53. Флот, на котором личный состав сохранит в бою все свое хладнокровие, будет стрелять метко, а потому непременно разобьет неприятеля, если бы даже находился в невыгодных тактических отношениях.

54. Побеждает тот, кто хорошо дерется, не обращая внимания на свои потери и памятуя, что у неприятеля этих потерь еще больше».

В «Инструкции для похода и боя» был весь флотоводец Макаров. Настроенный только на победу в войне с Японией, верящий в силу русского флота, подчиненных ему моряков, в совершенство отечественных кораблей и боевой техники. И, наконец, веривший в собственное адмиральское искусство. Последнее бахвальством не звучало.

...Вошедший в мировую историю войн на море как победитель в Цусимском сражении адмирал Хейхатиро Того не был бы действительно великим флотоводцем, если бы не пытался исправить положения. Он делал все возможное, чтобы нейтрализовать активность своего соперника.

Японцы предприняли две неудачные попытки «закупорить» вход в гавань пароходами-заградителями или, иначе говоря, старыми большими сухогрузами, чьи трюмы были доверху забиты углем. В случае их затопления в узком фарватере выхода из внутреннего бассейна стоявшие там корабли могли оказаться в западне.

Но Макаров не позволил японскому командованию превратить внутреннюю гавань морской крепости Порт-Артур в ловушку в виде «бутылки». Ночные ухищрения неприятелю не помогли.

Адмирал Хейхатиро Того не решался на эскадренный сбой с Макаровым, помня тяжелый снаряд, выпущенный на предельной дистанции из русской пушки, который своим попаданием наделал столько бед броненосцу «Фуджи» из состава главных сил Соединенного флота.

Но Того не сидел сложа руки: из Токио настойчиво требовали «расчистить» морские пути с островов в Маньчжурию и обезопасить их с максимальной надежностью. Требовали и торопили.

Приближался день 31 марта 1904 года. Шестой выход в море главных броненосных сил флота Тихого океана ока-аался роковым для вице-адмирала Степана Осиповича Макарова и губительным для порт-артурской эпопеи. Более того — для хода и исхода самой Русско-японской войны.

В последние февральские дни командующего флотом ожидала приятная встреча. В Порт-Артур прибыл в творческую «фронтовую» поездку художник-баталист Верещагин. Встреча двух давно знакомых людей была исключительно теплой:

— Василий Васильевич. Я рад вас приветствовать на борту моего флагманского броненосца.

— А я рад вновь увидеть вас, да еще в адмиральском чине. Теперь уже не после войны, а на ней самой.

— Что привело вас в Порт-Артур? Желание создать новую серию после болгарской?

— Оно самое. Скрывать, Степан Осипович, не стану, тем более от вас.

— Значит, есть большая надежда, что после вашего визита в Порт-Артур компания маринистов-баталистов Боголюбова и Айвазовского пополнится третьим живописцем.

— Ну это еще как Бог на душу положит.

— Что будете писать?

— Пока этюды из флотской жизни. Надеюсь побывать в ситуации в море, в бою с японскими кораблями. Есть задумки и на рисование на крепостных фортах. То есть планы у меня громадные. Лишь бы времени и красок с карандашами на все хватило.

— С чего, мой дорогой Василий Васильевич, вы начнете? Если это не самый большой творческий секрет.

— Секрета нет. Помните, Степан Осипович, наш разговор на борту славного «Константина»? Когда пароход с выздоравливающими ранеными готовился держать путь от Болгарии к Одессе?

— А как же! Тот разговор для меня весьма памятен.

— Так вот. Тогда я вам обещал написать ваш портрет в адмиральском мундире. Поэтому хочу первый этюд к будущему полотну о Японской войны написать с вас, Степан Осипович. Готовьтесь позировать.

— С удовольствием. Вы, значит, согласны стать гостем командующего флотом Тихого океана на борту «Петропавловска»?

— Еще как согласен. Ведь для меня это третья «творческая» война после Бухарского похода и Турецкой войны. Надеюсь на новые удачи живописца-баталиста...

— Это хорошо, что есть вера в успех. Мы с вами, Василий Васильевич, еще повоюем в Желтом море с японским флотом...

