По очереди атлетов гримировали, приводили в порядок, одевали и отправляли сначала к белому фону, где делались тестовые снимки, затем в сад, а потом под объектив крупной, опутанной проводами кинокамеры, направленной на зеленый фон. Фотограф и оператор в одном лице, мужчина ровесник Олега, умело руководил постановкой. Пара охранников, дежуривших на этаже, следили за порядком и готовы были проявить себя, если кому-то не нравилось, как сильно замазывают явные синяки на его лице или делают что-то непонятное с волосами.

   За них делали все, кроме одного: каждому позволили выбрать оружие для своего образа. И пусть холодное оружие было затуплено, а винтовки и пистолеты не заряжены, взять в руки что-то подобное было чертовски приятно.

   Олега облачили в двойную латексную перевязь через грудь темно-синего цвета, оставив большую часть торса голым, но скрыв замотанный живот. Такие же штаны и тяжелые ботинки на толстой подошве. На плечи легла красная мантия, подбитая лисьим мехом. Он был похож на смесь римского полководца и стриптизера, при этом понимая, что в таком виде у него был огромный перевес в рукопашной схватке с любым противником. Легко получилось представить, как накидка превращается в скрывающий движения покров, а не стесненное одеждой тело, уже бросается в бой и руки хватают чужое горло, а красная мантия падает в грязь...

   Покачав головой от этой фантазии, он немного задержался перед столом с оружием. Оглянулся на других атлетов. Кто-то ждал своей очереди на грим, кому-то не терпелось дорваться до автомата. Даже Оскар сейчас вел себя, как ребенок, с интересом заглядывая через плечи других, пытаясь увидеть, что же там творится на съемочной площадке.

   Им вновь дали посмотреть на предпочтения друг друга, раскрывая еще одну сторону каждого.

   Олег не стал никого разочаровывать и чтобы подчеркнуть свой костюм взял в руки серебряную секиру с вязью непонятных символов по лезвию-полумесяцу и длинной рукояти, заканчивающейся заостренным выступом, не менее острым, чем основная часть оружия. Держать подобный топор было сложно, но выглядело это и вправду впечатляюще, даже от первого лица.

   Вспышки били по глазам не переставая. Воздух нагревался все сильнее с каждой минутой. Кондиционеры не помогали, едва ли охлаждая помещение до двадцати пяти градусов. Команды фотографа звучали, как из тумана. Явно можно было слышать и чувствовать лишь бьющуюся в жилах кровь, будто требующую пустить этот тяжелый экземпляр кузнечного искусства в дело, позволить ему сотворить то, для чего он был выкован.

   Не было особого времени, чтобы глазеть по сторонам. Тем более из-за этого каждый раз был кто-то не доволен. Но ему все же удалось отметить, что из Мары сделали настоящую королеву, украсив ее роскошные пышные волосы терновым венцом, а Гриф превратился в настоящего головореза в разрисованной бандане и ожерелье из двойной цепочки стрелянных гильз.

   Съемка прошла быстро. Несмотря на все заминки, для этого не потребовалось и трех часов.

   Когда последний кадр был сделан, и часть осветителей погасла, а атлеты вновь переоделись в привычные уже майки и штаны, Сержант вывел их через ту же дверь, что они и пришли сюда. В коридоре их уже ждал азиат, нетерпеливо потирающий руки и едва ли не пританцовывающий от какого-то только ему понятного возбуждения.

   Он указал им следовать за ним и пошел к скрытой в стене узкой лестнице, ведущей только на этаж выше.

   Двадцать пять ступенек, площадка три на три метра с пустым проемом, короткий коридор, пересекающийся с еще одним, гораздо длиннее. Это здание казалось настоящим лабиринтом, в котором можно было потеряться.

   Но Виктор легко ориентировался в запутанных ходах и быстро привел атлетов в небольшой закуток в западной части здания, путь до которого запомнился лишь однообразием белых стен и отсутствием каких-либо предметов. А вот здесь уже были и кресла и стулья, даже низкий журнальный столик из кофейного стекла, заваленный старыми выцветшими журналами и подшивками ламинированной бумаги. На широкой стене между двумя окнами висел большой телевизор. Самый обычный экран сейчас черным пятном украшал пространство, но теряющиеся в специальном коробе провода говорили о том, что питание к нему подключено.

