Драммонд нахмурился, размышляя о причинах столь разительных перемен. Он знал, что Гренвилл не получил наследства, на которое рассчитывал, чтобы расплатиться с долгами, накопившимися, пока он вел образ жизни, соответствующий его происхождению. Этим, по всей вероятности, объяснялся сравнительно простой покрой его камзолов и отсутствие слуг, за исключением камердинера. Он также знал, что граф провел немало времени в южных морях, преследуя богатую наследницу, брак с которой решил бы его финансовые проблемы. Пребывание в тропиках, видимо, объясняло его на удивление здоровый вид, а несколько недель, проведенных на борту корабля, – сдержанную мощь поджарой фигуры. Исходившая от Гренвилла энергия казалась совершенно неуместной в этой праздной компании. Собственно, если бы не он, вчерашняя охота окончилась бы полным провалом – сущий позор, учитывая количество отличного виски, выпитого незадачливыми стрелками. В глубине души Драммонд надеялся, что его подвыпившие гости подстрелят друг друга, но устроенное Гренвиллом представление так захватило зрителей, что обошлось без происшествий.

Ясно, что причин вполне достаточно, чтобы повлиять на облик и поведение новоявленного графа. Остается только надеяться, что эти перемены сработают в его, Драммонда, пользу. Пришло время сообщить Гренвиллу, что его неуловимая кузина находится в соседнем поместье. Драммонд не собирался посвящать приятеля в свои отношения с ее чертовым муженьком, причинявшим ему кучу неприятностей. Он полагал, что у Гренвилла имеются собственные претензии к Рори Дугласу Маклейну. Вместе они справятся с проклятым шотландцем.

Маклейн, должно быть, считает его дураком, если думает, что он не понимает, что происходит. Овцы не разбегаются из огороженных загонов без чьей-либо помощи. А жалкие крестьяне, неспособные вырастить урожай, которого хватило бы, чтобы прокормиться самим и заплатить ренту, не получают вдруг наследство, позволяющее им безбедно жить. Он надеялся, что голод сгонит их с земли, поскольку разведение овец принесло бы ему больше денег, чем вся рента, которую они способны заплатить. Ясно, что поразительная способность этих дикарей сопротивляться экономической реальности обеспечивается не только Божьей милостью. Да и неудачи, преследовавшие его инвестиции на протяжений долгих лет, в свете последних событий приобретают новое значение. Что ж, если Маклейн хочет схватки, он ее получит, только место сражения будет выбирать не он.

Беспринципность имела свои преимущества, и Драммонд никогда не сожалел об отсутствии у него совести. Торжествующе прищурившись, он смотрел на лицо Гренвилла, хранившее скучающее выражение. Похоже, он знает, как уничтожить Маклейна, не шевельнув и мизинцем.

Пребывая в блаженном неведении относительно близости ее кузена и опасных замыслов их соседа, Элисон наблюдала за «Морской ведьмой», входившей в бухту. Вид белоснежных парусов вызвал в ней радостное волнение и желание снова ощутить под ногами качающуюся палубу.

Она украдкой взглянула на мужа. Он стоял рядом, засунув руки в карманы и глядя на корабль. Интересно, тоскует ли он по морю и по жизни, которую вел раньше? Может, часть их проблем связана с тем, что Рори еще не готов к тому, чтобы быть привязным к дому и семье? Но, как ни жаждала она получить ответ на этот вопрос, выражение его лица оставалось непроницаемым.

В зал ввалилась гурьба обветренных мужчин, и Элисон радостно устремись к ним навстречу. Дугал просиял в ответ на ее объятия, но, когда он в порыве воодушевления приподнял ее и оторвал от пола, взгляд Элисон упал на изумленное женское лицо за его спиной.

– Дугал! Сейчас же отпусти меня и представь нашей гостье. – Она поспешно выпрямилась, когда он осторожно поставил ее на ноги и посторонился, пропустив вперед тоненькую девушку, зажатую между дюжими матросами.

Даже Рори выглядел удивленным, наблюдая за своим суровым помощником, который, краснея и смущаясь, нежно взял за руку стоявшую рядом женщину. Из-под промокшего шерстяного плаща виднелись только огромные лучистые глаза, грива блестящих волос и застенчивая улыбка.

– Ну, раз уж Маклейн позволил надеть себе кандалы, и отказался от свободной жизни, пора и мне сделать то же самое. – Дугал окончательно смутился и перешел к представлениям: – Леди Маклейн, моя жена, Майра.

Элисон протянула руки, чтобы обнять новобрачную, а Рори издал ликующий возглас и хлопнул друга по спине. Празднество началось и продолжалось до позднего вечера, пока мужчины не перепробовали весь привезенный ром и бренди.

Усталость заставила Элисон удалиться пораньше, задолго до окончания торжества. Как она ни радовалась знакомым лицам, она понимала, что бывают ситуации, когда мужчины предпочитают собственную компанию. Распорядившись насчет постелей, Элисон потихоньку выскользнула из главного зала.

Рори проводил ее тоскливым взглядом. Дугал и его молодая жена держались за руки, не в силах оторваться друг от друга, как когда-то они с Элисон. Неужели те дни безвозвратно ушли? Неужели нельзя стереть все дурное, что случилось позже, и вернуться к тем временам, когда Элисон смотрела на него с доверием и охотно приходила в его объятия?

Когда стало очевидным, что Дугал готов проводить свою новобрачную в супружескую постель, Рори решительно поднялся на ноги. Возможно, он совершает очередную ошибку. Там, где дело касается Элисон, он, похоже, только этим и занимается, но нельзя же сидеть сложа руки и смотреть, как рушатся их жизни. Сделав знак Дугалу, он предложил молодоженам следовать за собой.

Только две комнаты в замке были отделаны заново: спальня Элисон и его собственная. Слуги спешно привели в порядок гостевую комнату, где для Дугала и его жены положили на пол чистый тюфяк. Но все равно – холодная, полупустая комната служила плохой заменой брачным апартаментам. Угрюмо улыбнувшись, Рори миновал лестничную площадку и повел парочку на второй этаж.

Распахнув дверь своей уютной спальни, он сделал приглашающий жест и галантно отступил в сторону. Дугал и Майра, не подозревавшие о принесенной жертве, с благодарностью проследовали внутрь, пожелав ему спокойной ночи. Медленно повернувшись, Рори уставился на крепкую дубовую дверь, отделявшую его от жены и ее постели.