, церквушка… вот, пожалуй, и все достопримечательности старинного переулка. Здание, где располагался учебный центр «Юнитенд», было двухподъездным, пятиэтажным, построенным из такого же красного, как и кремлевская стена, кирпича, но возрастом, я думаю, намного моложе. Я миновал прикрытые раздвижные ворота, поднялся по ступенькам крыльца первого подъезда и вошел в дверь.
У нас с этой охраной с ума посходили – понатыкали постов охранников где надо и где не надо, порой в абсолютно не приспособленных для этого местах, как здесь, например. Прямо на площадке первого этажа установили будку и два турникета: один – для прохода на первый этаж, второй – перегораживал ступени лестницы, ведущей на верхние этажи. Наверняка проектировщик или архитектор здания, если бы дожил до наших дней, ахнул, увидев, как изуродовали его архитектурный проект. Кучерявый, низкорослый, коренастый охранник на мои вопросы об организации «Юнитенд» и работающем в ней Артеме Ялышеве ответил, что Артема не знает и Ангелину тоже, да и вообще он работает здесь не так давно, мало кого запомнил, ему лишь известно, что учебные классы «Юнитенда» занимают часть пятого этажа, на других же этажах помещения сдаются под офисы всевозможным организациям. Но «Юнитенд» большая компания и кроме части пятого этажа занимает еще и часть первого в левом крыле здания. Там находится бухгалтерия, группа технической поддержки, начальник «Юнитенда» и другие структурные подразделения этой организации. Так вот, там несет службу охранник Виктор. Работает он давно, наверняка знает всех работающих в «Юнитенде» людей. Так что, возможно, он сумеет помочь.
Попрощавшись с охранником, я вышел из одного подъезда, чтобы минуту спустя войти в другой, расположенный на другом конце здания. Здесь на первом этаже был приличных размеров холл с рядом дверей и ресепшен, за которым сидел крупный, седовласый, благородной внешности мужчина лет пятидесяти. С такой фактурой в Государственной думе заседать. Но у каждого своя стезя. Я решительным шагом приблизился к ресепшен и как со старым другом поздоровался с охранником.
– День добрый, Виктор!
– Здравствуйте, – густым баском проговорил тот, окидывая меня внимательным взглядом, будто припоминая, кто я такой и откуда он может меня знать, раз я называю его по имени.
– Не трудитесь меня вспоминать, – я обезоруживающе улыбнулся, – мы с вами не знакомы. А ваше имя мне назвал охранник, что несет службу в соседнем подъезде.
Иной раз, когда мне нужно расположить человека к себе, я бываю откровенен, порой излишне, и это располагает собеседника, и чаще всего он начинает в ответ тоже откровенничать. Посмотрим, сработает ли в этот раз моя хитрость.
Морщины, собравшиеся на лбу Виктора, пока он пытался вспомнить, где меня видел, разгладились, вопрос нашего «знакомства», озадачивший охранника, был снят, и он добродушно проговорил:
– A-а, Рустам сказал?
– Ну да, – подтвердил я, все еще широко улыбаясь.
– Чем могу помочь? – Виктор вопросительно поднял густые седые брови и уставился на меня блекло-голубыми глазами.
Я положил кисти рук на стойку и пошевелил пальцами, будто трогал клавиши рояля, для того чтобы начать играть.
– Я Ангелину ищу. Она работает в «Юнитенде». Вы ее знаете, Виктор?
Охранник внимательно и чуть удивленно посмотрел на мои руки, будто действительно ожидал, что я своим прикосновением извлеку из столешницы волшебные музыкальные звуки, но, не дождавшись, поднял разочарованный взгляд ко мне.
– Во-первых, сегодня суббота, нерабочий день, – проговорил он, недоумевая по поводу того, что я притащился разыскивать Ангелину в нерабочий день, – а во-вторых, никакая Ангелина в «Юнитенде» не работает.
Пришел черед разочаровываться и недоумевать мне.
– Вот как? Странно. А мне сказали, будто Ангелина работает именно в «Юнитенде». – Я пару секунд размышлял, прежде чем вновь заговорить. – Ну, может быть, раньше работала?
Виктор качнул своей седовласой головой:
– Да нет же, никогда и никакая Ангелина в этой организации не числилась. Поверьте мне, я здесь давно работаю и всех знаю.
Мне очень не хотелось связывать имя Ангелины с именем Артема Ялышева, наверняка, услышав его, охранник замкнется (никому не хочется связываться с историей, где замешано убийство), но и уходить ни с чем я не желал, потому пришлось назвать.
– Но, может быть, вы знаете подругу Ялышева Артема? Возможно, ее зовут по-иному?
Как я и предполагал, охранник, услышав знакомую фамилию, сразу ушел в себя, как-то потускнел, насупился и неохотно пробасил:
– A-а, это того Артема, что за убийство забрали…
– Да-да, – живо подтвердил я, радуясь тому, что хоть в этом Маргарита Александрова не соврала и ее сын на самом деле работает в «Юнитенде». – Он самый. У него девушка есть. Мне сказали, вместе с ним работает.
– Понятия не имею, что за девушка, – отчужденно проговорил Виктор и вдруг, посуровев, спросил: – А по какому праву, собственно говоря, вы интересуетесь этими людьми? Вы кто такой?
И снова я не стал лукавить.
– Частный сыщик, – ответил я, глядя честными глазами на собеседника.
Виктор и вовсе от меня шарахнулся, в фигуральном смысле, и спрятался, как черепаха в панцире.
– Я никаких справок не даю! – отрезал он.
Черт возьми, и откровенность моя никакой роли не сыграла, не хочет открывать мне свою душу охранник, не желает вылезать из черепашьего панциря. Ладно, для того чтобы выведать интересующую меня информацию, у меня есть еще несколько способов, один из них и применим – будем давить на жалость.
– Виктор, у тебя папа, мама были? – спросил я, печально и с осуждением глядя на охранника.
– Был, – непроизвольно ответил мне седовласый мужчина словами Доцента из «Джентльменов удачи», отвечающего на похожий вопрос Василия Алибабаевича и вздохнул: – Умер уже.
Я взял на столешнице очередной аккорд и сделал вид, будто прислушался, как он звучит.
– Ну вот, – проговорил я удовлетворенно. – Был. А у Артема Ялышева мама жива… пока еще… Ты хочешь, чтобы она умерла?
Охранник вскинул брови.
– Я что-то не понял, к чему ты ведешь, – произнес он удивленно, тоже, как я, переходя на «ты».
– А к тому, – подхватил я, – что мама у него старенькая, убита горем, ужасно переживает за своего сына, которого, по ее мнению, посадили ни за что, и она, чтобы доказать это, на последние деньги проводит расследование. Времени на поиски настоящего преступника всего два дня, – принялся я врать. – И если ты не поможешь мне разыскать Ангелину, то время будет упущено и парня невинно осудят за убийство, которое он не совершал. А парень-то, говорят, хороший… – полувопросительно произнес я и выжидающе уставился на охранника – сработает ли моя уловка?