Трагедией для Порт-Артура стала гибель 31 марта 1904 рода командующего флотом Тихого океана вице-адмирала Степана Осиповича Макарова, последнего выдающегося адмирала русского флота. Его гибель относится к тем загадкам в истории войн, когда случайности решающим образом влияли на их ход и исход.

Но случайной ли была гибель героя порт-артурской эпопеи вместе со своим флагманским кораблем эскадренным броненосцем «Петропавловск»? Вернемся к событиям того трагического дня, во многом определившего дальнейшую судьбу Порт-Артура и повлиявшего на ход Русско-японской войны 1904-1905 годов.

...Днем 30 марта на флагманский броненосец по вызову командующего прибыл капитан 2-го ранга Бубнов, командир отряда миноносцев. Он застал Макарова в каюте склонившимся над картой Желтого моря, испещренной условными значками.

— Господин адмирал, капитан второго ранга Бубнов по вашему приказанию прибыл.

— Здравствуйте, мой дорогой. Проходите, Михаил Иванович, садитесь.

— Благодарю, Степан Осипович.

— Как дела в отряде?

— Все в порядке. Неисправность в машине «Страшного» устранили сегодня к утру. Уголь взяли с берега до нормы. Артиллерийский боезапас пополнен.

— Настроение офицеров, нижних чинов?

— Бодрое. Экипажи миноносцев готовы выполнить долг перед Отечеством.

— Отрадно слышать такое. Отряд готов к выходу ночью в море?

— Готов, Степан Осипович.

— Тогда, Михаил Иванович, взглянем на карту. Вот здесь расположены острова Эллиот. От них до Ляодуна рукой подать. Меня беспокоит то, что нет сведений о десантных силах японцев. А пехотинцы должны быть на подходе непременно. Что вы на это скажете?

— Скажу только то, что лучшей временной базы для сосредоточения судов десанта, чем острова Эллиот, под Ляодуном нет.

— Все это так, но ваши миноносцы, которые вчера выходили в море, у Эллиота никого не обнаружили. Надо этой ночью проверить эллиотовские бухты еще раз. В случае обнаружения вражеских десантных судов — атакуйте их,

— Задача ясна, господин адмирал. Разрешите выполнять?

— Да, Михаил Иванович. Идите с Богом. Только будьте осторожны в ночи. Эскадра Того ходит где-то под Порт-Артуром...

В ночь на 31 марта по заданию командующего флотом в море вышли восемь миноносцев. Они ушли из внутренней порт-артурской гавани под покровом темноты с потушенными ходовыми огнями. Отряду предстояло осмотреть рейдовые стоянки на островах Эллиот. При обнаружении десантных сил японцев, готовившихся к высадке на побережье Маньчжурии, надлежало их атаковать. Такой приказ Макарова был доведен до каждого командира миноносца. Капитан 2-го ранга Бубнов в завершение сказанного заметил:

— Командующий попросил нас, господа командиры, действовать внезапно и решительно. И, что не менее важно, инициативно...

При переходе в район поиска два замыкающих миноносца — «Смелый» и «Страшный» — отстали. Корабли разлучились в ночи из-за сильного ливня. Командовавший отрядом капитан 2-го ранга Бубнов решил подождать отставших. Но, вскоре заметив на горизонте чьи-то корабли, пошел им навстречу. Оказалось, это были японские миноносцы. Бубнов решил атаковать, но противник не принял боя и поспешил уйти.

Русские миноносцы взяли курс на Порт-Артур. Возвращались они не в полном составе: на эскадре это заметили еще по дымкам.

Дальше события разворачивались по времени так, как их зафиксировал в своих записях старший офицер крейсера «Диана» В. Семенов.

«5 часов 25 минут.

В направлении на юго-востоке в пелене ненастного утра замелькали огоньки, и оттуда донеслись раскаты орудийных выстрелов. Опознать сражающихся за дальностью для сигнальщиков на Золотой горе не было возможности. Однако стало ясно, что дерутся миноносцы.

Тут на рейд прибыл один из отставших миноносцев — «Смелый». Его командир лейтенант Михаил Бахирев доложил адмиралу Макарову о положении «Страшного». Как потом выяснилось, русский миноносец, около часа ночи отбившись от отряда, в розысках его встретил группуяпонских миноносцев и примкнул к ним, приняв в но-чи за своих.