— Рана неглубокая. Через несколько недель он поправится. Я не знаю здешних обычаев, но, мне кажется, тихое бракосочетание в сельской церкви будет вполне уместным.

На этот раз Кассандра даже не взглянула на него. Уайендотту захотелось встряхнуть ее, но Меррик говорил, что в дороге она плохо себя чувствует. У него будет еще достаточно времени, чтобы получше узнать дочь, о существовании которой он раньше даже не догадывался.

В последующие несколько недель выяснилось, что он ошибался. Кучер Меррика поспешно отвез их в поместье в Суссексе, но даже восторженный прием, который устроила им мать Кассандры, не вернул девушке прежнего жизнелюбия. Едва заметив воссоединение влюбленных родительских сердец после долгой разлуки, Кассандра поднялась по лестнице в спальню, которую когда-то делила с Мерриком.

Кассандра жила словно в каком-то забытьи. Она не отвечала на вопросы и лишь равнодушно пожимала плечами.

Элизабет беспомощно сжимала кулаки, наблюдая за бледной, словно привидение, дочерью. Кассандра каждый день в одиночестве бродила по берегу, часами глядя на море. Элизабет считала это опасным знаком. Она в отчаянии повернулась к Уайендотту, который тоже смотрел на одинокую фигуру среди скал.

—Ты должен что-то сделать, Уэсли. Напиши Меррику. Попроси его приехать. Он непременно женится на ней, разве не так? Он же не бросил ее?

—Разумеется, нет. Полагаю, он исполнит свой долг. Он осознает свои обязательства. Дуэль вызвала невероятный скандал, и он должен как-то уладить щекотливую ситуацию. Не думаю, что сейчас он в состоянии куда-то уехать. Я напишу ему, чтобы узнать, как у него дела, — произнес Уайендотт, но даже его самого едва ли утешили собственные слова. Такие понятия, как «долг» и «обязательства», вряд ли интересны девятнадцатилетней девушке. Но Меррик — светский человек и гораздо старше ее. Он не стал бы заманивать в свою постель благовоспитанную барышню, не собираясь нести ответственность за свои действия. Если только не счел ее замужней дамой.

Но это не оправдание. В тот же вечер Уайендотт отправил Меррику письмо с требованием прояснить свои намерения. Упомянул он и о том, в каком подавленном настроении пребывает Кассандра.

Со следующей почтой пришло письмо от графа, адресованное Кассандре. Увы, взяв послание из рук отца, дочь снова исчезла в своей комнате. Она посмотрела на конверт, словно пытаясь угадать содержание письма. Затем, не открывая, положила его на письменный стол.

Через неделю пришло второе письмо. Кассандра унесла его наверх, а затем, как обычно, отправилась на прогулку к морю. В ее отсутствие отец позволил себе заглянуть к ней в комнату. Там на столе он обнаружил два нераспечатанных письма.

Уайендотт выругался. Его так и подмывало вскрыть и прочитать оба, но он решил этого не делать. Уайендотт удалился, тихо закрыв за собой дверь. Ему казалось, что он вышел из дома скорби.

Стоя среди скал, Кассандра завороженно наблюдала за волнами. В небе раздавались одинокие крики чаек. Ее волосы огненным пламенем развевались на ветру, она даже не пыталась прикрыть их капором или шляпкой. На носу у нее начали появляться веснушки, но ее мало заботила собственная внешность. Постепенно становилось холоднее. Наверняка сейчас середина сентября. Кассандра прикоснулась к своему животу. Она не ощутила внутри никакой жизни и разочарованно убрала руку. А что, если Уайатт ошибся? Что, если она не носит его ребенка?

Она сидела и ждала какого-то божественного знака, который указал бы ей, что делать.

— Черт бы вас всех побрал! Я больше не могу здесь валяться! — Меррик поморщился от боли и бросил на пол кучу бумаг, пока врач, качая головой, осматривал рану.

— Если вы не полежите еще неделю, до тех пор, пока не пройдет воспаление, то лежать вам тогда в сырой земле, — сурово сообщил ему молодой доктор.

— Клянусь Богом, если бы вы только знали… — Меррик откинулся на подушки, закрыл глаза и застонал. Боль в его боку не шла ни в какое сравнение с болью, которую причиняли ему слова на страницах, что были разбросаны по полу. Этот проклятый американец грозился увезти Кассандру. Что же с ней случилось? Почему она не ответила на его письма?

Наверное, ему самому не хотелось знать ответ на этот вопрос. В отношении Кассандры слова были бесполезны. Лишь действия могли возыметь успех. А этот врач, будь он неладен, говорит, что нужно лежать в кровати еще как минимум неделю. Меррик еле слышно чертыхнулся.

