Вера для своего выступления выбрала музыку группы «Металлика». Ее танец был быстрым, забойным и азартным. Она выскочила из соседней комнаты, как неоседланная кобылка, и начала резво двигаться по свободному пространству перед кроватью Репы.

Облачена она была в ковбойскую амуницию: кожаные ремни, на поясе кобура с игрушечным пластмассовым «кольтом» и ковбойская широкополая шляпа на голове. Высокие кожаные сапоги позвякивали шпорами, и их колесики царапали дорогой, недавно уложенный дубовый паркет с электрическим подогревом. Но порчи имущества Репа не заметил. Его взгляд был прикован к пышногрудой, белокурой бестии, скачущей перед его носом.

Вера размахивала руками и ногами, выполняя замысловатые па, изгибалась и прогибалась, поворачиваясь к хозяину то лицом, то боком, то задом. Хлопчатобумажная, в красную клетку, рубаха была завязана узлом на поясе, оставив голым живот. Вера лихо виляла бедрами, но пока не обнажалась. Наконец этот прекрасный миг настал, и она начала снимать портупею. Репутатский снова затаил дыхание. Девица расстегнула «молнию» на протертых до дыр, обрезанных по колено джинсах и быстро, в такт музыке их спустила. Через некоторое время и клетчатая рубаха слетела с нее как листва с осеннего дерева. Стриптизерша осталась в одних красных трусиках, высоких, по колено, сапогах и широком кожаном поясе, с пристегнутой сбоку кобурой. Альфред смотрел на ее грудь великолепной формы, не зная, что она силиконовая, ласкал взглядом ее плотную, мясистую, с ямочками по бокам попу и выпирающий под тоненькими трусиками лобок. Он представлял Веру в своих крепких объятиях, представлял, как он возьмется рукой за ее восхитительную грудь, будет гладить ее, и от этих прикосновений девица будет млеть и стонать.

Тем временем Вера сбросила трусики и осталась только в поясе, сапогах и широкополой шляпе. Она прогибалась, размахивала ногами, виляла бедрами, имитируя езду на несущемся галопом скакуне. Эти волнообразные движения, напоминающие половой акт, больше всего понравились Репутатскому, и он даже представил себя лежащим на кровати, а девицу сидящей на нем и бешено насаживающейся на его длинный и толстый половой член. На самом деле половой орган Альфреда оставлял желать лучшего. (В этом случае Репа был сильно обижен матушкой-природой.)

Вера легла спиной на пол и начала многократно и быстро вставать на гимнастический полумостик и ложиться обратно. Она имитировала проходящий в бешеном темпе половой акт, а Репутатскому почудилось, что это совокупление с конем.

Затем она повернулась задом к мужчине, широко раздвинула ноги и прикрыла обнаженную промежность шляпой. Она лежала на спине, с поднятыми прямыми ногами и медленно, медленно сдвигала шляпу себе на живот. Вот край шляпы обнажил анальное отверстие, затем большие половые губы и, наконец, лобок и живот. Шансонетка размахнулась, метнула шляпу, как ковбои бросают лассо, и попала прямо на то место, где у Репутатского в штанах находился взбухший половой член. Шляпа накрыла его целиком и краем полы коснулась головки красавца.

«Это намек», – подумал пьяненький Репа и уже начал вставать с кровати. Он решил прыгнуть на свою ковбойшу, воткнуть в ее восхитительное влагалище свой неуемный, безудержный, огромный половой член, но девица сдвинула ноги, встала и вышла из спальни. Недовольный Альфред так и остался лежать на кровати без движений.

Девушки оделись в свою повседневную одежду и пришли в комнату за костюмами. Они быстро собрали шмотки, рассовали их по небольшим рюкзачкам и приготовились к получению гонорара.

Альфред обещал им по двести долларов, но заплатил по триста, так как ему очень понравилось их выступление. Но он рассчитывал на большее, поэтому приблизился к ним, обнял за талии и нежно поцеловал в щечку сначала Веру, а потом Ларису.

– Я вам обещаю вдвое больше, если вы останетесь у меня для самого главного…

Стриптизерши смекнули: он обещает им по четыреста долларов за совокупление. Но это не входило в их планы, так как дома их ждали безработные мужья, сопливые дети, готовка пищи, стирка, утюжка, и они вежливо отказались, сославшись на дела.

