Ответ на письмо шестнадцатилетней девушки В. Д. из Казани от 17 сентября 1907 г. (почт. шт.). Она писала о своем душевном состоянии. Хорошие книги производили на нее «чарующее впечатление... Под их впечатлением верится и в лучшее будущее и свое и всего человечества, но это недолго… я, наконец, забываю все свои благие намерения и думаю только о себе, и я озлобляюсь против всех, тогда как мне хочется любить их всех, этих людей», — писала она и спрашивала, как освободиться от этого чувства, что читать. Сообщила адрес до востребования.

1907 г. Сентября 21. Я. П.

Н. Сусанину.

Письмо ваше очень тронуло меня. Если вы читали всё, что я писал («Христианское учение» и «О жизни»), то я ничего нового не скажу вам по существу, т. е. о том, в чем жизнь ваша и моя, жизнь всякого человека. Жизнь в том, чтобы всё больше и больше переносить свое сознание из телесного в духовное, из любви к себе в любовь к богу, ко всему, ко всем, не только людям, но существам. Таков смысл жизни и дело ее по существу, о том же, как вам поступить, — как это ни трудно советовать, не зная ваших свойств и всех условий вашей жизни, — я могу посоветовать одно: не изменять или как можно меньше изменять внешние условия своей жизни, а оставаясь в тех условиях, в которых вас застало духовное перерождение, работать над всё большим и большим утверждением, уяснением своего мировоззрения и применением¹ его к своим поступкам, к работе над собой: исправлении, улучшении своей души. ²

Внутреннее же, душевное изменение неизбежно повлечет за собой и то внешнее изменение, которое нужно. Надо, чтобы внешнее изменение было последствием внутреннего и наступало бы постепенно, а не вдруг.

Вот всё, что могу посоветовать вам, не зная подробностей вашей жизни.

Царство божие внутри вас есть и силою берется. И вот это усилие нужно вам сделать. И, делая усилие, не считать его трудом, а радостью движения вперед, освобождения. Очень буду рад, любезный брат, знать про вас и особенно был бы рад, если бы мог быть вам полезен.

Любящий вас Лев Толстой.

1907. 21 сент.

Печатается по копировальной книге № 7, лл. 422 и 423.

Николай Сусанин — крестьянин с. Ножевки Оханского уезда Пермской губ. В 1907 г. служил бухгалтером в рыбопромышленном товариществе. В письме от 14 сентября 1907 г. Н. Сусанин писал об огромном влиянии на него религиозно-философских произведений Толстого. Под влиянием их он решил оставить службу и вернуться в родное село заниматься там сельским хозяйством. Такое намерение вызвало насмешки окружающих, и он стал сомневаться, осилит ли при своей городской изнеженности и физической немощи задуманную перемену. Почувствовал себя на распутье и спрашивал у Толстого совета.

¹ В подлиннике: применении

² Следующего абзаца в копировальной книге нет; печатается по копии рукой Ю. И. Игумновой в копировальной книге, л. 430.

1907 г. Сентября 26. Я. П.

Милый брат Андрей Кудрин.

Очень рад был получить от вас весточку и спешу отвечать. Мне очень грустно было заметить в этом вашем последнем письме упадок духа. Понимаю вполне, как тяжело вам в ваши молодые годы такое тяжелое заключение, и особенно при том лишении вас книг, причину которого (этого лишения) очень трудно понять, но все-таки думаю, что ваше положение в много раз лучше положения тех людей, к[отор]ые живут на свободе, но в душе своей связаны теми заблуждениями и соблазнами, которые держат их, мучают гораздо хуже, чем могут мучать вас ваши тюремщики. Не унывайте, милый друг. Придет время, когда вы с удовольствием будете вспоминать это время заключения, если только вы будете проводить это время в покорности воле бога и в желании — где бы вы ни были и что бы с вами ни было — служить богу. Мне так хотелось бы облегчить ваше положение, что, хотя я и не имею на это никакого права, мне хочется дать вам несколько советов о том, как вам проводить ваше время. Я думаю, что хорошо бы было распределить время так, чтобы, кроме 8 часов сна, распределить часы так: если возможно, часов 6 и до 8 на телесную работу, какую дадут, часа 4 в разное время на общение с людьми: разговоры и передачу им своих мыслей и выслушивание от них их рассказов и суждений и часа четыре на молитву и уединенное размышление с самим собою.

