– Осмотрелись? Мы прибыли в Зал Проклятых Мастеров.

– Такой красивый!? – вырвалось у Ильдико.

– Конечно. – Лотта оставалась невозмутимой. – Гномы все залы делали красивыми и неповторимыми, к тому же. В недрах Гномьего Кряжа вы не найдете двух одинаковых залов. Поэтому, когда мы начали восстановление Гномьего Кряжа, мы легко ориентировались, в каком именно зале находимся. Слим успел составить схему залов.

Лотта предвосхитила наш вопрос о том, как узнали об отличительных признаках пещер.

– Я понимаю, что главный вопрос, который вы мне хотите задать: «Зачем мы здесь»?!

Мы молча кивнули.

– В самых общих чертах – потому, что не хватает переводчиков.

Мы переглянулись. Оказывается, мы попали в точку со своим предположением. Лотта снова рассмеялась:

– Обсудили и пришли к тем же выводам? Я угадала?

Мы опять молча кивнули.

– Как вы молоды, и как вы напоминаете нашу четверку! Мы также понимали, и, надеюсь, понимаем друг друга. Самое лучшее взаимодействие в команде, когда слова уже не нужны. А еще о чем вы догадались?

– Больше ни о чем, – честно ответил я.

– Хорошо. Тогда слушайте. Во-первых, мы воспользовались Порталом, чтобы не терять времени. Во-вторых, вы будете жить и работать здесь, чтобы также не терять времени. В углу зала мы оборудовали для вас нечто, вроде общежития. В-третьих, по окончании работы здесь, вам, скорее всего, придется отправиться на Землю. И, чтобы, также не терять времени, вас будут готовить к этой миссии одновременно с вашей работой здесь.

– Так что же произошло?! – не выдержала Ильдико.

– Ильдико, вы слишком торопитесь и постоянно нарушаете субординацию!

– Ого, дело серьезное, – подумал я. – Моя мама тоже стала «железной», когда я выкинул фокус с очернением Мавки Первого. Нужно навострить уши!

И я навострил. Они у меня висячие, поэтому я поднял оба уха руками.

– Что с Вами, старший? – удивленно спросила Лотта.

– Докладываю. Я навострил уши.

Лотта стала смеяться так, что я забеспокоился, как бы ей не стало плохо. Но главное было сделано, атмосфера разрядилась и Ильдико была спасена. Отсмеявшись, Лотта сказала:

– С вами не соскучишься. Перейдем к делу. Итак, мы в Зале Проклятых Мастеров. О существовании этого зала нам сообщил Слим. Он же рассказал, что зал был создан специально, чтобы историю создания Гибельных Вещей гномы помнили и не повторяли своих ошибок. Но трое повторили. В конечном итоге, гордыня этих мастеров и погубили обитателей Гномьего Кряжа.

Глаза Лотты наполнились слезами и я понял, почему Первый Мудрейший не должен был быть слишком молодым. Эмоции плохое подспорье мудрым решениям. Но Лотта быстро справилась с собой, голос ее стал еще более сух, лицо еще более неподвижно.

– Этот зал мы стали восстанавливать последним. Мы считали, что Слим нам все рассказал, все Гиблые вещи уничтожены. По сути своей музей, может и подождать.

– Простите, Первая. А что Слим что-то не рассказал? – я позволил себе задать промежуточный вопрос, потому что почувствовал, что сейчас лопну от желания узнать тайну.

– Слим рассказал все, что знал, но он был также молод и нетерпелив, как вы, и не слушал своих наставников. А потому не помнил, что было написано в зале! – голос Лотты нарастал, а я уже начал жалеть, что вообще вылез со своим вопросом.

– Если вам кажется, что я так долго и подробно рассказываю, потому что решила вас помучить, то вы очень ошибаетесь. Придет время, когда вы поймете – вам пригодится любая мелочь. Поэтому слушайте и не перебивайте меня, потому что самое общее прочтение записей Зала, привело нас к выводу, что Нефритовый артефакт – уникальная по своим свойствам Гибельная Вещь и, самое главное, МЫ НАШЛИ ДНЕВНИК КОРНЕЛИУСА!

– Корнелиуса?! А это еще кто?