   Закуток или тупик заканчивался еще одной дверью. Ручки у нее не было, но легко можно было догадаться, что она заперта электроникой и, скорее всего, открыть магнитный замок не получится, пока тот, у кого есть пульт, не пожелает нажать на нужную кнопку, или пока есть электричество.

   - Итак, интервью.

   Виктор повернулся к атлетам и развел руки в стороны, словно еще раз приветствуя всех собравшихся.

   - За этой дверью не придется драться или куда-то бежать. Можно вообще ничего не делать, если так хочется. Но, - он сделал многозначительную паузу, - от всего, что произойдет дальше, зависит коэффициент ставок, а это очень важно. К тому же, каждый из вас жаждет получить дар от триумфатора. Я слышал, что у Крота уже появился любимчик.

   Вместе с ним остальные атлеты уставились на Олега.

   - Хватит болтать, - рассерженно вышел вперед Сержант, - не хочу возвращаться обратно в темноте.

   - Ах да, конечно, - закивал Виктор, как будто его это хоть немного волновало, - тогда начнем. Вперед, счастливчик.

   Он указал пальцем на майку с номером один и, словно по команде, дверь за его спиной щелкнула и приоткрылась.

   Олег преодолел расстояние от того места, где стоял до двери за пару секунд проскользнул за нее, чтобы поскорее спрятаться от десятков глаз уставившихся ему в спину. Еще один щелчок вернул замок в прежнее положение, отрезав путь назад.

   Перед мужчиной был полутемный конференц-зал, как бы его назвали раньше. Здесь стоял длинный т-образный стол, по одну сторону от него сидели три женщины и двое мужчин в строгих костюмах. Их лица сложно было разглядеть в темноте, да и вряд ли они что-нибудь выражали. Но Олег предпочел бы смотреть в глаза, чем в никак не проявляющие себя тени, ползущие по коже от лба до подбородка. Перед каждым из них лежал блокнот, куда некоторые уже что-то записывали, не глядя на вошедшего. По левую руку, где обычно было место босса, красовалась зеркальная непрозрачная перегородка, прячущая кого-то еще с той стороны. Не составляло труда, чтобы догадаться, кто же находится по ту сторону зеркала.

   Олег опустился на единственный свободный стул с мягкими подлокотниками. Но не успел и секунды насладиться этим удобством, как один из мужчин напротив, тот, что был самым крупным и на вид очень неповоротливым, с завидным проворством вскочил на ноги и что-то метнул прямо в атлета.

   Он был готов. Он знал, что все будет примерно так. Он хотел, чтобы это случилось.

   Ловко увернувшись от плоского предмета, который все же царапнул его щеку чуть пониже левого глаза, Олег повернулся вокруг своей оси, одновременно подхватывая стул и швыряя его перед собой, особо не целясь. Главной целью было, чтобы он перелетел широкую столешницу, а там уже, как повезет.

   Плоская спинка врезалась точно в грудь крупному мужчине на той стороне и тяжесть стула тут же повалила его на пол, с грохотом подмяв под себя.

   Никто из сидящих больше не пошевелился. Женщина с краю, в бежевом пиджаке с интересом наблюдала за Олегом, прижав ручку к губам. Полоска света скользнула по ее лицу, и он увидел легкий румянец на ее щеках и хитро прищуренные голубые глаза, украшенные тонкими ресницами.

   Олег огляделся и поднял с пола кредитную карточку. Еще один отголосок прошлого. Как та монетка, что он нашел, когда отправлялся на отбор. Один край серебристого цвета был обагрен его кровью, совсем чуть-чуть, но рана под глазом неприятно саднила, а струйка крови уже прокатилась по щеке, будто кровавая слеза.

   Швырнув платиновую кредитку в сторону, он прошелся взад вперед и, не дождавшись, пока все еще лежащий на полу мужчина вернет ему стул, уселся прямо стол, напротив женщины в бежевом костюме.