Марк Твен — это не Чарлз Диккенс, его очерк полон ехидства и остроумия, особенно когда он описывает любимое занятие туристов — фотографироваться на фоне водопада: «На канадском берегу вы попадаете в живое ущелье, образованное двумя рядами фотографов, которые стоят со своими аппаратами в полной боевой готовности, выжидая подходящей минуты, чтобы увековечить вашу особу вместе с ветхой колымагой, влекомой унылым четвероногим скелетом, обтянутым шкурой, — вам предлагается считать его лошадью, — и все это на фоне величественной Ниагары, небрежно отодвинутой на задний план; и ведь у многих хватает наглости поощрять подобную преступную деятельность, — впрочем, быть может, ум их от природы столь извращен?

…В сущности, нет ничего дурного в том, чтобы на фоне Ниагары выставить на всеобщее обозрение свое ярко освещенное великолепное ничтожество. Но все же для этого нужно сверхчеловеческое самодовольство».

Тем не менее большинство туристов восхищались так же, как и Диккенс. Но некоторые были не против того, чтобы посмотреть и на щекотавшее нервы зрелище. Среди тех, кто рисковал на водопаде жизнью, особенно популярны были «фунамбулисты», то есть канатоходцы, переходившие по натянутому тросу ревущую бездну и даже устраивавшие соревнования между собой.

Позже в моду вошли попытки пройти водопад на лодках, в бочках и с помощью других плавсредств. Некоторым из смельчаков это удавалось, но многие тонули либо серьезно калечились. Выживших, кстати, штрафовали за нарушение законов — как канадского, так и американского. (Последняя из таких попыток состоялась в августе 1995 года, когда каскадер Стив Троттер прошел водопад в бочке. Причем уже второй раз: впервые он покорил водопад за десять лет до этого.)

Потом появились люди, которые стали задумываться, какую пользу могла бы приносить вся эта огромная масса падающей воды. Несколько американских инженеров составляли планы по использованию энергии водопада для вращения жерновов. Затем пришло время электричества.

В 1886 году инженер Томас Эвершид представил проект мощнейшей по тем временам электростанции на Ниагаре, однако в нем предполагались огромные затраты на расчистку территории, прокладку тоннелей и каналов. Однако идеей заинтересовались крупные финансовые воротили тех лет, такие как Джон Пирпонт Морган и Уильям Вандербильт. По рекомендации Моргана руководителем работ по строительству стал нью-йоркский финансист Эдвард Дин Адамс.

До этого Адамс занимался инвестиционным бизнесом и был тесно связан с Морганом. Он получил отличное образование, закончив Массачусетсский технологический институт, и проявил себя как блестящий и энергичный руководитель, доводящий до конца самые, казалось бы, неперспективные проекты. При этом Адамс выглядел очень непрезентабельно: маленький рост, маленькая голова, закрученные вверх усы, густая борода и выпученные глаза, за которые недоброжелатели называли его «лягушкой».

Вскоре, благодаря стараниям Адамса, образовался синдикат, в который вошли 103 крупных американских капиталиста. В общей сложности в новую компанию «Катаракт констракшн», которая и должна была строить ГЭС, было инвестировано 2 миллиона 630 тысяч долларов.

4 октября 1890 года на Ниагаре началось грандиозное строительство. Но начаться-то оно началось, однако пока никто не знал ответа на главный вопрос: куда и как будет передаваться энергия от новой станции? Для чего, собственно, она будет нужна?

Тут надо вернуться назад и вспомнить, что передача электрической энергии на большие расстояния была тогда почти фантастикой. Ведь Эдисону с его постоянным током удавалось лишь зажигать лампочки, да и то только в непосредственной близости от источника энергии. Поэтому всех так поразила Лауфен-Франкфуртская электропередача 1891 года — на расстояние в 175 километров. Ее, как мы помним, осуществили Чарлз Браун и Михаил Доливо-Добровольский.

