Дай Бог, дай Бог, чтобы эти рассуждения были излишни и чтобы он сам за это время опомнился. У нас всё хорошо. Я с нынешнего дня чувствую себя лучше. Довольно хорошо и много работаю.4 Сейчас далеко ходил гулять. Вчера я искал у себя начатую историю «Кто прав»5, чтобы послать из нее[?] для прочтения и не нашел. И потому послал другой6 отрывок,7 к[оторый] вчера тебе послала Таня.
Прощай, Соня, целую Сашу, Мишу.
С Маклаковыми8 вышло недоразумение. Очень, очень жалко.
1 Письмо это не сохранилось.
2 [заколдованный круг]
3 [делай, что должно, и пусть будет, что будет.]
4 В своем Дневнике Толстой записал под 2 ноября 1898 г.: «Дела очень много, но я весь поглощен Воскресеньем, берегу воду и пускаю только на Воскресенье» (т. 53).
5 Неоконченный отрывок «Кто прав» был написан в 1891 г. О нем см. выше, письмо от 4 ноября 1891 г.
6Зачеркнуто: расс[каз].
7 Для вечера, устраиваемого в честь Толстого «Обществом народных развлечений», был послан отрывок «История матери» (ДСТ, III, стр. 90).
8 О Маклаковых см. письмо от 2 ноября, № 733.
* 732.
1898 г. Ноября 1. Я. П.
Чтобы ты видела мой почерк, а, главное, чтобы сказать тебе, что я тебя люблю, а еще, чтобы сказать, что Танино письмо одобряю.1 Приписываю эти неск[олько] слов. Целую тебя и детей.
Л. Т.
Приписка к письму Т. Л. Толстой.
1 Т. Л. Толстая в своем письмо заступалась за своего брата Михаила.
733.
1898 г. Ноября 2. Я. П.
Ты во всяком письме меня немного упрекаешь, милая Соня, а я, напротив, в эту нашу разлуку особенно часто и охотно тебе пишу. Ты говоришь, что ошибаешься, думая, что я отдал отрывок для того, чтобы тебе сделать приятное. Напрасно. Мне всегда всей душой хочется сделать всё, что тебе хорошо и приятно, и, разумеется, твое желание для меня много значит.
Нынче было первое солнце, кажется за 2 месяца, прекрасный день. Я совершенно здоров и очень усердно и много работаю два последние дня.
Посетители у нас не переводятся. То были Макл[аков]1 с Плевако,2 Плевако даровитый и скорее приятный человек, хотя не полный, как все специалисты. Вчера приехал Суллер и Арчер. Нынче Сережа. Арчер передаст тебе это письмо. Я хотел, чтобы он познакомился с тобой. Он невзрачный, но очень хороший и замечательно деловито умный человек. Ты ни чем к нему не обязана и не стесняйся им.
Твое нездоровье, было, смутило нас, и мы с Таней подумывали ехать к тебе, но последнее письмо успокоило. Дай Бог, чтобы Мишино душевное состояние пришло в порядок. Я надеюсь и верю в его доброе чувство.
Теперь за душу тянет Маша.3. Видно, она не в силах была выносить. Очень жаль ее, хотя она нравственно очень хорошо и разумно относится к своему положению. Положение ее такое: были схватки (она говорит), потом прошло, и вот три дня ничего. То она лежала, нынче ходила гулять, и только тяжесть внизу живота и движений нет. Нет тоже и никаких истечений.
Милую Сашу целую и благодарю за письмо. Что-то ее воспитанник, Андр[юша]? Он ее осрамил своим обращением с тобой перед отъездом. Как это мне всегда больно слышать. Уж им ли тебе грубить? М[арью] Ал[ексеевну] Макл[акову]4 благодарю за груши. Необыкновенно вкусные.
Прощай, милая Соня, целую тебя.
Л. Т.
На конверте: Москва. Хамовники, 21. Софье Андреевне Толстой.
1 Василий Алексеевич Маклаков (р. 1870 г.) — старый знакомый Толстого, московский адвокат, был помощником Плевако; впоследствии член Государственной думы и кадетской партии. С 1918 г. белоэмигрант.