Наши возгласы слились в один. Лотта, помолчав, тихо сказала:

– Вы заметили, что задали вопрос о Корнелиусе и ничего про дневник? Неужели вы подготовлены хуже, чем мы предполагали? Ребята, дело очень серьезное. Дневник толстый, а времени, судя по начальной расшифровке очень мало. Скажу главное – нефритовая статуэтка может размножаться. И от того, как скоро мы расшифруем весь дневник, зависит, быть может, будущее и Земли, и Нашего Мира.

Я не могу сказать, что произвело на меня большее впечатление – тихий, с ноткой отчаяния, голос Лотты или то, что она сказала. Статуэтка может размножаться!!! Как это может быть! Страшное нашествие, гибель всех взрослых обитателей Гномьего Кряжа, нарушенная добрая магия нашей планеты и, наконец, гибель Мавки во имя спасения всех… И все это может снова повториться!!!

Ужас обуял меня. Никогда в жизни мне не было так страшно. Мама, отец, сестры, мои друзья, все жители Нашего Мира – все они снова могут оказаться на грани гибели. Лицо Ильдико вытянулось. Рея упала с моего плеча и превратилась в сухую осину – степень крайнего беспокойства у трансформера. Казалось, время остановилась, тишина зазвучала у нас в ушах. И тут мы стали взрослыми. В Портал шагнула тройка дураков, ждавшая приключений и развлечений. Шелуха опала и мы поняли, что каждый из нас с этой минуты сделает все, чтобы остановить новый кошмар.

– Мы готовы приступить к работе прямо сейчас. Что мы должны сделать? – спросил я. Мой голос прозвучал тихо.

– За короткий срок – расшифровать дневник. Дело в том, что Корнелиус, именно это имя мы прочли на первой странице, тот мастер, который сделал нефритовую статуэтку. Он единствен-ный из мастеров не понес наказания, потому что исчез со своей Гибельной Вещью. Его искали, но не нашли. Историю о нем и его статуэтке высекли в Зале и стали рассказывать гномьим детям уже о трех Гибельных Вещах. Хорошо, что гномы решили не утаивать информацю о том, что третьего мастера так и не нашли. Иначе Слим, последний из тех, кого водили в этот Зал, не рассказал бы нам об этом.

– Но был же дневник! – вырвалось у Реи.

– Дело в том, что про дневник никто не знал. Его нашли два дня назад, – ответила Лотта.

– Вот почему ты и отец два дня не ночевали дома? – спросила Ильдико.

– Да, все мы были здесь и успели сделать главное – расшифровать информацию о том, что нефритовая статуэтка умела творить свои клоны, то есть абсолютно идентичные по качеству и свойствам нефритовые статуэтки.

– А как же мы будем работать? – задала вопрос Рея, успевшая снова превратиться в голубку. – Дневник один, а нас трое.

– А вы и не будете работать с Дневником. Он отдан на сохранение в Совет Мудрейших, так как нуждается в реставрации и надежной охране, – ответила Лотта. – Вы будете работать с точными копиями, записанными на хрусталиках.

– Ну да, – подумал я, – нетрудно было догадаться, но не догадались.

– У вас у каждого свой хрусталик. Принимайте.

Лотта подала мне сумку, которую, признаться, я не заметил, когда мы влетали в Портал. Я открыл сумку, извлек три хрусталика и понял, что они именные. Информационные волны додекаэдров были настроены на наши биологические параметры. Как я это понял? Два додекаэдра стали нагреваться, даже раскаляться, а один оставался по-прежнему нейтральным. Я поспешил избавиться от хрусталиков с подогревом, отдав их законным владелицам.

Именные додекаэдры – лучшая защита носителя от нежелательных посягательств на него. Считать информацию с хрусталиков мог только истинный владелец, остальных просто обжигало. А истинный владелец должен был взять хрусталик в руки или в прочие конечности и просто замереть. Информация сама начинала звучать в мозгу. Информация действительно звучала! Мы слышали хриплый голос, который тягуче и, в то же время быстро (как это получилось?!), произносил слова. Впечатление было странным. Как будто начала разговаривать старая деревянная скрипучая дверь. И этот скрип мешал сосредоточиться, чтобы понять, разлить отдельные слова.

– Мы все знаем язык гномов, но это ни на что не похоже! – воскликнула Рея.

– Он вел дневник на праязыке гномов, – ответила Лотта. – Прагномы жили на Земле и как они переселились в Наш Мир мы уже не узнаем, но мы знаем, что праязык гномов вобрал в себя разные диалекты жителей Земли.