Олег поморщился, недовольно проведя рукой по волосам.

   Тогда все закончилось ракетным ударом по позициям группировки. Одна из ракет взорвалась совсем рядом со зданием, похожим на скотный двор, где боевики пытали пленных. Оглушенный ударной волной, но освободившийся от пут, Олег первым дотянулся до пистолета и убил еще троих, пока силовики не добрались до него и не оттащили к эвакуационному вертолету.

   Давно это воспоминание не всплывало, но сейчас для него будто было самое время. Оно напоминало о том, что всегда есть выход, каким бы он ни был и от кого бы не зависел. Он всегда есть.

   Сейчас надеяться было не на кого, тем более, что этот вариант казался слишком неправдоподобным. Конечно, можно было отсидеться в бункере, пока атлеты не перебьют друг друга, но когда их останется двое, что произойдет потом? Олег не был уверен в том, что кто-нибудь из триумфаторов не нажмет на кнопку и это место заполнит ядовитый газ.

   И все же, почему здесь нет камер?

   Мужчина поднялся на ноги и еще раз внимательно осмотрел все углы и потолок. Ничего. Никакого намека на круглые выпуклые линзы, которые украшали собой всю арену. Конечно, здесь могли быть микрокамеры, но подобные предметы тоже не попадались на глаза.

   С сожалением заглянув в пустую коробку, где теперь лежала полиэтиленовая пленка, оставшаяся от выпечки, Олег подумал, что его дела на самом деле не так плохи и главное оставаться в сознании, не позволяя себе паниковать и отчаиваться из-за того, что пока у него не получается найти выход.

   Оборвав следующую напрашивающуюся мысль, атлет вернулся к поискам. Теперь он ничего не двигал, а пытался почувствовать хотя бы малейший сквозняк или дуновение ветра, чтобы определить, где может быть потайной ход.

   Но этот метод не оправдал себя. Воздух, будто замер, и лишь человеческое дыхание создавало в нем движение.

   Поиск вентиляционных отверстий тоже не дал никаких результатов, заставив Олега усомниться в том, что он и вообще существует и очень скоро его ждет смерть от недостатка кислорода. Но герметичность бункера все же была под большим вопросом, да и времени он провел тут уже не мало и не испытывал никаких трудностей с дыханием.

   Зато тревога усиливалась с каждой минутой.

   Давило все, что только могло. Низкий потолок, серые стены, металлические конструкции, будто установленные здесь специально для этой цели, потому что никакой другой больше не служили. И даже виднеющийся над головой люк, напоминание о том, что выход точно есть, был как гаснущий свет надежды.

   Олег досадливо скрипнул зубами, в очередной раз принявшись исследовать уже пройденный вдоль и поперек бункер.

   Лампочки вновь мигнули и зажглись. Шесть штук.

   Между выключением света проходило около пятнадцати минут. Это атлет выяснил в следующее интервальное окно, когда начал считать. Совсем скоро он окажется в полной темноте и уже точно не сможет понять, как ему выбраться отсюда.

   Среди хлама ему удалось найти еще кое-что полезное: длинное черное лезвие, вроде обломка от рапиры. Ручку соорудить не представляло труда, но сейчас было не до этого.

   Когда осталось только три рабочих лампочки, Олег понял, что не проверенной осталось только одна плоскость, та, что было под ногами. Поиск выхода казался уже совсем безнадежным занятием, потому что спускаться еще глубже представлялось чем-то невероятным, и все же, делать хоть что-то было намного лучше, чем смиренно сидеть на месте. К тому же, ему пришла в голову мысль, что камеры, которых он не видит, спрятаны в плафонах освещения, стекло которых мешало разглядеть, что-то же там за ними скрывается, кроме гаснущих ламп.

   За ним наверняка наблюдают, не может быть такого, что даже в таком месте, атлет будет предоставлен сам себе на все сто процентов. Один из столпов состязания это пассивный контроль: триумфаторы почти никогда не вмешиваются в развитие игры, но всегда готовы к любому повороту.

   В отличие от ее участников.

