Печатается по копировальной книге № 4, л. 1.

В письме из Петербурга от 26 января 1901 г. (почт. шт.) Андрей Емельянович Чарыков (р. 1809) спрашивал, правильно ли из евангельского изречения «о гневающемся на брата своего напрасно» Толстой исключил слово «напрасно». См. «Соединение, перевод и исследование 4-х евангелий», 1, гл. IV.

1901 г. Января 28. Москва.

Простите, Иосиф Иванович, что не отвечаю. Этому мешает и нездоровье, и слабость, и то, что на ваши вопросы я много раз уже отвечал и словесно, и письменно, и печатно. На этот же вопрос прекрасно отвечает Юшко¹ и Буланже,² и на этот же вопрос всегда находится самый простой и ясный ответ в душе человека, верящего в бога и живущего для исполнения его воли.

Мне уже некогда и не к чему спорить и рассуждать о том, чем я живу в этой и с чем готовлюсь вступить в другую форму жизни, а хочется только получше исполнить то, что считаю истиной. — Если же я ошибаюсь, то будьте снисходительны к моему заблуждению так же, как я стараюсь быть снисходительным к тем, кот[орые] заблуждаются в обратную сторону и от дел кот[орых] стонет мир и залит кровью.

Лев Толстой.

Печатается по копировальной книге № 4, л. 14. Очевидно, приписка к письму П. А. Буланже. Датируется по отметке на письме Петрожицкого.

Иосиф Иванович Петрожицкий (1851—1910) — бывший народный учитель, народоволец. Отбывал тюремное наказание в середине 1870-х гг. и в 1906 г. В 1888 г. под влиянием религиозно-нравственных взглядов Толстого оставил службу и переехал с семьей на Кавказ, где первое время был учителем, затем бухгалтером, а потом занимался сельским хозяйством на собственном небольшом участке земли близ Майкопа.

В письме от 18 января 1901 г. (почт. шт.) Петрожицкий спрашивал: «Почему я должен не противиться?.. Противление злу составляет частицу нашей природы, одно из ее средств самосохранения».

¹ См. письмо № 19.

² Текст письма П. А. Буланже неизвестен.

1901 г. Января 28. Москва.

Спасибо за ваше письмецо,¹ дорогой Юшко. Всегда радуюсь, когда узнаю про вас. Антонов² много мне говорил про вас, Антонов мне очень понравился, но напомнил Щербакова³ и те семена, кот[орые] упали на неглубокую землю. Очень желаю ошибаться.

Знаю, что жизнь ваша не такова, какою бы вы ее желали. Я думаю, что это судьба всех людей, ищущих познания истины и осуществления ее. Но этим не надо смущаться (хотя и не надо переставать пытаться привести свою жизнь в наибольшее соответствие с своими нравств[енными] требованиями). Не надо смущаться п[отому], ч[то] я думаю, что только человек, живущий внешнею жизнью, может устроить хорошо свою внешнюю жизнь, именно свою, п[отому] ч[то] человек, живущий внутренней жизнью, устраивая свою внутреннюю духовную жизнь, устраивает вместе с тем и жизнь других людей, но не свою внешнюю жизнь. Ваши мысли, разумеется, вполне для меня верны, т[ак] к[ак] мы черпали их из одного источника. Братски целую вас, привет вашей семье, кот[орую] люблю, лично не зная ее.

Л. Толстой.

Печатается по копировальной книге № 4, л. 15. Основание датировки см. в прим. к письму № 18, написанному в тот же день.

Об Аврааме (Романе) Васильевиче Юшко (1867—1918) см. т. 70.

¹ Письмо не датировано; Юшко излагал в нем свой взгляд на непротивление (писал в защиту его).

² Василий Ильич Фурман, по сцене Антонов (1857—1919). См. т. 72, прим. 1 к письму № 403.

³ Сведений о нем не найдено.

1901 г. Января 28? Москва.

Дорогой Михаил Осипович,

Я не имею никаких путей к В[еригину] и потому очень прошу вас послать по вашему адресу.¹

Очень вам буду благодарен.

Лев Толстой.

