Через некоторое время девочка покинула санузел и с облегчением вздохнула.

– А у вас туалетной бумаги и в помине нет? – с издевкой спросила она, когда вошла в комнату.

Действительно, у Коновалова в туалетной комнате много чего не было. Им даже на еду не хватало, и они на всем экономили.

Все вырученные от продажи квартиры деньги Витя перевел на счет американского госпиталя, а чтобы прокормиться, они с Алексеем потихоньку продали мебель, посуду, книги, телевизор. Остались только носильные вещи, и только те, что никто задарма не взял бы. Алексей и Виктор уже полгода нигде не работали и только бегали по инстанциям за получением всяких бюрократических справок о том, что отцу девочки можно будет выехать в США, чтобы за ней ухаживать. Естественно, приходилось давать взятки. К тому же они покупали для Светланы питательные, вкусные продукты, например красную икру, чтобы повысить сопротивляемость ее организма. В госпитале кормили из рук вон плохо, и дополнительная еда была ей жизненно необходима.

Когда Катя вошла в гостиную, то ахнула. Комната была абсолютно пустая, без мебели и ковров. Посередине комнаты стоял небольшой допотопный столик, а возле него три подлатанных стула. В углу расположился широкий, старый раскладной диван-кровать, и больше в комнате не было ничего. На окнах даже занавесок не было.

Катя окинула гостиную скептическим взглядом и свистнула:

– Вы что, не могли получше квартиру снять, чем у бомжа?

– Это моя квартира, – обиженно произнес Коновалов и отвернулся. Катя сочувственно взглянула на него и замолчала.

– Чем тебе наша хата не нравится? – завелся Витек, – нормальная комната, нормальная уборная и кухня – жить можно.

– Я на кухне еще не была, но догадываюсь, что она не лучше уборной, – парировала Катя и встала к голой, обшарпанной стене. – У меня дома в комнате такого размера собачка живет, и то жалуется, что места мало.

Алексей после этих слов обиделся окончательно, а Демин решил проучить заносчивую девчонку и пошел в атаку.

– Мы деньги не воруем, как твой папаша, а зарабатываем честным трудом. А честным людям много не платят, так как страна у нас бедная, можно сказать, нищая страна, и все разговоры про ее богатства – чушь. Нету тут никаких богатств, а те, что были, коммуняки в семнадцатом году за кордон вывезли. – Витек замолк и сел за стол кушать.

– Ты тоже садись, – произнес Коновалов и указал девочке на стул.

Кате, как гостье, дали самый лучший стул. Она села на него и взглянула на угощение. На старом столе лежала протертая в нескольких местах скатерть, а на ней были разложены вкусности. В некогда разбитой, но склеенной эпоксидной смолой тарелке лежали фрукты: яблоки, апельсины, мандарины и груши. Они были свежие, только с рынка. Катя даже не поверила, что они настоящие. Во втором, большом, не менее старом блюде находились пирожные и абрикотиновый торт. Именно этот торт был самым любимым Катиным лакомством. Она его просто обожала, но вида не подала и продолжила разговор в капризном тоне.

– Что это у вас? Я такое не ем.

– Как не ешь, – встрепенулся Витек, – это фрукты с рынка, мы их у черных втридорога купили, и только для тебя. Я даже для своей дочки ни одного персика не взял. – Он с досадой махнул рукой и обиделся.

– Ты их можешь не есть, – спокойно произнес Коновалов, но тогда останешься голодной, так как ничего больше нет.

– А вы что будете есть? – спросила Катя.

– Хлеб и чай с сахаром, – Алексей отломил половину от свежей белой буханки и откусил от нее кусок.

– Если не будешь, то я их Светлане отнесу, она съест с огромным удовольствием да еще спасибо скажет.

Катя подумала немного и взяла кусочек торта.

– Вот и славно, кушай, – кивнул Леха и улыбнулся.

– А чем вы меня завтра будете кормить? – спросила Репутатская, – тоже фруктами? Я привыкла есть икру черную и красную, осетрину горячего и холодного копчения, семгу, мясо крабов и креветок, балык, сырокопченую колбасу, суджук, бастурму, ветчину, телячью вырезку, куриные грудки, грибы, клубнику и землянику со сливками. – Катя выдумывала: отец кормил ее исключительно кашами, курятиной, спагетти, картофелем и супами, а о деликатесах и речи не было. Он их сам ел.

