Англия – Франция

Октябрь 1746 года

– Майкл, мне страшно!

Майкл отошел от окна и сел в стоящее рядом с Дианой кресло. Взяв ее руку в свою, он принялся успокаивать девушку:

– Ты сумела с честью пройти через все это. Потерпи еще немного.

Диана подняла на него встревоженный взгляд:

– Я не понимаю, почему ехать за Эйлин должны вы все. Почему ее не может привести один сэр Джон? Или ты? Вы что-то от меня скрываете?

Диана была очень проницательной. Майкл неопределенно пожал плечами. В последние дни сэр Джон был очень мрачным и почти ни с кем не разговаривал. Поэтому Майкл и сам не знал всех подробностей этого дела.

– Так захотел Дрейк. Большего я не знаю. С тобой останется Августин. Я не думаю, что в наше отсутствие Эдмунд осмелится на какой-нибудь шаг. Тебе нечего бояться.

– Нет, мне есть чего бояться, но ты мне об этом не рассказываешь! Неужели ты не понимаешь, как угнетает меня это неведение? Мой безответственный братец вообще не должен высказывать свое мнение относительно всего этого. Хотела бы я поехать в Лондон и сказать ему все, что о нем думаю! Если бы он не стремился так держать свое дурацкое слово жениться на Памеле, ничего этого не было бы! Он просто глупец!

– Его глупость принесла покой семье, – напомнил ей Майкл. – К тому же решение о помолвке принимал не Дрейк, а ваш отец. Поэтому у твоего брата не поднималась рука разрушить то, что начал старый маркиз. А когда лорд Уэстли предложил удалить Эдмунда от дел в обмен на скорую свадьбу, у Дрейка просто не осталось иного выбора. Ты не можешь этого понять. Дрейк подчас действует импульсивно, но семья всегда была для него на первом месте. И ты прекрасно знаешь это.

Диана в задумчивости опустила глаза. Ей должно быть стыдно за свои слова. Она знала, что Дрейк всегда соглашался с любым решением отца, чтобы уберечь ее от необходимости слушать их бесконечные споры. Он исполнял любой ее каприз, всегда защищал от тягот внешнего мира. И вот сейчас она жалуется, что он не сделал то, чего просто не мог. А ведь ее брат сидит в тюрьме за преступление, которого не совершал, а она ничем не могла ему помочь.

– Прости меня, Майкл. Мне не следовало всего этого говорить. Я не понимаю, почему он до сих пор не женился на Памеле. Ребенок может родиться со дня на день. Как я рада, что не выхожу в общество. Я, наверное, не смогла бы смотреть людям в глаза. Вот только присутствие здесь Эдмунда ужасно расстраивает и выводит меня из себя. Я не буду винить тебя, если ты не привезешь сюда Эйлин, но думаю, что ее присутствие сделает заключение Дрейка не таким ужасным.

Майкл поднялся с кресла и подошел к окну.

– Если тебе станет от этого легче, я притворюсь, что событий этих последних месяцев просто не было.

Диана согласно кивнула:

– Возможно, так будет лучше всего. Дрейк надеется на то, что в ближайшее время сумеет вернуть себе доброе имя. Может, тогда он наконец женится на Памеле. А ты – на Эйлин.

Майкл знал о намерениях Дрейка не больше, чем сама Диана, поэтому вынужден был согласиться.

Не зная еще о том, что ее будущее давно предопределено другими, Эйлин, сидя в экипаже рядом с матерью, медленно удалялась от так долго дававшей им приют долины.

Расставание с монахинями оказалось очень тяжелым. Было пролито немало слез, обе женщины услышали о себе много доброго. Элизабет переоделась в простое шерстяное платье, и сейчас было видно, что она до сих пор чувствует себя в нем неуютно.

Эйлин была рада, что мать поехала вместе с ней. Путешествовать одной в ее положении было страшновато, и Эйлин благодарно пожала матери руку.

Священник настоял на том, чтобы с ними поехал один из его друзей. Он должен был отвезти Эйлин и Элизабет в соседнюю деревню, где жили другие друзья святого отца, а те отвезли бы женщин дальше, к следующим друзьям, и так далее до самого Кале. Погода стояла теплая, и поездка обещала быть спокойной. Вот только если бы лошади бежали чуть-чуть побыстрее.

Эйлин задумчиво смотрела в окно на проплывающий мимо пейзаж, как вдруг за поворотом лошади резко остановились. Путь им преграждало большое поваленное дерево.

Священник на французском быстро переговорил о чем-то с кучером. Потом повернулся к женщинам и произнес:

– Несколько мужчин уже занимаются этим. Мы задержимся всего на пару часов.

После этих слов Эйлин сильно обеспокоилась. С какой стати здесь, в глуши, окажутся вдруг мужчины, которые будут убирать с дороги поваленное дерево? И почему оно упало? Не было ни бури, ни ветра. Все это очень не нравилось Эйлин, но она продолжала послушно сидеть в экипаже.

Подняв глаза, Эйлин поймала на себе сочувственный взгляд Элизабет. Нет, бежать она больше не станет. Им явно кто-то морочит голову.

Когда дверь экипажа вдруг открыл Питер де Лейси, Эйлин оказалась к этому готова. Она уже посчитала количество окружавших их мужчин и поняла, что один старый священник и две слабые женщины не смогут оказать им никакого сопротивления.

– Дядя Питер! Вы явились как раз вовремя, чтобы спасти нас! Отец Чардин, это мой дядя, лорд де Лейси, – проговорила Эйлин, смело глядя в желтые, как у дикой кошки, глаза Питера де Лейси.

Как могла, она закрывала собой сидящую рядом мать от глаз святого отца и де Лейси. Лицо Элизабет исказилось от ужаса. Но все же Эйлин надеялась, что мать догадается о том, что задумала ее дочь, и подыграет ей.

Питер де Лейси понимающе ухмыльнулся.

– Как вам повезло, что мы проезжали этой дорогой именно сейчас. Опоздай мы хоть немного, и нашей встрече не суждено было бы состояться.

Он заметил притаившуюся за Эйлин фигуру, и его голос стал менее слащавым:

– Сестра Элизабет! Какой приятный сюрприз! Я не ожидал увидеть вас обеих. Святой отец, я благодарю вас за то, что так хорошо заботились о моей семье. Но теперь, найдя их, я освобождаю вас от этого бремени.

Священник удивленно посмотрел сначала на Элизабет, а потом на Эйлин.

– На то, чтобы убрать дерево с дороги, может уйти большая часть дня, святой отец, – с улыбкой проговорила Эйлин. – Вы можете вернуться в монастырь, а мы поедем дальше с дядюшкой Питером. Там, в деревне, мы расскажем людям про это дерево, и, возможно, они придут сюда и уберут его.