— Такого я еще не слышал. — Врач закончил накладывать повязку, даже несмотря на то что с уст пациента сорвалось проклятие в адрес предков всех врачей и собак. — Такой изобретательный человек, как вы, смог бы за неделю составить сборник ругательств. Это стало бы для вас неплохим времяпрепровождением.

— Я бы лучше занялся тем, что выкатал бы в дегте и перьях того горе-лекаря, который, вместо того чтобы лечить меня, чуть было не свел на тот свет.

Врач начал собирать свой чемоданчик. Ему уже приходилось слышать нечто подобное.

— Вы бы лучше использовали свое влияние на поправки к законам о выдаче брачных лицензий. Напишите письма в парламент о шарлатанах, что бродят по улицам, прикрываясь сомнительным званием врача. Медицина — великая наука. Людям уже давным-давно пора это понять.

Меррик прорычал что-то нечленораздельное. Но, услышав шаги на лестнице, поднял голову и стал с нетерпением ждать, пока откроется дверь. При виде Берти он ощутил явное облегчение и попытался встать с кровати.

—Я тебя уже давно жду! Этот негодяй запугал слуг так, что они перестали подчиняться, Джейкоб покинул меня, а сам я не в состоянии найти даже рубашку. Поищи для меня какую-нибудь одежду, Берти. Мне нужно выбраться отсюда.

Вслед за братом в комнату вошел Томас, и оба они повернулись к молодому доктору, которого неделю назад привезли в дом Меррика. Этот врач буквально сотворил чудо, сбив лихорадку, которая много дней не отпускала графа. Теперь же они с благоговейным почтением ожидали его ответа.

—Если эта рана вновь откроется, то начнется воспаление, а граф слишком слаб, чтобы бороться с инфекцией. Даже несколько шагов могут оказаться для него роковыми. — Врач натянул перчатки, взял свой чемоданчик, кивнул Шеффингам и вышел.

—Тысяча чертей, Берти! Уж лучше отправиться к праотцам, чем лежать здесь и позволить Касс уехать. Да помогите же вы мне! — Уайатт попытался осторожно подняться с кровати. Ему, конечно, не хотелось, чтобы рана снова открылась, но он просто не мог бездействовать.

Берти взглянул на брата, и они оба бросились к кровати, чтобы вновь уложить графа на подушки.

— Ты хороший человек, Меррик, но в гробу от тебя не будет пользы ни на шиллинг. Ну что там насчет Касс? Почему она не здесь? Что случилось с тем человеком, который отправился за ней? Он утверждая, что он ее отец, да? Признавайся, старина, иначе мы сами все выясним.

Уайатт застонал и откинулся на подушки. Он больше не мог притворяться больным, чтобы избегать подобных вопросов. Но вряд ли он мог дать связный ответ хоть на один из них.

— Она в Суссексе со своей матерью. — Он начал лихорадочно думать, пытаясь связать обрывки информации в более или менее приемлемую ложь. — Уайендотт — старый друг ее отца. Он решил, что лучше увезти ее отсюда после всего того, что ей пришлось пережить той ночью. — Меррику хотелось упомянуть о ребенке, о своих опасениях за здоровье Кассандры, но он решил, что пока не имеет на это права.

— Я не сообщал ей о своей болезни. Я не хотел, чтобы она волновалась, а тут еще и Дункан… Уайатт умолк. Братья понимающе кивнули. Американец распорядился перевязать рану Дункана и, несмотря на его протесты, отправить маркиза на корабль. О его здоровье и местонахождении не будет никаких известий несколько месяцев. Этого более чем достаточно, чтобы вызвать беспокойство благородной дамы. А тут еще и ранение Меррика, и гибель Руперта. Кассандре лучше куда-нибудь уехать.

— Вскоре с Касс все будет в порядке. Можешь о ней не беспокоиться. Ее имя даже не упоминалось в клубе, так что об этом тоже не волнуйся. — Берти поудобнее устроился в кресле возле кровати. — Этот твой камердинер, или дворецкий, или кем бы он ни был, сразил всех наповал своим откровением. Теперь все думают, что Дункан заставил Руперта жениться на своей сестре, когда тот еще не избавился от своей прежней жены. Твоя добрая репутация просто спасает тебя. Ты прямо-таки герой: выгнал Руперта из Англии и собрался жениться на Кассандре, ни словом не упомянув о том, в какую веселенькую историю она тебя втянула. Тебе ничего не остается, как лежать в кровати и выздоравливать, — закончил Берти с улыбкой.