Если бы были разрешены книги, часть этого времени могла бы быть употреблена на чтение. Сообщите мне, пожалуйста, если можете узнать: почему вам не дают книг: потому ли, что считают вообще нужным запретить вам всякое чтение, или потому, что считают присланные мною книги вредными?

Если они только некоторые книги считают вредными, то желательно знать, какие книги ими допускаются. Если бы я знал какие, я бы прислал вам их. Ожидая от вас ответа, остаюсь любящий вас брат

Лев Толстой.

26 сент. 1907.

Так не унывайте, милый друг, жизнь не может быть ни хороша, ни дурна от внешних условий. Всё в тебе. Живешь с богом и в боге, и всё и везде хорошо. Живешь без бога, и всё и везде дурно.

Подумайте, не могу ли чем служить вам. Был бы очень рад, если бы мог быть вам полезен.

Подлинник, как обычно, был отпечатан в копировальной книге, но почему-то адресату послан не был и остался в Ясной Поляне среди черновиков. Очевидно, была отправлена копия (возможно, потому, что А. И. Кудрину было трудно разбирать почерк Толстого).

Ответ на письмо А. И. Кудрина от 16 сентября 1907 г., в котором он писал о своей жизни в тюрьме.

1907 г. Сентября 26. Я. П.

Милый Дмитрий Адамович,

Письмо это с просьбой к вам, и мне этого очень жаль, п[отому] ч[то] хотелось бы просто сказать вам, что я вас помню, люблю и упрекаю вас за то, что вы давно у нас не бывали. Пожалуйста, заезжайте к нам, когда будете в Москве, а то я ведь вот, вот умру, и мы уже больше не увидимся. Просьба у меня вот какая. Народный учитель Виктор Хорькин выслан из Саратовск[ий] губ. в Пензенскую. Это для него страшное бедствие: у него семья. Он уверяет, что он ни в чем или очень мала виноват, и обещается не подать впредь ни малейшего повода к обвинению его. Прилагаю его письмо. ¹ Я начал на этой бумажке и не поместилось, буду продолжать на другой, так как у меня есть другая просьба.

Л. Толстой.

² Другая моя просьба, милый Дмит[рий] Адамович, тоже о том, чтобы похода[та]йствовали у графа Татищева³ об освобождении из тюрьмы Гаврила Александровича Новичкова, к[отор]ый, судя по тому, что я знаю о нем, не может быть революционером и опасным человеком. Ему ж уже 59 лет. Я лично не знаю его, но, по мнению моих знакомых, он совсем не опасный для спокойствия человек. ⁴ Пожалуйста, милый Дм[итрий] Ад[амович], попросите от меня гр. Татищева. Я бы сам написал ему, да не знаю его имени и отчества.

Очень буду благодарен и вам и ему, если просьба моя исполнится.

Дружески жму вам руку.

Лев Толстой.

26 сент. 1907.

Печатается начало письма по копировальной книге № 7, л. 448 и 449, продолжение по автографу.

Дмитрий Адамович Олсуфьев (р. 1862) — сын близкого знакомого Толстых А. В. Олсуфьева, в 1906—1907 гг. член Государственного совета (группа Центра правых) от Саратовского земства. Впоследствии белый эмигрант. С Толстым был знаком с детства, часто бывал в Ясной Поляне.

¹ См. прим. к письму № 241.

² Дальше печатается по автографу.