Он громко рассмеялся и сел напротив.

— Вот это мне больше всего и нравится в людях вашего возраста, — заметил он. — Вы не боитесь говорить то, что думаете.

Никки изумленно заморгала. Она преступила какую-то невидимую черту или сказала что-то такое, чего говорить не следовало?

— Именно так говорят со мной мои дочери, — доверительно сообщил он. — И мне это нравится. Конечно, иногда они заходят слишком далеко, но поскольку так вышло, что я — их отец, приходится с этим мириться.

Неожиданно она ощутила к нему такую симпатию, что ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержаться и не выпалить сразу же признание в этом. С Дрейком она могла чувствовать себя непринужденно и не бояться сказать что угодно, зная, что он бы обязательно постарался понять ее, прежде чем хотя бы подумал об осуждении. Совсем не так, как ее отец.

— Знаете, я боялась, что вы решите, что я могу сдерживать Спенса, — призналась она ему в приступе доверительности, — ну, из-за ребенка и всего остального…

Он немного прищурился и посмотрел ей в глаза — но не сердито, а так, словно понял о ней то, что, возможно, она и сама не знала. «Миссис А. тоже так умеет», — подумала Никки. У нее был дар видеть или ощущать, и описать этот дар Никки была не в состоянии: ей просто не хватало слов. Как странно, что Дрейк напомнил ей одновременно об отце и миссис А. Она попыталась решить, взял ли он отрицательные качества первого и положительные второй или только положительные качества обоих, но так и не смогла прийти к определенному выводу.

— С моей точки зрения, — сказал он, — то, как вы справитесь с ребенком, семьей и карьерой, зависит исключительно от вас. Я думаю, что вы, Никки, уже решили, что вы справитесь. И поверьте мне: если ваш выбор таков, то вы справитесь. Кстати, вам это будет сделать легче, чем другим, потому что сценарист может работать дома. Конечно, время от времени вам придется просить кого-нибудь помочь в заботах о сорванце, когда у вас будут поджимать сроки сдачи работы. Но над чем бы вы ни работали и чей бы заказ ни выполняли, ничто и никогда не будет для вас более важным, чем он или она, — поверьте человеку, который через это уже прошел. — Он обвел рукой помещение офиса, стены которого были увешаны постерами снятых им кинофильмов и рекламных роликов, а также его многочисленными наградами. — Все, что вы здесь видите, все эти атрибуты успеха не значат для меня так много, как мои дети. И так будет всегда — только не говорите им этого!

Никки рассмеялась и почувствовала, что волна ликования поднялась в ней так высоко, что еще немного — и она поплывет.

— Материнство даст вам такой взгляд на жизнь, какой сейчас вы себе не можете даже представить, — продолжал он, явно оседлав любимого конька. — На весь мир, на свое место в этом мире и на место в нем Спенсера, на ваших друзей, планы, мечты… Этот ребенок изменит все. Я знаю, это немного пугает, но поверьте мне: материнство разовьет вас как личность, вы познаете такие чувства, которые просто невозможно осознать, пока их не испытаешь. Вы можете написать сколько угодно сценариев, Спенсер может снять сколько угодно фильмов, но ребенок — самое важное из созданных вами когда-либо произведений. Я знаю это и думаю, вы тоже это знаете, но смею предположить, что в данный момент вы переживаете из-за этого. Вы едва вступили во взрослую жизнь, и потому не удивительно, что вы беспокоитесь. Но поверьте, ничто не встанет у вас на пути, если вы не допустите этого. Я вижу, что вы не допустите. Вы справитесь.

Никки пылала. Энергия вдохновения настолько заполнила ее, что ей захотелось вскочить и сразу же помчаться писать наброски сценариев.

Но Дрейк еще не закончил.