Не от нездоровья пишу так мало и дурно, а от суеты.

На обороте: Петербург. Редакция Недели. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

¹ См. письмо № 12.

1901 г. Января конец. Москва.

Очень, очень больно за тебя, милая голубушка Маша. Хотя я и знал, что тебе один шанс на 50 родить благополучно, я все-таки надеялся, п[отому] ч[то] невольно за тебя и с тобою сильно желал этого. Напиши, Коля,¹ что и как, и поскорее. А ты, Маша, помни, милая, что всё это экзамен, что можно хорошо и дурно лишиться ребенка, и старайся перенести наилучшим образом, и в этом всегда большое утешение, кот[орое] может быть и очень большим. И не то, чтò я хочу, а чтò Ты хочешь, и не так, как я хочу, а как Ты хочешь. Ведь не признавать это глупо, а признать это — вполне, совсем уничтожает горе. Он теперь хочет так, и будет так и будет хорошо. Многое бы сказал, но ты понимаешь сама то направление, по кот[орому] надо мыслить и чувствовать. Мыслить недостаточно, надо чувствовать, и если чувствуешь в себе того, от кого всё зависит и для кот[орого] всё благо, то и хорошо.

Прощай, милая, целую тебя, Колю, Лизу.²

Л. Т.

Датируется по письму М. Л. Оболенской. Впервые опубликовано по копии, с датой: «февраль 1901 г.», в журнале «Современные записки», Париж, 1926, XXVII, стр. 260.

О Марии Львовне Оболенской (1871—1906) см. т. 64, стр. 80.

Ответ на письмо М. Л. Оболенской от 26 января 1901 г. (опубликовано в книге «Vater und Tochter. Tolstois Briefwechsel mit seiner Tochter Marie», Leipzig [«Отец и дочь. Переписка Толстого с дочерью Марией», Лейпциг], 1927, стр. 141).

¹ Николай Леонидович Оболенский, муж Марии Львовны.

² Елизавета Валерьяновна Оболенская, мать Н. Л. Оболенского.

1901 г. Февраля 1. Москва.

Лев Бернардович,

Очень благодарен вам за доставление посылки и жалею, что не могу лично благодарить и познакомиться с вами, — благодарить вас еще за ваше доброе отношение ко мне во время моей болезни.¹

Лев Толстой.

1 февраля 1901.

Печатается по копировальной книге № 4, л. 13.

Лев Бернардович Бертенсон (1850—1929) — врач, лейб-медик. Познакомился с Толстым в Крыму (см. письмо № 224). В яснополянской библиотеке сохранилось несколько книг Бертенсона с дарственными надписями автора.

Ответ на письмо Бертенсона от 23 января 1901 г. из Петербурга, с сообщением об отправленном Толстому пакете, который он, видимо, лично получил от В. Г. Черткова в Англии.

¹ См. письмо № 13.

1901 г. Февраля 1. Москва.

Милый друг

Владимир Иванович,

Когда удосужусь, напишу вам подробнее, а теперь хочется хоть несколькими словами поблагодарить вас за ваше письмо, доверие ко мне и ответить на самое существенное. Вы жалуетесь, тяготитесь своим положением, а сколько людей, в том числе и я, завидуют ему. Положение ваше было бы дурно, если бы вы скрывали от себя свои недохватки, а вы не только видите, но и показываете их людям, находящимся в том же духовном состоянии, как и вы. Не тяготитесь, милый друг, а тяните до конца — претерпевый до конца спасен будет — и только старайтесь быть кротким и смиренным сердцем, тогда иго будет благо и бремя легко. В таких отношениях, как та беспричинная злоба против вас Дадьяни,¹ единственное и всегда действительное средство успокоения и избавления себя от греха это то, чтобы не считаться с обидчиком, не думать о нем, об его винах, а чем больше он обижает, тем больше забывать о нем и переносить всё внимание на себя с одной мыслью: как бы в этом испытании поступить наилучшим образом, не провалиться, а выдержать экзамен. Какой хороший киевский старик, подающий прошения.² Этими людьми мир стоит. Он так решительно хочет уничтожить зло — ковшом море вычерпать, что зло испугается.