   Олег усмехнулся. Каждый из шестнадцати наверняка мнил себя знатоком состязания, наизусть выучившем все его механизмы, не раз видевшим, как умирают другие люди. Но здесь, в реальности, все было иначе. Вчерашние всезнайки сегодня превращались в дерганных марионеток, управляемых собственными страхами и ведомые ими к обрыву, на краю которого суждено удержаться только одному.

   Ползая по полу и постукивая по нему металлическим лезвием, Олег прислушивался к звукам и пытался понять, где-то самое место, которое поможет ему совершить побег.

   Но его не было.

   Постоянный равномерный звук отвечал на любой удар. За полом не было пустот, или сквозь толщину плит их было не разобрать. Не желая сдаваться, атлет улегся на холодный бетон и принялся катать по нему мелкий сор, наблюдая, нет ли где-нибудь наклона поверхности, ведущей к секретному ходу.

   Это тоже не помогло. Идеально ровный пол тянулся от стены к стене.

   Сжав кулаки, Олег ходил взад вперед, как небольшой грызун в домашней клетке, находящийся в безопасности, но желавший выбраться наружу при любых условиях содержания.

   Нервно поглядывая на остатки воды в бутылке, он решил, что не может позволить себе допить ее сейчас. Он выберется, непременно, точно. Найдет решение и продолжит состязание, а не будет отсиживаться в запертом бункере, пока остальные убивают друг друга. Когда останется он и еще один атлет, скорее всего триумфаторы примут решение убить именно его, поэтому оставаться здесь было нельзя.

   Арена должна была принять еще как минимум одного атлета, а значит и Ева и, возможно, Гриф уже вступили в игру, начав свою экспедицию по арене.

   Олег продолжал питать надежду, что белокурая женщина сможет прикончить кого-нибудь из своих соперников, но вряд ли на это кто-нибудь ставил по ту сторону экранов. Женщины обычно не являлись фаворитами состязания по многим причинам, но чаще всего из-за банальной слабости, преследующей всех людей в Новой Москве. И, тем не менее, такая возможность существовала и не следовало сбрасывать ее со счетов раньше времени.

   Олег закусил губу и замер, глядя на рубильник.

   Почему к нему идет два провода, подумал он. Цепь можно было замкнуть и вовсе не выводя проводку из стены.

   Подойдя ближе, мужчина опустился на корточки и внимательно осмотрел электрику перед собой. Раньше он думал, что это слишком примитивная схема или просто так было удобнее, если понадобится что-нибудь починить, но сейчас эти варианты казались притянутыми и неправильными.

   Свет мигнул, и вокруг стало еще темнее. Погасла одна из трех последних лампочек.

   Олег пожал плечами, понимая, что у него нет выбора, а проверить догадку просто необходимо. Подобрав с пола обломок железной скобы, он зажал ее между двумя деревяшками и ткнул в оголенную часть провода, подсоединенную к рубильнику.

   Если бы посыпались искры, а потом наступила полная тьма, он бы даже не разочаровался, убедившись только в том, что сам загнал себя в ловушку. Но этого не произошло.

   Ничего не произошло.

   Недоверчиво потыкав железкой и в другой провод, мужчина понял, что если они и подключены, то точно к чему-то другому, и в этом случае, сейчас эта цепь не замкнута.

   Вернувшись к куче мусора, которую он сгреб ранее в одну сторону, Олег принялся копаться в ней, расшвыривая ненужные предметы и гремя ими. Он искал небольшой моток ржавой проволоки, который раньше казался совсем бесполезным, поэтому и отправился к остальным поломанным предметам, а не в мешок атлета.

   - Вот ты где, - прошептал Олег, вытащив проволоку и одобрительно кивнув.

   Быстро растянув и согнув ее, он вернулся к рубильнику. Держать такой небольшой кусочек металла чем-то кроме пальцев было проблематично. Поэтому оставалось надеяться, что напряжение здесь не сильное, а перчатки костюма смягчат удар, который пройдет через его тело, когда механизм будет запущен.

   И что произойдет тогда?

   Мужчина замер, не донеся проволоку до цели несколько сантиметров.