– А запивать это все французским шампанским не любишь? – с ехидной миной добавил Коновалов. – И при этом курить дорогие сигары. – При перечислении всех этих вкусностей Леха вспомнил, что когда-то все это едал и он. Он служил в разведке, и на тренировочных сборах их кормили именно так.

– Нет, ничего этого завтра не будет, так как тебя здесь не будет. Во всяком случае, мы так планируем, – прожевав, ответил Витек. – Мы сегодня получим выкуп и отправим тебя домой к папе.

– А если он вам денег не даст? Может, их у него просто нет, – ухмыльнулась Катя.

– Как нет? Он миллионер, он в казино по сто тысяч проигрывает, а на свою родную дочь у него сорока тысяч не найдется? – Витек занервничал.

– Он мне не родной отец, потому что он меня не любит, и я на него не похожа, – Катя обиженно надула губки.

– Ты еще маленькая, а когда вырастешь, то станешь похожа или на него, или на маму, – предположил Витя.

– Или на саму себя, – добавил Алексей.

– На папу я не буду похожа, это точно, а маму я давно не видела и поэтому не помню, как она выглядит.

– А где ж она? – хором спросили друзья.

– Она в психиатрической больнице, ее туда папа отправил, так как она сумасшедшая. Но это он так говорит, а я думаю, что он ее тоже не любит и поэтому запрятал в дом дураков. А я-то знаю, что она нормальная. К папе много тетек ходит, и одна из них, та, что бывает чаще всех, мне по секрету сказала, что у папы есть какая-то страшная тайна и связана она с его миллионами, с моей мамой и со мной.

– А она откуда про тайну знает? – удивился Витек.

– Отец спьяну болтнул лишнего, а Люда услышала и передала мне.

– Чего это она тебе передала? – допытывался Витек.

– Людмила хорошая, но несчастная, она папу любит, а он ее нет. Он, кроме себя и денег, никого не любит. Люда хочет, чтобы отец ее взял в жены, а он не берет, вот она и страдает, ко мне льнет, думает, что я каким-то образом смогу на отца повлиять. Но я не могу, так как он меня тоже не любит, я тоже несчастная. У меня мама есть, но он ее тоже не любит, – Катя глубоко, горестно вздохнула и откусила от торта еще кусочек.

– Нам позарез нужно получить деньги с твоего отца, – Витек протер свою лысую голову платком. – Позарез и сегодня.

– Ишь чего захотели, – усмехнулась Катя. – Если бы вы были настоящие бандиты, то он, может быть, вам деньги и отстегнул, а вы горе-террористы, у вас даже пистолетов нет, а про автоматы, рации и иномарки я и не говорю.

– Да она нас в грош не ставит, – обратился к Коновалову раздосадованный Витек. – Я вот сейчас отрежу тебе ухо и пошлю его твоему папаше в конверте, вот тогда посмотрим, пришлет он деньги или нет.

Демин был добрым парнем, и не смог бы обидеть не только девочку, но и собаку или кошку, но для того, чтобы Катя относилась к нему серьезно, как к захватчику, он вынул из-под стола большой мясницкий нож.

– Вот отрежу ухо…

Катя весело рассмеялась.

Витек посмотрел на Коновалова и жалобно произнес:

– Ну что с ней делать?

Леха проглотил последний кусочек, запил его сладким чаем и вытер рот салфеткой. Хлеб был вкусный и чай тоже, но дело в том, что друзья из-за острой нехватки денег ели только его и по нескольку раз в день. Булка и чай Коновалову в рот не лезли, он на них смотреть не мог, так ему осточертела эта постная пища. По ночам ему снились поджаренные на углях толстые бараньи ножки, кровяные бифштексы из вырезки и цыплята-гриль в чесночном соусе. Ну и, конечно, шашлык, ароматный, пахнущий дымом и жареным луком. Но когда он просыпался, то находил на столе буханку опостылевшего, набившего оскомину хлеба, стакан чая и сахар.

– Так почему же ты не веришь, что он тебе ухо отрежет? – серьезно спросил он у Кати.