– Ты имеешь в виду себя и тех, кто уже существовал?

– Мы существовали в безвременье.

– И мутация привлекла ваше внимание?

– Безусловно. Именно потому, что это была мутация, причем принципиально новая. А еще потому, что мы были призваны наблюдать за этим абсолютно новым видом.

– Каким образом?

– Возникший вид человеческого интеллекта, запертый в оболочку, тем не менее воспринимал нас и таким образом побуждал нас воспринимать самих себя. Возможно, я снова говорю заумно и поэтому не совсем точно. В течение сотен лет человеческий разум совершенствовался, становился все сильнее, люди развили телепатические способности, они ощущали наше присутствие, они дали нам имя, разговаривали с нами, соблазняли нас. Если мы откликались на все это, то сами становились другими: мы начинали думать о себе.

– Значит, вы научились самосознанию от нас.

– Все от вас: самосознание, желания, амбиции. Вы опасные учителя. А мы испытываем неудовлетворенность.

– Значит, есть и другие подобные тебе, преследующие свои цели?

– Джулиен говорил: «Материя создала человека, а человек создал богов». Это частично верно.

– А до Сюзанны ты когда-нибудь говорил с человеком?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Я увидел и услышал Сюзанну. И полюбил ее.

– Вернемся к Эрону. Почему ты утверждаешь, что Эрон лжет?

– Эрон не в полной мере раскрывает перед тобой истинные задачи Таламаски.

– Ты уверен?

– Конечно. Разве Эрон способен солгать мне? Я предвидел его появление задолго до того, как он родился. Все предупреждения Артура Лангтри были адресованы Эрону, хотя сам Лангтри об этом даже не подозревал.

– Но неужели все-таки Эрон лжет? Когда он солгал? В чем?

– На Эрона, как и на всех агентов Таламаски, возложена миссия. Но они это скрывают. Большую часть своих обширных знаний они хранят в тайне. Чтобы тебе было понятнее, скажу: это оккультный орден.

– И каковы их секреты? Что это за миссия?

– Защитить человека от нас. Исключить возможность появления новых порталов.

– Ты хочешь сказать, что такие порталы появлялись и прежде?

– Да, они появлялись. Но ты самая сильная из всех, кто когда-либо мог служить порталом. А с моей помощью достигнешь в будущем поистине небывалых успехов. Ты не будешь иметь себе равных.

– Погоди минуту. Ты хочешь сказать, что другие бесплотные существа перешли в царство материи?

– Да.

– Но кто? Какие они?

– Смех. Они очень хорошо скрываются.

– При чем тут смех?

– Просто я смеюсь над твоим вопросом, но не знаю, как это изобразить. Поэтому я произнес это слово. Я смеюсь, потому что тебе и в голову не приходила такая возможность. Тебе, смертной, знакомой со всеми рассказами о привидениях, ночных чудищах и тому подобных ужасах. Неужели ты думала, что в этих старых байках нет ни зерна правды? Впрочем, сейчас это не важно. Наше единение будет несравнимо лучше, чем любое другое в прошлом.

– Эрону известно то, о чем ты говоришь? Он знает, что другие шагнули через порог?

– Да.

– Так почему он не хочет позволить мне стать очередным порталом?

– А как ты думаешь?

– Потому что он убежден, что ты воплощение зла.

– Он утверждает, что я не создан природой, но это глупо, потому что я такое же ее порождение, как электричество, звезды или огонь.

– Не создан природой… Он опасается твоей силы?

– Да. Но он глупец.

– Почему?

– Роуан, я уже говорил: если единение однажды произошло, то его можно повторить. Понимаешь?

– Да, теперь понимаю. В склепе двенадцать могил и одна дверь.

