– Я сама не знаю, верю ли в историю мисс Подлётыш. Ну, в смысле, сами подумайте – до чего ж удобно вышло! Она заявила, что сама находилась под воздействием заклинания, и это сняло с нее всяческую ответственность за промывание мозгов, – ответила Венера, топорщась от подозрений.

– А помнишь, как мисс Подлётыш повела себя, когда услышала, что наделала? Она была безутешна, – напомнила Робекка.

– Да вот еще! Притворщица! – тряхнула головой Венера, насмехаясь над наивностью подруги.

– Кнопки-заклепки! Если ты права, то она чертовски хорошая актриса! Может, даже лучше, чем Дика Полос! – с удивлением произнесла Робекка.

– Суть в том, что никто из нас не может с уверенностью утверждать, то ли за шепотом стояла именно мисс Подлётыш, то ли она – одна из его жертв. И потому мы должны все время держать ушки на макушке. Конечно, кроме тех моментов, когда нам на голову падает что-нибудь увесистое или когда мы спим, – с серьезным видом уточнила Рошель. Венера с Робеккой сдавленно хихикнули.

– Эй, девчонки, вы, я погляжу, ранние пташки! – окликнула подруг небрежно одетая Лагуна Блю, говорившая с остралийским акцентом. Сзади к ней подбежал ее друг, Гил Уэббер.

– Лагуна! Гил! – Венера, Робекка и Рошель радостно приветствовали пару, радуясь тому, что наконец-то подошел час начала школьного дня.

– Привет, подруги! – дружелюбно произнесла Лагуна. – Венера, слушай, ты получала по электронке мое письмо об утечке нефти в океан?

– Да! Эти безмозглые кретины просто взбесили меня! Я бы с удовольствием их всех опылила! – вспыхнула Венера, думая о том, как пригодилась бы ее пыльца для убеждения. Если б только у нее была возможность при помощи своей убеждающей пыльцы заставить жадных нефтяных магнатов получше заботиться об океане!

– Бу-у-ля-ля, Венера! – подала голос Рошель. – Не переживай ты так. Ты краснеешь, а это нехорошо для существа, которому предназначено быть зеленым!

– Она права, подруга. Чтобы помочь окружающей среде, нужно сохранять спокойствие и продолжать грести, – поддержала ее Лагуна, а затем они с Гилом присоединились к медленно движущейся компании зомби на пути ко входу в Школу монстров.

– Клевая прическа, Рошель! – воскликнула красиво завитая Клодин Вульф, проходя мимо трех подруг.

– Мерси боо-ку [4], Клодин, – радостно отозвалась Рошель и с гордостью пригладила свой аккуратный пучок, перевязанный ярко-желтым шарфом.

– Ух ты! Вы разглядели Клодин? Волосы, наряд, жемчужно-белые клыки – какая она лапочка! – задумчиво произнесла Робекка, глядя вслед девушке, решительно шагающей прочь в фиолетовых кедах на танкетке.

– Кто-то сказал слово «клыки»? – подмигнув, поинтересовалась Дракулаура, дочь Дракулы.

Светлокожая девушка с черно-розовыми волосами поднесла к безукоризненно накрашенным губам соломинку своего железного коктейля. Дракулаура была вампиром-вегетарианкой, и потому ей пришлось ввести в свой рацион коктейли с повышенным содержанием железа. К счастью, она давно уже научилась пить, не размазывая помаду.

– Привет, Дракулаура! – радостно воскликнула Робекка, а Венера с Рошелью помахали ей.

– Девушки, – произнесла Дракулаура, щурясь от яркого света, – я бы с удовольствием остановилась и поболтала с вами, но это солнце определенно не для вампиров.

– Ты это мне будешь рассказывать? У меня болты горят, – вмешалась в разговор Фрэнки Штейн, блистательная мятно-зеленая дочь Франкенштейна, выходя из-за какого-то идущего мимо волколака.

– Вау, Фрэнки, вот это швы! – с одобрительным кивком воскликнула Дракулаура.

– Спасибо. Мне пришлось просидеть за шитьем до утра, но на что не пойдешь, чтобы упырственно выглядеть в первый день занятий, – отозвалась Фрэнки, и они с Дракулаурой вместе зашагали к главному входу Школы монстров.

– О, зашибись, – язвительно протянула Венера. – Готовьтесь к реверансам. Ее высочество плывет.