2 Федор Никифорович Плевако (1843—1908) — московский адвокат, известный судебный оратор.
3 «В ней умер ребенок, которого она и родила преждевременно — мертвого» (п. С. А.)
4 М. А. Маклакова (р. 1871 г.) — дочь профессора-окулиста A. H. Maклакова, сестра В. А. Маклакова.
734.
1898 г. Ноября 17. Я. П.
Не могу отделаться от умиленного и грустного чувства, милая, дорогая Соня, когда вспоминаю твои утренние слезы в день отъезда.
Я совершенно уверен, что то хорошее, Божеское, которого так много в тебе, победит всё то, что тебя угнетает и томит, всю ту апатию и бессодержательность жизни, на кот[орую] ты жалуешься, и что еще будешь жить радостной, твердой и спокойной жизнью.
Я только боюсь, как бы не помешать тебе, а помогать я не могу ничем иным, кроме увеличением любви к тебе, которое я последнее время постоянно чувствую.
У нас полон дом народа. Завтра не будет никого, кроме Пастернака.1
Я вчера далеко ездил верхом, нынче только гулял с Волкен[штейном]2 и мало работал. Оба дня болит немного голова, и чувствую себя не бодрым.
Пишу нынче Марксу,3 чтобы отложить печатание до марта. Это нужно и мне, и Паст[ернаку], и издателям за границей. Вчера получил остальные корект[уры] до 40 гл[авы] включительно. Паст[ернака] наброски прекрасны. Пожалуйста, пиши, голубушка, почаще и не злоупотребляй своим здоровьем — ходи, не торопись никуда и раньше ложись.
Пока прощай. Я рад, что хоть немного поговорил с Мишей. Он произвел на меня своим разговором хорошее впечатление. Надеюсь, что это было искренно и твердо. Толстую, милую Сашу целую.
Л. Т.
На конверте: Хамовники, 21. Софье Андреевне Толстой. Москва.
1 Леонид Осипович Пастернак (1862—1945) — художник, с 1908 г. академик живописи; знакомый Толстого с 1893 г. Написал ряд портретов Толстого и его семьи. Ему же принадлежат иллюстрации к роману «Воскресение» (оригинал находится в ГТМ).
2 Александр Александрович Волкенштейн.
3 Письмо Толстого Марксу от 17 ноября см. в т. 71. А. Ф. Маркс начал печатание «Воскресения» в «Ниве» 13 марта 1899 г.
735.
1898 г. Ноября 18. Я. П.
Вчера писал тебе, милая Соня; но хочется еще написать хоть несколько слов с Пастерн[аком]. Вера1 и Паст[ернак] уезжают, так что у нас остается только Лиза.2 Как ты провела эти два или три дня? Надеюсь, что хорошо. Если бы ты хоть немного чувствовала себя лучше, то было бы прекрасно. По изречению Саши:3 Paris n’a p[as] é[té] b[âti] e[n] u[n] j[our].4 Только бы ты спокойно ждала успокоения, зная и твердо веря, что оно придет.
Маша совсем здорова. Я чувствую, что переживаю период упадка: не [ра]ботается, как прежде, как я тебе похвалился. Спокойно ожидаю, когда вернется, стараясь только не испортить то, что сделано в хорошее время. Так и в жизни надо.
От Сер[ежи] телеграмма из Тифлиса: «Получил разрешение, едем Батум 17-го».5
Читаю прекрасную книгу, присланную Crosby, о Буддизме.5
«Жизнь и смерть одно и то же. Жизнь постоянная перемена, смерть тоже только перемена».
«Роскошь, изнеженность мешают душе видеть, понять себя. Также мешает аскетизм, мучение своего тела. В обоих случаях человек думает о теле. А об нем надо забыть». Прекрасная книга.
Целую тебя, и Сашу, и Мишу и жду письма нынче. Твой
Л. Т.
1 В. С. Толстая.
2 Е. В. Оболенская.