– Все правильно, Роуан. Теперь ты, кажется, начала думать. Вспомни свои мысли и ощущения, возникшие после того, как ты впервые прочла книги по неврологии и переступила порог лаборатории. Ты разглядела весь спектр возможностей и смогла осознать, что человек еще только начал постигать перспективы сегодняшней науки, еще только приблизился к пониманию, что с помощью трансплантатов – частиц живой ткани, путем экспериментов в пробирке с генами и клетками можно создавать новые существа. Твой ум был молод, фантазия – безгранична. Врач с воображением поэта, ты могла дать фору любому мужчине. Но ты отвернулась от своих предвидений, Роуан. Отвергла возможность создавать в лаборатории Лемле новые особи из органов живых существ. Из страха перед собственной чудесной силой ты пряталась за хирургическим микроскопом и пользовалась микрохирургическими инструментами из стали. Ты рассекала ткани, вместо того чтобы создавать их. Даже сейчас, Роуан, тобой руководит все тот же страх, и ты намерена строить больницы, где будут лечить людей, тогда как могла бы создавать новых.

Роуан слушала его молча, не в силах даже пошевелиться. До сих пор никому не удавалось проникнуть в ее самые сокровенные мысли, а Лэшер не только прочел, но и сумел сформулировать их на удивление точно и ясно. Она впервые осознала всю дерзость собственных амбиций и почувствовала себя безнравственным ребенком, тайком размышляющим перед сном о тканях мозга и синтетических особях, пока взрослые не выключили свет.

– Неужели в тебе нет хоть капли милосердия, чтобы понять, почему я так поступила, Лэшер?

– Я вижу далеко, Роуан. Я вижу великие страдания в этом мире. Я вижу путь случайностей и ошибок и то, к чему он привел. Я не ослеплен иллюзиями. Повсюду я слышу крики боли. И знаю, что такое одиночество. Знаю, что такое страсть.

– Но чем ты готов пожертвовать, когда обретешь плоть и кровь? Какова твоя цена?

– Я не уклоняюсь от расплаты. Страдания человека, обладающего плотью и кровью, не могут быть сильнее тех, что я вынес за прошедшие три века. Ты бы согласилась стать такой, как я, Роуан? Согласилась бы парить в безвременье, в полной изоляции от живого мира, прислушиваясь к доносящимся из него голосам, и жаждать при этом любви и понимания?

Роуан не смогла ответить.

– Я жду целую вечность, чтобы обрести живую плоть. Мечтаю об этом с незапамятных времен. И вот наконец наступил момент, когда хрупкое сознание человека достигло того состояния, которое позволит сломать барьер. И тогда я обрету плоть и стану совершенством.

На какое-то время в зале воцарилась тишина. Молчание прервала Роуан.

– Теперь я понимаю, почему Эрон боится тебя, – сказала она.

– Эрон ничтожен. Таламаска ничтожна. Они пустое место!

Голос стал тонким от гнева. Воздух в комнате всколыхнулся, словно вода в сосуде, готовая вот-вот закипеть. Люстры закачались, но совершенно бесшумно, как будто поток воздуха поглощал и уносил все посторонние звуки.

– Агенты Таламаски обладают знаниями, – вновь послышался голос Лэшера, – и силой, способной открывать порталы, но отказываются делать это для нас. Они наши враги. Они готовы оставить судьбу мира в руках страждущих и слепых. И они лгут. Все. Без исключения. Они пишут историю Мэйфейрских ведьм, потому что на самом деле это история Лэшера. А в борьбе с Лэшером и состоит их основная цель. Они обманывают тебя своим вниманием к ведьмам, ибо на кожаных переплетах их бесценных досье должно быть крупно выведено: «Лэшер». Все досье закодировано. Это история растущего могущества Лэшера Неужели ты до сих пор не поняла?

– Не трогай Эрона.

– Ты неразумно растрачиваешь свою любовь, Роуан.

– Тебе не нравится все то доброе, что есть во мне, не так ли? Тебе подавай зло.

– Что такое зло, Роуан? Разве твое любопытство – зло? Что плохого, если ты станешь изучать меня, как изучала мозг человека? Что плохого, если благодаря моим клеткам ты обретешь необходимые знания, которые позволят продвинуть вперед великое дело медицины? Я не враг этому миру, Роуан. Я лишь хочу войти в него, стать его частью!

– В твоих словах звучит гнев.

– Мне больно. Я люблю тебя, Роуан.

– Желание не равносильно любви, Лэшер. Использовать не значит любить.

– Нет, не говори так. Ты причиняешь мне боль, ранишь душу.

– Если ты убьешь Эрона, я никогда не стану для тебя порталом.

– И такой пустяк может повлечь за собой столь серьезные последствия?