Клео де Нил трудно было не заметить – с ее-то роскошными золотыми бинтами и со сверкающим драгоценными камнями головным убором. Особенно если учесть, что рядом с Клео шагал ее парень, красавчик Дьюс Горгон. Их роман был наглядным подтверждением поговорки «противоположности притягиваются». Насколько Клео была, мягко говоря, требовательной, настолько Дьюс был беспечным и покладистым.

– Привет, Рошель, – дружески поздоровался Дьюс, и у зардевшейся горгульи затрепетало сердце. – Робекка, Венера, как поживаете?

– Дьюс! Здесь слишком жарко – во всяком случае, для меня! – вмешалась Клео, ухватила своего парня под руку и поволокла прочь. – Давай поскорее зайдем внутрь, а то у меня тушь потечет!

Выждав пару секунд, чтобы они отошли подальше, Венера, приподняв бровь, посмотрела на Рошель с понимающей ухмылкой:

– Так и сохнешь?

– Как тебе известно, мои отношения с Гарротом дю Роком завершились. Однако же, Дьюс по-прежнему с Клео, и потому, согласно Этическому кодексу горгулий…

– Хватит цитировать свой кодекс. Смотри, кого к нам несет, – перебила ее Венера. Она напряглась, и лозы ее затрепетали при виде приближающейся холеной апельсиново-рыжей кошки-оборотня Торалей Страйп.

– Тут что, была Клео? – промурлыкала Торалей, выражая всем своим видом отвращение, и откинула челку от темно-рыжего пятна, обрамляющего ее левый глаз. – Такой запашок…

– Клео увлекается духами. Говорят, будто у нее свой аромат для каждого дня недели, – присоединилась к разговору Робекка. – А я вот, увы, не могу пользоваться духами, пар все смывает.

– На самом деле я имела в виду скверный запах, как от чего-то просроченного, – уточнила Торалей. – Девочки, вы что, вправду не знаете? Мумии же тухнут.

– Кстати, о словах, от которых можно увянуть, – еле слышно пробормотала Венера, которую явно шокировало замечание кошки-оборотня.

– Торалей, я как горгулья обязана исправлять неточную информацию. Поэтому я должна сообщить тебе, что мумии не тухнут. Напротив, они хорошо сохраняются. Коротко говоря, Клео не страдает ни гниением, ни разложением, – будничным тоном заявила Рошель.

Торалей прищурилась и смерила горгулью взглядом от серебристых туфелек с открытым носком и до блестящих розовых локонов.

– О, теперь я поняла, – прошипела Торалей. – Ты нарочно одеваешься, как мисс Детоед! Кстати, шарф – просто отличная деталь.

Рошель отпрянула от ужаса и унижения, а Торалей шевельнула задорными ушками. Такова была одна из самых заметных особенностей кошки-оборотня: она делала так всякий раз, когда ей удавалось взять верх над другим монстром.

– Вот это да! Это круче, чем черепаха, выигравшая марафон! – прошептала Робекка, когда Торалей с самодовольной ухмылкой скользнула прочь.

– Ты о чем? Она всегда себя так ведет, – недоуменно отозвалась Венера.

– Да я не про Торалей! Я про то, как нормально все себя ведут. Словно напрочь позабыли об этой истории с промыванием мозгов!

– Знаешь что, Робекка? Ты совершенно права, – согласилась Венера, оглядев толпу учеников, текущую к главному входу Школы монстров. – Гляньте на них: зомби, волколаки, вампиры – все они совершенно беззаботны, никто ни о чем не задумывается.

– Да, но если уж говорить честно, они не помнят тех подробностей, которые помним мы. Они были одурманены. А без отчетливых воспоминаний им гораздо легче двигаться дальше, – твердо заявила Рошель.

– Да, но к чему двигаться? – мрачно поинтересовалась Венера. – То, что придет следом, может оказаться еще хуже.

Безошибочно узнаваемый запах тушеных кабачков в смеси с вонью немытого тела возвестил о приближении троллей. Их уважали за способность поддерживать общественный порядок, но кроме того, эти дородные круглолицые существа славились полным отсутствием гигиены. От них так противно пахло – аж до рвоты, – особенно от их длинных, сальных волос, что в городских парикмахерских повсеместно вывесили таблички «Троллям вход воспрещен». И хотя старшему поколению это напоминало времена, когда среди монстров существовала дискриминация, никто не винил парикмахеров. В конце концов, тролли обычно мыли голову не чаще раза в год – ну, иногда двух раз, если кто-то из них собирался на свидание с не-троллем.