- Опасный тип, несомненно, - альбинос повернулся к Олегу, - только вот есть у них одна слабость.

   - И какая же?

   - Не скажу.

   Он довольно облизнул ложку и отодвинул от себя пустую тарелку. Казалось, эта еда ему действительно нравится, и впрок пошла бы еще и добавка.

   - Мы так и не познакомились, - совсем не расстроившись из-за подобного ответа, сказал Олег.

   - Оскар, - равнодушно отозвался альбинос, - родители обожали английскую классику.

   Он улыбнулся и, закинув руки за голову, громко процитировал.

   - Но пусть другие безмятежно спят в земле, великой матери покоя. Твоя могила лучше во сто крат, в пещере синей, с грохотом прибоя.

   Несколько удивленных взглядов устремились к нему. Атлеты недоуменно пожимали плечами. Самый молодой, получивший вчера взбучку от Сержанта, проворчал что-то на тему "чертовых поэтов".

   - И вот так всегда, - пожал плечами Оскар, - а ведь это настоящее искусство.

   - Вряд ли оно сможет спасти тебе жизнь.

   - А это мы еще посмотрим.

   Он встал из-за стола и, посматривая на болтающегося на веревках мужчину, неспешно пошел к выходу на улицу.

   Олег ел медленно, пережевывая растекающуюся во рту кашу и размышляя о только что состоявшемся разговоре. Он следил за механическими движениями Грифа, который отправлял ложку за ложкой в свой рот, а его глаза словно уже планировали, в каком порядке следует избавляться от соперников.

   Да, Олег делал примерно то же самое, разве что не так явно. Он предпочитал не думать об убийстве, как таковом. Для него это была тактическая задачка, головоломка, но обмануть самого себя было слишком сложно, особенно убеждая в том, что убирая фигуру с игрового поля, ты не убиваешь ее, а всего лишь на время отправляешь в коробку.

   Если бы их всех просто выпустили на арену и позволили драться за жизнь, все сложилось бы слишком просто. Сначала им хотели показать, что значит жить, а потом научить, как лучше всего эту жизнь забрать.

   Когда все вышли на улицу, где немного улучшилась погода в виде просветов в небе, Сержант уже ждал их.

   - Сегодня мы посмотрим, на что вы годитесь. Обычная схватка, без загадок и намеков. Выходите в клетку и бьетесь, пока в глазах не потемнеет. Раньше, это длилось только до первой крови, но поскольку помимо меня будут еще и другие зрители, придется их немного потешить.

   - Кто-то из триумфаторов здесь?

   Вперед протолкался смуглый парень с тройкой на груди. Он не очень хорошо выглядел после пропущенного вчера удара, но излучал полную готовность к любым действиям и соперничеству.

   - Увидишь, главное стой на ногах. За мной.

   Сержант взмахнул рукой и повел атлетов по тропинке к виднеющимся неподалеку постройкам. На самом деле их оказалось на одну больше, чем казалось Олегу. Незамеченное на записях с камер здание было самым маленьким, похожим на ангар для двухмоторного самолета. Его возвели здесь достаточно давно, об этом говорили и плющ, тянущийся почти по всей полукруглой внешней стене, и ржавчина, покрывающая металлическую обшивку у основания ангара. Тяжелые ворота, охраняемые сейчас двумя мужчинами в форме с оружием в руках, скрывали от любопытных глаз, что же таится внутри.

   - Покажите, на что вы способны и это не пройдет даром, - остановившись, сказал Сержант, повернувшись к следовавшим за ним людям, - каждое ваше действие отныне имеет реальный отклик. Это вы могли наблюдать утром, спустившись в главный зал из своих комнат. И поверьте, это только начало. Моя фантазия гораздо страшнее, моего лица.

   Он оскалился и нажал кнопку на своем браслете, подавая сигнал в распределительный щиток, где-то по ту стороны стены. Раздался негромкий писк, и ворота поползли в сторону.

   Вместе с этим внутри начали одна за другой зажигаться продолговатые лампы дневного света, заливая внутреннее пространство белой яркостью. И уже через несколько секунд каждый видел то, ради чего их сюда привели.