– Ну пожалуйста, – взмолился Альфред, – вы такие красивые, сжальтесь над бедным дядькой. – Уговоры не подействовали, и он удвоил сумму. Но танцовщицы были лишь танцовщицами, а не проститутками, и собрались уходить. Хотя очень хотелось заработать: деньги ведь на дороге не валяются…

Немного расстроенный Репутатский проводил их до двери, поцеловал на прощание в щечки и пошел звонить своей старой подруге, чтобы она срочно приехала и удовлетворила его сполна. Заказывать проституток ему сегодня не хотелось, так как он поистратился на танцовщиц. Людмиле, естественно, он денег не обещал, а только договорился оплатить такси.

Ждать ему пришлось недолго, и через десять минут Людмила ворвалась в его хоромы. Не разуваясь, с порога она набросилась на него, распахнула халат и начала азартно манипулировать ртом с его маленьким и жалким половым отростком. Не прекращая занятия, они переместились в спальню и устроились на кровати, на том самом месте, откуда он наблюдал стриптиз.

Его подруга была полноватой дамой изрядного возраста. Ей было, как она говорила, за тридцать, но сколько на самом деле, не знал даже Альфред. Ему самому было сорок, ну а Людмиле, наверное, и того больше. По крайней мере она так выглядела.

Она моментально, без музыки, танцев, без всякой там эстетики и эротики, обнажилась догола и осталась в одних белых трусиках.

Репа лежал на кровати, вспоминал недавнее представление обворожительных стриптизерш, а Людмила работала ртом и помогала себе обеими руками. Альфреду нравилось, как она делает минет. Он закрыл глаза и представил себе, как шансонетка Лариса ласкает языком его упругого красавца, целует его яички, доставляя необычайное удовольствие. Он представил, как ее рот заполняет его величественный, неимоверной величины меч любви, и она, задыхаясь, кричит:

– Любимый, вынь его скорей, он такой огромный!

– Любимый, вынь его скорее из трусов, а то он еще мягкий, выскользнул из рук и туда завалился, – услышал Репутатский сквозь свои сладкие фантазии противный голос подруги. Он помог ей отыскать в трусах предмет ее ласк, и та продолжила свой труд.

Наконец, после тридцати минут самоотверженной Людмилиной работы он напрягся и стал размером с мизинец рослого мужика.

Люда, пользуясь случаем и не дожидаясь, пока он через минуту опадет, что происходило каждый раз, взобралась на Альфреда и насадилась на его миниатюрный, трепетный росток.

Что тут началось! Подруга визжала, пищала, кричала, охала, ахала и стонала, с каждым разом все сильнее подпрыгивая на Альфредовом пенисе. Ей казалось, что он протыкает ее насквозь.

Альфред же лежал с отрешенным видом и представлял себе Веру, беснующуюся на его «биг бене». Он представлял ее плотные бедра, восхитительные округлые сиськи, узкую талию и прекрасное одухотворенное лицо. Но как только он открыл глаза, его взору предстали груди, повисшие, как уши спаниеля, покрытый жировыми складками живот, толстые, необъятных размеров бедра и морщинистое, искаженное сладострастной миной лицо.

Его чуть не вырвало, когда он попытался сравнить двух женщин: танцовщицу Веру и свою подругу Людмилу.

«Трахает же их кто-то», – вспоминая стриптизерш, думал Репутатский, и настроение его сразу испортилось. Он никогда в жизни не имел красивых и одновременно порядочных женщин. А есть ли такие? Ему попадались красивые проститутки, но Альфред в этот день был у них двенадцатый или тридцать восьмой.

Сотрясая жировые отложения на своем пожившем теле, Людмила трахала Репу до тех пор, пока он не кончил. Случилось это через две минуты после начала полового акта.

– Ты был сегодня великолепен, дорогой, – прошептала женщина, – так долго давно не было, и стоял вовсю. Я успела кончить пять раз.

– Да, я сегодня в форме, – выдохнул Альфред и расслабился.

– Сделать тебе массаж? – ласково спросила Люда и поцеловала его в губы.