— Вы созданы для успеха, — заявил он. — И Спенс, и Дэвид, и Кристин — они такие же, как вы. Лично я не думаю, что вы все встретились случайно, я считаю, сама судьба свела вас вместе. — Дрейк так широко улыбнулся, что она чуть не ослепла от его улыбки. — Вы верите во весь этот вздор? — спросил он, затем махнул рукой и продолжил: — Не имеет значения, верим мы или нет, факт остается фактом: вы — команда действительно талантливых новичков, и я с легкостью могу предсказать вам путь до самой вершины, конечно, при условии, что вы будете работать не покладая рук и что на вашем пути будут «правильные» препятствия. Они — необходимая часть процесса, и я всегда готов помочь вам преодолеть их. Что ж, лекция окончена, давайте перейдем к вашей современной интерпретации «Венецианского купца». Мне идея в принципе нравится, но я хочу, чтобы вы объяснили, каким образом собираетесь превратить пьесу в короткометражку.

Голова Никки кружилась, но его энтузиазм заразил ее такой энергией, что после некоторой вынужденной паузы, когда им принесли горячий шоколад и пирожные, она была готова начать фонтанировать идеями. Конечно, ей чрезвычайно помогло то, что она обсудила сценарий со Спенсом во время поездки в метро, но вера в нее Дрейка, а также перспектива насыщенной творчеством жизни, которую он ей обозначил, придали ее воображению крылья.

— Сколько, по вашему мнению, должен идти фильм? — уточнила она. — И следует ли мне учитывать конкретный бюджет?

Он засмеялся.

— Вы задаете вопросы как настоящий профессионал, — заметил он. — Хорошо. Скажем, минут тридцать-сорок, а бюджет, к примеру… десять тысяч.

Ее глаза чуть не вылезли из орбит. Их фильм «Распрощавшиеся с ночью» был снят на сущие копейки (меньше чем две тысячи, причем большую часть суммы они просто сняли со своих кредиток). Затем, напомнив себе, что на самом деле он не предлагал такую сумму, а просто назвал ее как гипотетический вариант, чтобы она знала, от чего отталкиваться, Никки решила обращаться с деньгами на свое усмотрение и в качестве места действия первой сцены выбрала Нью-Йорк.

Двадцать минут спустя, когда они пытались разобраться с тем, как следует обыграть «фунт мяса»[7], в дверь постучали, и Диана просунула голову в кабинет Дрейка.

— Простите, что прерываю вас, — сказала она, коротко улыбнувшись Никки, — но вам звонит Алан Глисон. Он говорит, что это срочно.

— Хорошо, переключите его на меня, — распорядился Дрейк. С усилием встав с дивана, он подошел к столу и поднял трубку: — Что случилось, Эл?

Никки как раз раздумывала, должна ли она выйти или остаться, когда ее телефон тоже зазвонил. Увидев, что это миссис А., она тут же ответила:

— Ну, как дела? — тихо спросила она.

— Я все еще в больнице, — доложила миссис А. — Но операция прошла успешно, мать и ребенок чувствуют себя хорошо. Я буду уходить через полчаса и хотела бы знать, где тебя подобрать.

Никки поморщилась.

— Я сейчас в Сохо, — сообщила она, все еще разговаривая вполголоса. — У меня потрясающее собеседование. Мы обсуждаем мой сценарий, и похоже, ему действительно нравится!

— Тогда не торопись, дорогая. Я заскочу к Нанетт, повидаю ее и мальчиков. Только позвони мне, когда закончишь.

— Миссис А., вы самый замечательный человек в мире, — воскликнула Никки. — Наверное, надолго я не задержусь. О, пожалуйста, передавайте привет Нанетт, — добавила она, несмотря на то что видела старшую сестру Дэвида лишь дважды. Но, черт возьми, почему бы и нет? У нее сегодня такое прекрасное настроение, что она готова им поделиться.

Повесив трубку, она услышала слова Дрейка:

— Думаю, лучше мне самому прийти. Скажите ей, что я уже еду, и если она снова нас подведет, то второго шанса не получит. — Положив трубку, он вернулся к Никки; вид у него был отвлеченный и не очень довольный. — Боюсь, у меня появились неотложные дела, — сказал он, — придется сократить нашу встречу, но я хочу, чтобы вы продолжали думать. И как только набросаете черновик сценария, вышлите его мне по электронной почте: тогда мы или снова встретимся, или обсудим его по телефону.

— Не могу дождаться возвращения домой, чтобы сразу сесть писать, — сказала она, пытаясь встать с дивана. — У меня просто куча идей.

Он подошел к ней, помог подняться и обнял за плечи.