Адамс вместе с инженером Колманом Селлерсом сам отправился в Европу, чтобы проконсультироваться с наиболее известными специалистами. Он организовал Международную Ниагарскую комиссию со штаб-квартирой в Лондоне, ее главой был назначен лорд Кельвин. Комиссия объявила конкурс на лучший проект по «покорению водопада» с призовым фондом в 20 тысяч долларов. Поступило более двадцати проектов, и большинство из них были основаны на использовании гидравлики и сжатого воздуха. Другими словами, с помощью энергии падающей воды предполагалось сжать воздух, передать его по трубе в Буффало, где он будет крутить какие-нибудь механизмы.

И только в проекте английского профессора Джорджа Форбса предлагалось использовать генераторы и двигатели переменного тока, естественно, выпускаемые компанией «Вестингауз электрик» в соответствии с изобретением и по патенту Николы Теслы.

Помощники предлагали Вестингаузу тоже принять участие в конкурсе с системой Теслы, но он тогда отказался. Видимо, призовой фонд показался ему слишком маленьким, в то время как работа над системой Теслы потребовала вложений десятков тысяч долларов.

Обсуждение, консультации и интриги, переходящие в промышленный шпионаж (у Вестингауза пропали некоторые чертежи аппаратов на переменном токе, в чем он, конечно, обвинял «Дженерал электрик»), затянулись почти на четыре года. Решающую роль сыграла многофазная система переменного тока Теслы, представленная на выставке в Чикаго.

Адамс вступил с Теслой в переписку. «Повелитель молний» поддержал это начинание. Судя по всему, он опасался, что контракт может быть заключен с Вестингаузом, а он сам останется в стороне. В своих письмах Тесла указывал, что если какая-то другая компания заявит, что сможет обеспечить работу многофазной системы переменного тока, это будет нарушением его контракта с Вестингаузом. Когда же Адамс поинтересовался его мнением о системе постоянного тока, Тесла пришел в ужас. «Для вашего предприятия подобного рода планы могут быть неблагоприятны, если не фатальны, — писал он. — Но я даже не смею думать, что… ваши инженеры могут всерьез воспринимать такие предложения».

6 мая 1893 года на волне восторгов по случаю недавнего открытия Чикагской выставки Международная Ниагарская комиссия объявила, что делает выбор в пользу многофазной системы переменного тока. Противники сопротивлялись до последнего. Сам председатель комиссии лорд Кельвин (Уильям Томпсон) писал Адамсу: «Заклинаю вас избежать этой гигантской ошибки, связанной с применением переменного тока». Но решение было принято. И опять же — в пользу «коалиции Вестингауз — Тесла».

Вестингауз торжествовал, но буквально через несколько дней его, как и других конкурентов в «битве за Ниагару», будто бы окатили ледяным душем. Компания «Катаракт» сообщила, что систему переменного тока для ГЭС будет создавать британский физик профессор Джордж Форбс. А компаниям-конкурентам предлагалось помочь ему консультациями и сотрудниками. В этом случае при строительстве будут использованы и их достижения. Бывшие соперники объединились и бурно негодовали из-за такого «презренного поведения».

На этом фоне явно выделялась реакция Теслы. Он написал Адамсу любезное письмо, в котором, выразив самые лучшие пожелания его «потрясающему предприятию», предупредил, что не сможет помочь в трудностях, с которыми он столкнется. Тесла сомневался, что профессор Форбс сможет создать систему переменного тока, не нарушающую патентов Вестингауза. Тесла знал, что говорил, — ведь это же он продал магнату свои разработки.

Через некоторое время Вестингауз, впрочем, смягчился. Он пересилил обиду — все-таки на кону был такой великий проект! Инженеры его компании съездили на Ниагару, чтобы осмотреть динамо-машину, сконструированную Форбсом. Вернулись инженеры в более чем веселом расположении духа. Они заявили Вестингаузу, что машина Форбса настолько ущербна, что даже смешно рассматривать возможности ее применения. «Она никогда не будет работать», — говорили посланцы Вестингауза.

Перед Адамсом вставала мрачная перспектива: инвесторы требовали от него скорейшего завершения проекта. Он попытался снова договориться с Вестингаузом, но тот твердо заявил, что с Форбсом иметь дела не будет. Адамсу все-таки пришлось с ним распрощаться.