   Внутри, в центре ангара была установлена традиционная для боев без правил клетка, поблескивающая металлическими ячейками плетеной решетки. Вокруг нее стояли несколько столиков, на которых покоились сейчас выключенные лампы с темно-коричневыми абажурами. Стеклянные пепельницы и подставки под салфетки. Все это очень напоминало обстановку небогатого бара, куда приходили посмотреть бой, а не предаваться чревоугодию.

   - Будет весело, - негромко сказал все тот же неугомонный парень.

   - Не сомневайтесь, - поддакнул ему Сержант, - обычно мы устраивали здесь битву полов, что только подстегивало слабых стать сильнее. Но в этот раз, правила будут немного другие.

   Он кивнул охранникам, и те сделали по шагу в сторону, пропуская атлетов внутрь.

   Не все откликнулись на первое невербальное приглашение. Многие нерешительно топтались на месте, будто ожидая еще какого-нибудь подвоха и желая, чтобы кто-нибудь другой вошел первым. Но через минуту, так или иначе, все оказались внутри, опасливо поглядывая на клетку.

   Эта конструкция одновременно пугала и притягивала. За решеткой витал дух не одного поединка, уже завершившегося для прошлых участников. Можно было даже ощутить запах крови, иллюзия, которая была не менее реальной, чем все, что происходило сейчас на самом деле. Бьющий по глазам свет, отражался от всех поверхностей и граней, будто в виденной когда-то по телевизору боксерской трансляции он превращался в звездчатые вспышки, озаряющие собой небольшую восьмиугольную арену. Она была сейчас центром всеобщего внимания, поэтому никто сразу не заметил еще двух человек, вышедших из тени с противоположной от входа стороны.

   На мужчине был немного мешковатый твидовый пиджак, черный цвет которого отливал в темно-синий, а вертикальные белые полоски еще больше увеличивали его и без того немаленький рост. Длинные темные волосы, аккуратно уложенные в пробор, плотно сжатые немного пухлые губы и зеркальные солнечные очки прямоугольной формы, скрывающие его глаза.

   Сопровождавшая его девушка, за которую мужчина держался рукой, будто вот-вот намереваясь сдавить тонкую шею, была самой обычной. Собранные в пучок на затылке русые волосы, большие глаза, аккуратные брови и легкий оттенок красной помады на губах. Она пыталась не показать своего страха, но увидеть, как у нее дрожат коленки, можно было без особого труда. Гораздо сложнее было сказать, чего же на самом деле она больше всего боялась: толпы будущих участников состязания, мужчины, в чьей власти сейчас находилась, или чего-то незримого, довлеющего лишь над ней.

   - Это Томми, Томми Блайнд, - раздалось у Олега за спиной.

   Он оглянулся, чтобы посмотреть на того, кто узнал одного из триумфаторов, но так и не понял, кому принадлежал негромкий голос.

   - Мне больше нравится, когда меня называют Кротом, - громко отозвался мужчина, выходя в круг света, - вы ведь знаете, почему мне дали такое прозвище?

   - Тебя так прозвали еще в армии, - гнусаво проговорила молодая крепкая женщина, чье левое ухо наполовину было заклеено пластырем, - за способность строить песчаные ловушки и часами сидеть в них, поджидая своих врагов. В Ираке в начале двухтысячных ни один снайпер не мог похвастаться таким количеством насечек на прикладе, как Томми Блайнд на своем ноже.

   Крот довольно заулыбался.

   - Всегда приятно встретиться с фанатами. Да, все именно так. Люди не видят разницу между песком, а для меня каждая песчинка - это особая составляющая мира вокруг. Так печально находиться в царстве бесчувственных асфальта и бетона, не способных стать частью моего искусства.

   Он, подмигнул женщине с номером тринадцать на груди, и занял место за ближайшем к клетке столиком. Его спутница опустилась рядом и включила лампу. Мягкий коричневатый свет вырвался из плена окружающей белизны и завоевал свой кусочек пространства.

   - А еще говорят, что он слепой.

   Другой голос, на этот раз мужской, совсем негромко раздался в толпе.